На столе вновь появился голо-проектор.
В чистом поле стояли несколько танков: английские, немецкие, американские и советские. Отдельно расположилась парочка: Т-43 и КВ с мощными орудиями. Рядом с ними ходили люди (вообще-то, андроиды, но откуда моим зрителям это знать?) в тёмных комбинезонах и шлемофонах, какие используют танкисты в Красной армии. Вот только актёры не носили никаких знаков отличия. Ровно полчаса длилось кино, где советские танки обстреливали вражескую технику, преодолевали рвы, грязевые участки, поднимались на склоны. А под конец и по ним произвели несколько выстрелов из американских и немецких танковых пушек с разных ракурсов и расстояния.
Этот фильм я снял в глухой степи, где на сотню километров не было ни единой живой души. Специально, чтобы показать свой товар, так сказать, лицом.
- Как видите, мои танки не только не уступают тем, на которых воюют советские танкисты, но даже их превосходят. Они быстрее, манёвреннее, их броня прочнее, а орудия точные и мощные.
- Как вообще такое возможно, Игорь Иванович? – поинтересовался Сталин. – У вас какая-то особая сталь?
- Многослойная броня из нескольких сплавов, которые прочнее и легче обычной бронестали, - подтвердил я его предположение. – Новый КаВэ благодаря этому весит всего тридцать девять тонн, а его защита где-то в два с половиной раза выше, чем у старой модели. Новый «Тэ сорок три» весит и того меньше! Какую-то тридцать одну тонну и по степени бронезащиты немногим уступает кавэшке… то есть, КаВэ. Ещё хочу сказать, что вся техника, орудия и самолёты также произведены из других сплавов и на высокотехнологических станках.
- Вы сказали, что через две недели можете ещё предоставить такую же технику, так? - обратился ко мне Берия.
Я кивнул.
- А сколько? Пусть даже цифры будут приблизительными.
- Примерно тысяча танков, триста самолётов, тысяча грузовиков и джипов, тысяча орудий и миномётов. Сто локомотивов и пять тысяч вагонов. Полмиллиона снарядов и несколько десятков миллионов патронов к пулемётам, - озвучил я цифры, потом добавил. – Это всё примерно. Итоговое значение может прыгнуть в ту или иную сторону, хотя и незначительно. Ещё нужно будет уточнить цифры по стрелковому оружию. Да и номенклатуру тоже.
- Чем-то ещё поможете? – вновь спросил меня Сталин. Пока я общался с его подчинёнными, он успел раскурить трубку и сейчас сидел, степенно и важно попыхивая ею.
- Да, разумеется. Через четыре-пять дней я привезу двести тонн обмундирования, лекарств и прочего снаряжения вроде одеял, спичек, котелков с лопатками. И тысячу тонн продуктов в виде консервов, круп и муки в непромокаемых мешках.
- А особые вещи будут, Игорь Иванович?
- Не для армии, если только нет желания привлечь ненужное внимание наших врагов, - хмыкнул я. – После того, как будет изготовлен основной заказ через две недели, я возьмусь за лечебные капсулы-ванны и устройства по разработке месторождений полезных ископаемых. Первых сделаю пятьдесят, вторых десять. На большее у меня сейчас нет ресурсов.
- Товарищ Глебов, а кроме помощи нашей армии вы можете помочь ещё и народному хозяйству? – обратился ко мне Маленков.
- Разумеется. У меня есть примерный список того, что я могу передать СССР кроме танков и орудий с грузовиками, - ответил я ему.
Ещё три часа длилась наша беседа. У меня спрашивали и уточняли, потом спрашивал и уточнял я. Начерно составлялись планы и списки, выбирались места, где Красной Армии требуется точечная поддержка в виде диверсий, которые я могу без проблем обеспечить. Потом разговор сворачивал на «внутренние» нужды страны, где я обещал подкинуть сотни и тысячи тонн стали, чугуна, меди с оловом, различные сплавы и прочее, и прочее. Заверил, что через месяц смогу наладить производство станков и различного заводского оборудования, в чём сейчас СССР испытывает сильную нужду.
Впрочем, в первую очередь всех заботил военный вопрос. Недаром в стране был лозунг: «Всё для фронта, всё для Победы!». Танки, пушки, самолёты, винтовки с пулемётами, сапоги и тушёнка сейчас были важнее, чем замена изношенного и потерянного оборудования на предприятиях.
Вторая серьёзная беседа состоялась сразу после того, как я осуществил поставку медицинского оборудования и лекарств, продуктов с армейским снаряжением и обмундированием. На этот раз меня ждали во всеоружии: десятки списков, в них сотни пунктов и вопросов.
Считал ли я, что мной пользуются? Ничуть. По сути – это я пользовался родной страной из параллельного мира, желая вытянуть как можно скорее Землю на галактическую арену. Ради этого был готов произвести орбитальную бомбардировку. Другое дело, что аналитики предостерегают от такого, называя это медвежьей услугой планете в общем, и СССР в частности. Иногда я ловил себя, что начинаю воспринимать всё это… игрой.
Глава 7
- Ганс, ты видел тучи? – хмуро обратился к своему штурману пилот Ju-88. Почти половина состава полка, состоящего из Ju-88А-1 и Ju 88А-4, сейчас собралась в столовой. Несмотря на полдень, в помещении горели лампы, так как на улице было темно из-за чёрных туч.
- Видел, - кивнул тот, - не к добру они, точно будет дождь.
- У меня техник кое-что сказал о непогоде, - к разговору присоединился командир другого пикирующего бомбардировщика.
- Что сказал? – повернулся к нему Ганс.
- То, что это происки нечистой силы. Ему сон приснился, что злой дух собирается обрушить на нас грозу и ураган.
- Сон? – тут же скривился штурман. – Дай в зубы своему технику, чтобы не каркал. Или в гестапо отправь, чтобы не поднимал панику.
- Зря ты так, - покачал головой обер-лейтенант. – Моему экипажу его сны десять раз спасали жизнь. Он буквально видел всё то, что с нами должно было произойти на вылете.
- Чушь, - отмахнулся от него Ганс.
Между тем на улице становилось всё темнее и – вдруг в разных местах на аэродроме появились бледно-голубые светящиеся шарики. Особенно много их повисло на концах крыльях и хвостовом оперении.
- Огни святого Эльма, - прошелестело по столовой.
- Не к добру.
- Впервые их вижу. От кригсмарине
