– У меня никого нет… И детей нет…
Кажется, баронет сейчас расплачется.
– Полноте! Поздно задумываться о детях, когда наступил закат жизни. И потом, даже если вы не имеете законных наследников, сколько-то симпатичных кметок и служанок побывало в вашей постели. Наверняка кто-то понес.
– Будьте вы прок…
Договорить баронет не сумел – глаза закрылись. Подождав еще минуту, я аккуратно поставил напиток и бокалы на место, вылив на пол содержимое своего бокала. Признаться, это убийство не доставило мне никакого удовольствия, никакой отрады. Впрочем, я никогда не радовался смерти, разве что в рубке с торхами, да и это было скорее кровожадное торжество над сраженным врагом. Но бой – это иное, там или ты, или тебя. Здесь же преднамеренное, тайное убийство.
Подойдя к выходу из покоев, аккуратно прикрываю дверь. Советник Этир мог преподнести мне неприятный, фактически загробный «сюрприз», попробовав напоследок исполосовать себя чем-нибудь острым, да хотя бы осколками разбитого бокала. Тогда его смерть было бы не так просто выдать за естественную.
Но ничего подобного баронет не предпринял. А то я успел пожалеть в душе насчет собственных слов о достойной смерти – вдруг Этир слишком буквально бы их воспринял? За себя я нисколько не переживал: придворный старый хлыщ вряд ли сумел бы хоть что-то сделать бойцу, добрую треть жизни посвятившему схваткам с кочевниками.
– Впускайте только эскулапов. Баронету, кажется, стало плохо.
Воины старшей дружины, моя личная гвардия и телохранители семьи, – вне стен дворца одни из самых влиятельных и знатных людей лена. Это также и верные боевые соратники, не раз спасавшие мне жизнь в походах. Они умеют держать язык за зубами, равно как и эскулап Феодор, житель далекой северной державы, граничащей с Республикой. Как ни странно, но его народ имеет родственные связи с Рогорой[10].
И все-таки советник сумел меня удивить. Проклятье, дознался один, узнает и другой. Нужно спешить, времени осталось слишком мало…
Часть первая
Путь в Рогору. Дорогой любви
Глава 1
Лето 136 г. от провозглашения Республики
Коронные земли, усадьба баронов Руга
Аджей, молодой наследник
Звон учебных клинков заполнил все пространство фехтовальной площадки. Рот наполняется горечью – гортань пересохла уже после второй схватки, а в очередной раз оказавшись на земле, я умудрился хватануть песок.
– Держи корпус!
Несмотря на то что учитель фехтует одним лишь «цветком»[11], а я вовсю пользуюсь зажатым в левой тренировочным кинжалом[12], ни один из моих клинков так и не достиг Ласара. От большинства уколов он успевает просто уйти, мгновенно перетекая из одной атакующей позиции в другую и тут же контратакуя; лишь изредка учитель парирует особо точные выпады. Дистанцию своего клинка он держит отменно, не позволяя мне приблизиться и пустить в ход кинжал. Словно глаза на затылке – отступает уверенно, а когда позади возникает препятствие, плавно перетекает в сторону. Ничего сверхъестественного – Ласар великолепно помнит рельеф площадки.
– Быстрее! Двигайся, не застывай!
Ах ты ж сволочь… Ну получай!
Укол шпагой – уходит влево, мгновенная контратака – стрелой полетевший в меня клинок сбиваю кинжалом, развернутым острием вниз, и тут же резкий разворот, как бы продолжающий парирование, рубящим ударом отправляю шпагу в голову учителя.
Тренировочный шлем надежно защищает от ран, так что тяжелый удар – учебные клинки не уступают весом боевым – лишь хорошенько встряхнет наглеца.
«Цветок» режет воздух, инерция удара столь высока, что меня разворачивает следом. Впрочем, равновесия я не потерял… что уже не столь и важно – свинцовый «бутон» в навершии клинка Ласара болезненно ткнул меня в незащищенную гортань. Легко присевший на согнутых ногах учитель пропустил мой выпад над головой и мгновенно поразил открывшийся корпус.
– Оставь эффектные пируэты мастерам фехтования и напыщенным хлыщам, что по глупости своей уверовали в свое мастерство. Такой удар нужно готовить тщательней, связать меня игрой клинков, заставить попятиться и уже потом выбросить шпагу. Впрочем, чтобы поразить меня, нужно двигаться в два раза быстрее, глупыш. В два раза…
Проклятье, я уже десять лет «глупыш»! И все это время никак не могу стать достойным оппонентом наставнику!
– Еще схватка. И не забывай: корпус нужно держать ров…
– Ровно! Ибо ровный корпус есть залог точности движений и уходов. Зна…
Атакующий со скоростью броска гадюки клинок я уже не успеваю парировать. На этот раз «бутон» вполне мог выбить мне зубы или глаз – тут уж как повезет, – но в последний момент сработала натренированная Ласаром реакция: ухожу от удара, отклонив голову и прогнувшись в спине.
– Плохо! Где контратака? Я был открыт!
Брошенный сверху вниз кинжал летит в лицо Ласара. Учитель рефлекторно отбивает его в сторону, но молниеносный удар «цветка» достает не защищенное гардой запястье. Шпага вылетает из руки, осушенной ударом свинцового «бутона».
Лицо Ласара исказилось болью и гневом. Ох, что сейчас будет…
Но оно того стоило!
Устало подняв клинок, учитель неторопливо распрямляется, потирая левой рукой поврежденное запястье:
– Грязные приемчики? В бою один на один, может, и сойдет… Ну, раз схватка становится боевой… будем сражаться на равных!
При последних словах будто бы расслабленное тело Ласара в одно мгновение наливается звериной грацией. Но устремившийся к корпусу клинок режет лишь воздух – мгновенно отпрянув, я тут же контратакую уколом в живот. Ударив шпагой сверху вниз, учитель парирует выпад, чуть ли не выбив «цветок» из моей руки, но я уже практически дотянулся…
Несколько жарких мгновений площадка оглашается звоном металла. На этот раз Ласар не делает мне поблажек и атакует, смею заметить, с определенной злостью. И видимо, только поэтому я все еще стою на ногах и не оглушен ударом: атаки выведенного из себя наставника, как ни странно, легче парировать. Что ж, в раскачке оппонента есть свой сермяжный смысл…
Тело двигается само по себе, голова пуста. Страх перед разозлившимся Ласаром – может и покалечить, с него станется – заставляет меня двигаться быстрее, вернее, атаковать точнее.
Укол – уход… Укол – парирование – контратака – рывок в сторону – удар сверху наотмашь! В последний момент металл моего клинка со звоном встречает металл чужого клинка, не теряя инициативы, хватаю левой травмированное запястье и что есть силы сжимаю, воткнув большой палец в назревший кровоподтек.
Лицо наставника искажается болью, пальцы практически выпустили рукоять. Тупое лезвие моего «цветка» приблизилось к шее Ласара…
Резко отпрянув, учитель выгибается в сторону, одновременно прихватывая свободной рукой запястье моей правой – и тут же я падаю наземь, сбитый точной подсечкой. Родной песочек нашей гладиаторской арены привычно принимает меня в свои
