– Да, он всегда все тщательно рассчитывает, – кивнула Мирейя, – до секунды. Поэтому задержка срабатывания оказалась критичной. Еле выжил. И получил все прелести замедленной регенерации, болевые ощущения остались до сих пор. А танна Минари мелькала у него перед глазами ежедневно, целая и довольная жизнью. В то время как красивые молодые танны… – она выразительно на меня посмотрела, – шарахались от Онгиса, как от прокаженного. Вот он и решил отомстить.
– Но про Грелье же он ничего не знал, если отомстить решил танне Минари? – уточнил Керк. – По-хорошему, она вообще никаким боком к его страданиям.
– А Грелье его заметил, когда тот выходил из серпентария, да еще с включенным артефактом стирания ауры, который кастелян опознал сразу и сразу понял, что что-то нечисто. А когда танна Минари умерла от яда ш’ерры, сложил два и два и решил пошантажировать. Нервы у Онгиса после неудачной операции расшатались, а может, просто сработал рефлекс по устранению шантажиста. Этого я уже не знаю.
Да, одно из первых правил спецагента – не вестись на поводу у шантажиста и по возможности устранить его сразу же. Грелье мог бы об этом подумать, тогда сейчас был бы жив, правда, под арестом. Уж он-то точно был не столь ценным сотрудником, чтобы не нашлась замена.
– Да уж, герой из героев, – выразительно глядя на меня, заметил Керк. – Ему медаль за это не дали? За сведение личных счетов с использованием навыков, данных в академии. Не он ли на первом занятии говорил, что это недопустимо?
– В заключении психологов указано, что реабилитация была слишком короткой и Онгис как агент скоро придет в норму, – мрачно сказала Мирейя. – Его уровня агентов очень мало…
Керк опять отрешенно постучал кулаками друг о друга. А я неожиданно подумала, что будь Онгис сейчас здесь, ему бы непременно досталось не только от тана Валтайна. Я бы тоже его с удовольствием придушила и за убийство, и за безнаказанность. Неправильно это, законы должны быть едины для всех. Не об этом ли твердили нам с самого появления в академии? «Мы – орудие, вершащее справедливость».
– Знаете, танны, – неожиданно сказал Керк, – я, наверное, тоже отчислюсь. Не мое это совсем. Не хочу превратиться в такую сволочь, как Онгис. Вот сейчас пойду и напишу заявление.
– Не пожалеешь? – неуверенно спросила я. – Другого такого шанса не будет.
– Если о чем пожалею, только о вас, – ухмыльнулся он. – Не поцелуете на прощание?
Он обнял нас обеих и притянул к себе. Зашипели мы с Мирейей одновременно. Керк вздохнул и отпустил нас столь же неожиданно.
– Придется уходить без поцелуя. Что ж, прощайте, танны.
– Давай завтра, – внезапно предложила Мирейя.
– Вот еще. Я решил. Не передумаю. Как говорится, «тан решил – тан сделал».
– Тебя отправят сразу, – пояснила она. – А нам нужна твоя помощь.
– Нам? – удивилась я.
– Конечно. – Мирейя хихикнула. – Сьенна, в одиночку очень сложно создавать панику. И Керк кричит гораздо громче.
– Что надо кричать? – заинтересовался тан.
– Посмотрим по ситуации, – ответила Мирейя. – Может, нужно будет не только покричать, но и дверь выбить.
– Какую?
– В комнату Дагойна. Он Сьенну шантажирует, а я не хочу, чтобы ей пришлось ради меня… Короче, не важно. Согласен?
– Конечно. Тем более что если с ним сцепимся, меня наверняка отчислят, – довольно сказал Керк. – Его отец – точно какая-то шишка в контрразведке.
– С чего ты взял? – удивилась Мирейя.
– Мы вчера с ними столкнулись, – Керк недовольно дернул хвостом. – Сьенна не рассказывала? На выходе из мужского общежития налетели на Дагойна и такого представительного тана, черноволосого, с очень уверенным голосом. Наверняка с комиссией явился.
Теперь недовольно дернула хвостом уже я. О вчерашней встрече хотелось забыть, а не рассказывать во всех подробностях подруге. Более идиотской ситуации трудно даже представить.
– Он не из тех, кто допрашивал, – все же сказала я.
– Еще бы начальник контрразведки сам занимался допросами, – слова Мирейи прозвучали убийственно. – Но с чего ты взял, что он отец Дагойна?
Начальник контрразведки?! Боги, я приперлась в пансионате в номер к начальнику разведки с предложением использовать его в качестве орудия дефлорации? Пожалуй, стоит подумать о другой карьере, в этой организации руководство уже убедилось в моей глупости и полной некомпетентности.
– Мы с Дагойном чуть не сцепились, тот тан его остановил. А Дагойн ему: «Но, отец…» Дальше тот тан сказал мне идти к себе, а Дагойну заметил, что неумение держать себя в руках – очень плохая черта в выбранной профессии. Пока я поднимался, он целую лекцию прочитал.
– Медленно же ты поднимался…
– Естественно. Когда еще послушаешь, как Дагойна называют идиотом? – невозмутимо согласился Керк. – Правда, это недолго продолжалось, Дагойн после выговора взлетел по лестнице, как под магическим пинком, весь красный, прямо одного цвета с собственными волосами, только черные рога торчали, да хвост стоял дыбом, меня обогнал и не заметил. А уж злостью от него веяло…
Которая за ночь не прошла, и Дагойн пытался слить ее на Ригора. Интересно, тот знает, чей сын Дагойн? Если, конечно, тот тан действительно начальник контрразведки. Но Мирейя говорила уверенно. Наверняка не так уж много сейчас в академии проверяющих. Я видела двоих на допросе, этот третий…
Я задумчиво посмотрела на подругу, которая вовсю обсуждала с Керком детали предстоящей операции по моему спасению. Еще один факт говорил в пользу того, что если отец Дагойна и не главный, то крупная шишка в нашей Системе: слишком уверенно одногруппник пообещал данные по отцу Мирейи. И если раньше были сомнения, что он выполнит обещание, то сейчас они развеялись. Правда, не совсем: вдруг этот тан не захочет идти на нарушение ради прихоти сына? Закон должен быть един для всех и кому как не главе столь важной системы стоять на страже закона? Но тут я вспомнила про Онгиса…
Пожалуй, я сегодня действительно получу документы, нужные Мирейе. Вот только Дагойну ничего не обломится. Я чувствовала, как меня охватывала злость и на этого высокомерного тана, прощающего своим подчиненным мелкие слабости в виде убийств тех,
