Настала очередь удивляться Захару.
— Отлично, — сказал он. — Я как раз пока не успел раздеться. И мне бы не помешало развеяться. Поехали.
Штаб в это раннее время ещё только открылся, и в нём был только сонный Жора. Меньше всего он ожидал увидеть Захара с двумя коробками, набитыми продуктами — лапшой, печеньем, соками и прочим. В штабе, конечно, был холодильник, но он редко когда наполнялся больше, чем на одну треть. С едой, как и с деньгами, здесь всегда было не особо густо. Мамина «гуманитарная помощь» оказалась очень кстати. Захар объяснил, что это не всё, и он вернётся ещё на несколько заходов.
— Передай маме большое спасибо за всё это добро, — поблагодарил Жора.
— Конечно, — сказал Захар. — Я не прощаюсь, возможно, сегодня ещё увидимся.
Когда мама подвезла Захара «домой» (на вновь вернувшуюся в его постоянное распоряжение квартиру), он немало посмеялся с видео, которое она скинула. Оказалось, это и есть тот самый «репортаж», где штаб называли филиалом сатанистов на основании того, что Жора, как выяснялось, был подписан «Вконтакте» на группу «Сатанисты». Помимо данного гэга, а также фотографий Захара на фоне николаевского Майдана, видео содержало пятиминутное интервью с Христосом, тем самым стажёром, которого выгнали за то, что он покуривал травку на рабочем месте. С одной маленькой поправочкой — с лёгкой руки журналистов срок его работы в штабе Феврального растянулся от одной недели до полугода. И теперь Христос с пафосным лицом вещал про то, как он самоотверженно работал во благо кампании, но потом разочаровался в Февральном и решил искать другие пути для того, чтобы улучшить жизнь в стране. Как выяснилось, этот сюжет появился на какое-то время на сайте канала, но по телику его так и не выпустили, видимо, постыдились. Однако в интернете он всё равно остался. Захар чувствовал себя разбитым после ссоры с бабушкой, но ролик хотя бы немного поднял ему настроение.
Часть четвёртая. Рыцари Святого Куба. Глава 6. Новое утро
Наравне с раздачей листовок днём, на кубах и агитпрогулках, и хождением по вечерам «от двери к двери» в общагах и панельных домах, волонтёры штаба также старались внедрять формат агитации под кодовым названием «живой разговор». Он включал в себя рано утром, по будням раздачу газет на проходных заводов, где обычно перед началом рабочей смены образовывался большой поток рабочих, и по выходным — в пригородных электричках (люди едут на дачу). Опять же, как и в одд, упор делался на газеты потому, что их обычно читают люди в электричках, и их же любит «рабочий класс», а у кого-то может даже будет время пробежать одну-две полосы, пока будет переодеваться перед сменой.
Поначалу этот формат не пользовался популярностью у волонтёров, потому что чтобы приехать вовремя, особенно на проходную, до начала рабочего дня, надо было очень рано проснуться. За пару дней до понедельника 27 ноября Захар смело вызвался ехать на проходную, но к нему в пару захотела только Злата Тихомирова, все остальные слишком устали после недавних ударных кубов и заморочек с Тучиным. Захар удивлялся героизму этой девушки. Если он не учился и ему просто нужно было пересилить себя и рано встать, то ей после проходной ещё придётся ехать на пары. Поэтому Гордеев очень сильно боялся проспать и подвести её.
Приехав накануне вечером на квартиру, он часов до двух ночи занимался тем, что сворачивал газеты, которые забрал из штаба. В пять утра, он с трудом заставил себя продрать глаза и выключить звонок будильника. Голова была тяжёлой, как гиря. Хотелось вернуться назад и провалиться в забытье. «Надо вставать, — сказал себе Захар. — Другого шанса спасти Россию не будет». В школе у него всегда были проблемы с подъёмом, но, как оказалось, если есть достаточный стимул, он способен был себя пересилить.
Потом он проехал несколько остановок по абсолютно пустому ещё предрассветному городу, в одном из первых, наверное, автобусов, баюкая на коленях набитую газетами хлопчатую белую сумку с красной надписью «Февральный». Выйдя в центре, он стал искать заспанными глазами Злату, и вначале обрадовался, что приехал раньше неё. Минут через десять замёрз и забеспокоился, что та вообще не придёт. Проклятый телефон, как назло, практически сел на морозе, и Захар хотел зайти в подъезд, потому что боялся, что если начнёт звонить с улицы, батарейка сядет окончательно, а в подъезде всё же теплее. Из двери ближайшего дома вышел какой-то тип, Захар не успел поймать дверь, и попросил того открыть ему, чтобы позвонить, но мужик оказался несговорчивый.
К счастью, Злата всё-таки появилась, Гордеев заметил девушку издалека в её синем бархатистом пальто и разлапистых белых перчатках. Злата заключила его в приветственные объятия, после чего напарники залезли в маршрутку, которая шла на полуостров Эгершельд — район западнее центра. Жора отвёл им на разработку проходную предприятия «Морской порт», для этого нужно было выйти на одну остановку не доезжая моста (что был примерно в середине полуострова), а там свернуть и ещё, судя по карте, минут десять-двадцать идти пешком.
— А мы не проедем нужную остановку? — спросил Захар.
— Будем по моей карте в приложении следить, — сказала Злата, доставая телефон. У неё батарейка, судя по всему, была поновее, и при запуске мобильного интернета на морозе разряжалась не так быстро. — Не бойся, не опоздаем. Мы с большим запасом времени вышли.
— Хочется в это верить, — ответил Захар.
— А ты молодец, рано встал, приехал, — похвалила его Злата. — Не каждый бы так смог.
— Да ладно, раз уж ты смогла, то и мне вполне по силам.
— У меня-то общага здесь совсем недалеко, пара кварталов вверх по улице.
— Так и я тоже рядом живу, всего в нескольких остановках. Это же не с другого конца города ехать.
— Да, ты прав.
Они, как и заверила Злата, не прозевали нужную остановку, и, свернув на змеящуюся вглубь каменных джунглей дорогу, доковыляли по ней до проходной предприятия. Двери, честно говоря, выглядели не очень внушительно. Злата даже сначала засомневалась, тот ли это вход, но по карте место было правильным. Пока что никого ещё не виднелось, и они принялись ждать. Захар поставил сумку с газетами рядышком.
— Ух, ну и холод, — сказала Злата. — Я просто умираю.
