– Не вижу никаких препятствий, – улыбнулся Сталин.
– И во-вторых, я хочу, чтобы она могла подписывать свои эскизы фамилией До’Урден.
А вот тут хозяин кабинета нахмурился. Фамилия До’Урден в СССР публично нигде не звучала. Только среди «посвященных». Потому что было неосторожным наталкивать кого бы то ни было на связь между неким господином До’Урден и первым в мире государством рабочих и крестьян.
– Вы думаете, это будет разумным?
Алекс задумался. С одной стороны, у него свербело. Ему… ему нравилась эта фамилия. И когда настанет время им с Эрикой уходить в будущее, он хотел приложить все усилия для того, чтобы стать До’Урден и там. Да и Эрика также была к ней неравнодушна. Особенно после того, как он рассказал ей, откуда эта фамилия вообще взялась. А ещё он очень хотел, чтобы его жена снова стала хоть сколько-нибудь знаменитой. От славы «Че Гевары в юбке» он её, слава богу, избавил, но Эрика достойна того, чтобы остаться в памяти людей не только «хорошей женой и матерью». Так почему бы ей не прославиться в этом? С его помощью она точно станет этаким «Сальвадором Дали» в области дизайна. Наверное… Но с другой стороны, все те резоны, из-за которых и было принято решение не «светить» в СССР фамилию До’Урден, также никуда не делись. И как быть?
– Я думаю, – медленно начал Алекс, – что определённая опасность в этом есть. Но, как мне представляется, есть способы сделать её минимальной.
– Может быть, – задумчиво кивнул Сталин. – Но я бы вам посоветовал сначала всё-таки посоветоваться с женой.
– Непременно! – согласно кивнул парень…
В Швейцарии он застрял почти до самого перехода. Бюрократическая система даже такой прогрессивной страны работала крайне неторопливо. Так что и процессы патентования, и процессы оформления собственности сильно затянулись. А учитывая, что помимо этого пришлось ещё и искать и нанимать персонал – главного инженера, технолога, мастеров, – без герра Циммермана он бы точно до марта не справился. Да и с ним пришлось изрядно побегать. В принципе, можно было и плюнуть! Денег у него в будущем хватало, считай, на всё. Но так то в будущем! А Алекс не исключал того, что захочет кое-что прикупить и в настоящем. Например, какие-нибудь драгоценности жене. Фамильные. Или даже и нет, но с историей. Она же этого достойна, не так ли?.. А канистры – это верные деньги! Когда он изучал этот вопрос, то узнал, что уже к сорок пятому году в пользовании находилось более двадцати миллионов таких канистр. Да если даже с каждой ему «капнет» всего по одному швейцарскому франку прибыли – это ж такие деньжищи по местным меркам получаются… Да и СССР, которому он передавал лицензию в обмен на поставку оборудования для завода, тоже на этом должен будет неплохо подняться. И, до кучи, не будет тратить валюту на закупку канистр за рубежом. А то в той истории, которой уже не будет, их аж до пятидесятых годов за рубежом покупали…
Нет, неделю на то, чтобы смотаться в Союз и увидеться с семьёй, он перед отъездом выкроил. Но и только…
День перехода, уже вполне традиционно, принёс неожиданности. И, как обычно, неприятные. Ну, или, как минимум, напрягающие.
Всё началось с того, что уже вечером, когда практически стемнело, в дом ввалилось несколько человек во главе с Фрунзе.
– Михаил Васильевич, – удивлённо обратился к нему Алекс, – какими судьбами? Что-то случилось?
– Да нет, всё по плану, – широко улыбаясь, заверил его нарком. – Вот, привёз вам тех самых трёх человек, о которых вам говорил Иосиф Виссарионович.
– Каких трё… – Алекс осёкся, припомнив разговор о людях, «информация которым будет доведена перед самым вашим уходом», а затем озадаченно уставился на них. Он совершенно не понимал, зачем этим людям доводить информацию о нём перед его уходом в будущее. Чего этим собирались добиться-то?
– Э-э-э… – неуверенно начал он, но Михаил Васильевич его прервал:
– Всю необходимую информацию им я уже довёл. Одежда на них изготовлена по вашим образцам. Необходимыми средствами в золоте и драгоценных металлах они обеспечены. Так что они готовы.
– К чему? – всё ещё не догоняя, тупо спросил парень.
– Отправиться с вами, конечно, – как само собой разумеющееся ответил Фрунзе. И, вздохнув, добавил: – Вы бы знали, как я им завидую…
– Но-о-о они же могут погибнуть? – растерянно произнёс Алекс. Народный комиссар СССР по военным и морским делам улыбнулся.
– Они знают это. И согласны рискнуть.
– Блин, а вот я не готов… – взвился Алекс, но Фрунзе остановил начавшийся бурный спич взмахом руки. После чего терпеливо заговорил:
– Александр, вы же знаете, что уже через пять лет начнется мировая война. Да и после неё мир сильно изменится. И нам нужно ещё очень и очень много сделать, чтобы встретить не только войну, но эти изменения максимально готовыми к ним. Чтоб сохранить страну. Нашу с вами страну. И предлагаемое нами решение позволит очень сильно ускорить подготовку. Люди это понимают и готовы рискнуть. – Михаил Васильевич замолчал, а парень растерянно уставился на стоящую перед ним троицу. Первым стоял невысокий, плотный крепыш с круглым лицом и абсолютно лысой, гладко выбритой головой. Поймав взгляд Алекса, он уверенно улыбнулся. Вот, значит, что имел в виду Сталин, когда говорил о том годе, на который эти трое «окажутся в полной изоляции от окружающих». И вот о каких «проработках по другим вариантам» шла речь…
– Но-о-о… – несколько растерянно начал Алекс, разворачиваясь к Фрунзе, однако тот снова прервал его:
– И потом, посудите сами – тот план исследований, с которым вы знакомились и который вам, как мне сказали, не слишком понравился, рассчитан, как минимум, на десятилетие. Причём переход к экспериментам с участием людей там планируется только после трёх-четырёх экспериментальных переходов с животными. А ведь даже они не могут дать стопроцентной гарантии! Потому что с помощью экспериментов с животными мы не можем спрогнозировать, как портал будет взаимодействовать не просто с живой, но с разумной материей. То есть всё равно риск при первом эксперименте с человеком будет весьма велик! И мы считаем, что предлагаемый шаг, позволяющий резко сократить время исследований, стоит некоторого увеличения подобного риска.
Алекс насупился. Ну вот что за люди?! Его временами ставило в тупик отношение людей этого времени к жизни и смерти. Полярные экспедиции под девизом «головой в прорубь», рекордные перелёты «на самоваре на другой континент», рекорды метростроя на уровне «что раньше сдохнет – я или кессон» и так далее. Ну надо же иметь голову на плечах! Он развернулся, собираясь высказать категорическое «нет» затеваемой авантюре. Пусть количество посвящённых уже, и причём необратимо, увеличилось на трёх человек, но вести их на почти верную смерть…
– И потом, сами понимаете, если принять тот осторожный план исследований, ваша семья вряд ли успеет перейти не то что до начала Второй мировой войны, но и до захвата Гитлером Франции. А после него как поездки в Швейцарию, так и сам переход точно сильно осложнятся и станут для вас куда более опасными.
Алекс захлопнул уже открытый рот. Да, это был аргумент, на который ему было просто нечего ответить. Он снова покосился на троих «смертничков». Вздохнул. И кивнул.
– Хорошо, я согласен. Давайте попробуем…
Глава 6
– Что так крепко задумались, Владимир Кириакович? – Триандафилов вздрогнул и повернулся на голос. В проёме полукруглой арки, отделявшей крошечную оранжерею или, скорее, зимний сад, который Владимир Кириакович уже давно избрал на роль своего кабинета, стоял его собрат по-о-о… ну уж несчастьем всё, что
