– Что?! – бабуля грозно свела брови. – Ты хочешь сказать, что до сих пор девственница?
Стало так стыдно, что я ничего не смогла ей ответить, втянула голову еще сильнее, а по цвету сравнялась с собственным хвостом, за который с удовольствием бы спряталась. Но занятий по мимикрированию пока не было, да и не помогли они бы против агентессы с таким стажем, как у бабули.
– Я тебе все условия создавала! – продолжала бушевать она. – Чем тебя не устроил Зорг? Он-то был совсем не против, по его масленой роже сразу видно. Я вас столько раз вдвоем оставляла! И зачем, спрашивается?
– У него руки влажные и холодные, – пожаловалась я.
– Руки ей не нравятся! – не вошла в мое положение бабуля. – Это работа, запомни, на такие мелочи внимания обращать не нужно. Руки влажные, подумаешь. Изо рта не воняет, и ладно! Молодой, красивый, рога блестят, хвост дыбом – что тебе еще надо? Нет, ты решительно собралась опозорить семью! Как можно сообщать о такой серьезной проблеме перед отъездом? Сказала бы вчера, я бы опытного мальчика заказала, если уж соседи не устраивают. Лично бы выбрала и тальком присыпала! А сейчас? Мы же ничего не успеваем!
Она заметалась по комнате, звонко щелкая хвостом по попадавшимся предметам. Спинка стула не выдержала и треснула пополам. Даже сейчас тренированность бабули вызывает восхищение.
– Сьенна, что делать-то? Так опозорить семью… От тебя я никак не ожидала…
Я горестно всхлипнула. Все это время я честно пыталась себя перебороть, но как только Зорг лез под мою одежду, мои руки рефлекторно дергались и стукали его промеж блестящих рогов, вызывавших такое восхищение у бабули. Сила удара у меня приличная – глазки Зорга сводились в кучку, и он отключался на время, вполне достаточное, чтобы обшарить его одежду. В учебных целях, разумеется, все равно ничего такого он при себе не имел – ни документов государственной важности, ни ценных артефактов. Я утешала себя тем, что хоть один навык отрабатывается постоянно. Но когда Зорг приходил в себя, сил у него едва хватало, чтобы вяло попрощаться и уйти. И хвост у него при этом не стоял дыбом, а грустно обвисал.
– И вопрос такой деликатный, – продолжала причитать бабуля, – за пять минут не решишь. Может, к целителю? Неприлично, конечно, слухи пойдут и все такое, но другого выхода не вижу. – Она с надеждой взглянула на часы, но те ее не порадовали. – Не успеваем, никак не успеваем. Так-с… – Она оценивающе на меня посмотрела. – Угораздило же тебя так влипнуть, теперь со студентами нельзя – непременно выплывет, и засмеют, как есть засмеют. Разве что подберешь кого из преподавателей? Он поржет, конечно, но хоть в тайне оставит. Расстроила ты меня, Сье. Собиралась в Убойную Академию, а такой простой вопрос не решила. Опять на бабушку понадеялась?
Бабуля недовольно фыркнула, тряхнула головой так, что ее массивные серьги закачались в ушах как при землетрясении, и в последний раз раздраженно дернула хвостом. Получалось это у нее очень выразительно, я ей пока сильно уступала во владении своим.
– Я пыталась, – убито сказала я. – Оно как-то само не получилось.
– Так-с, – бабуля выставила в мою сторону ухоженный указательный палец с переливчатым лаком, – главное, чтобы никто не узнал. Не дай боги, до Берта дойдет, я ему в глаза не смогу посмотреть при встрече. Лучше делай вид, что они тебя не привлекают, а приедешь на каникулы, решим твою деликатную проблему тем или иным образом, – она успокоилась немного, резко выдохнула и сурово продолжила: – Здесь еще зелья по мелочи, разберешься сама, не маленькая, все подписаны.
Я сложила все зелья в специальную сумку под них, зачарованную, предохраняющую от всяческих неприятностей, которые могут случиться со стеклянными бутылочками. Туда же отправился флакон моих любимых духов «Грезы ночи». На этом сборы подошли к концу, и я уже думала, что пора обнимать бабулю и активировать телепорт, как вдруг она с хитрой улыбочкой сказала:
– А еще есть у меня для тебя подарок, Сьенна. Фамильяр. – Она дождалась, когда мои глаза радостно округлятся, и вытащила сиреневое, с небольшим перламутровым отливом, змеиное яйцо. – Не представляешь, как сложно было достать. Очень уж маленькое поголовье у ш’ерр.
– Бабуля, – восторженно выдохнула я. – Не может быть! Ш’ерра, настоящая ш’ерра!
– Естественно. Не буду же я тебе синьскую подделку подсовывать. У моей внучки должно быть лучшее, – гордо сказала бабуля. – Вот и замшевый мешочек, чтобы носить яйцо на шее, пока змейка не вылупится. Времени, чтобы установить ментальную связь, предостаточно.
Ш’ерра – это настоящее чудо. Маленькая, юркая, беспрекословно слушающаяся своего хозяина, в нашей работе она была незаменима. Непереводящийся запас свежего, активного яда, который можно сцеживать по мере необходимости.
Я нежно погладила яйцо по скорлупе, опустила в мешочек и повесила на шею, к артефактам. Умеет бабуля выбирать подарки, как никто в семье! Впрочем, в доме сейчас оставались только мы с ней. В нашей профессии главное – что? Вовремя удалиться на покой. Бабушка успела, а вот дедушка погиб при выполнении задания государственной важности в Альвийской империи. Себя не пожалел, но задание выполнил, за что и получил орден «За заслуги перед Корбинианом». Посмертно.
Бабушка любила достать его награды и всплакнуть над ними, вспоминая прекрасную юность и своего неутомимого супруга, подарившего ей троих детей, в том числе и мою маму. Мама и папа сейчас были на задании, так же как и старшие брат с сестрой. Где они – известно только начальнику нашей контрразведки. Но я очень надеюсь, что они с блеском выполнят поручения и с почетом вернутся домой. А как же иначе? В нашей семье по-другому быть не может. Мы – потомственные наемные убийцы, секреты нашего ремесла передаются из поколения в поколение и оттачиваются в единственном достойном нас учебном заведении – Убойной Академии. Элитном и засекреченном настолько, что про него и сам король наверняка не знает.
Я осмотрела комнату, не забыла ли чего, добросила в сумку еще одну косметичку и корм для змейки, подготовленный любящей бабулей, застегнула сумку и подняла ее. Все, к отъезду готова.
Бабуля умиленно чмокнула меня в щеку:
– Сьенна, не опозорь нас там. Мы лучшие. Запомни.
Я кивнула, сглотнула подступивший к
