Эти мысли в голове демона крутились на заднем фоне, пока магистр решал насущные дела и ожидал друга и ректора своей альма-матер. Он не жалел когда принёс клятву верности академии и отказался и от своего народа и только с родными поддерживал связь, кроме академии у него нет властителей, у него нет семьи и дома. А теперь есть ученица, со странной силой. Демон довольно улыбнулся, Диару придётся поделиться дочерью.
*****
— Мессир, — в комнату ворвался взволнованный слуга, — древо Мессир, оно зацвело, ожил последний бутон и листья, они начали зеленеть. Снова Мессир!
Мужчина у камина, тонко улыбнулся и движением руки отпустил слугу, он давно ждал этого момента, затянувшись из трубки, прикрыл глаза, выпуская струйку дыма, который вырисовывал образ совсем юной девушки, она раскинулась на кровати, лицо хмурилось, а волосы растрепались. Будто почувствовать взгляд девушка сморщилась, повернулась на бок и натянула одеяло на голову, оставив торчать только нос.
— Добро пожаловать домой малышка, — голос мужчины задрожал, а в глазах плескалась столько нежности, что увидь его подданные сейчас, не узнали бы своего строго господина.
Глава 11
Разбудил меня громкий стук в дверь. С трудом поднявшись с кровати, поплелась к двери, открыв, уткнулась носом в чью-то грудь, перевела взгляд выше и наткнулась на невзрачные, серые глаза, впрочем, в этом человеке все было серое, серые глаза, серые волосы, серая форменная одежда, даже цвет лица отдавал серым.
— Никанора Ренар вас к себе вызывает ректор, — я кивнула мужчине в ответ, вспомнив, что это секретарь отца, преданный и верный как пес, он иногда бывал у нас дома.
Закрыв дверь перед носом серого человека, я ведь даже имени его не помнила, оно было такое же серое, как и он сам и не откладывалось в памяти. Отправилась одеваться, в теле была слабость, будто поставила новый рекорд на стометровке. Быстро умывшись и натянув на себя форму студентки, вышла в гостиную. Серого там уже не было, пожав плечами, направилась в сторону главного здания. Путь прошел быстро, я все продолжала крутить в голове произошедшее. Нападение дракона не могло быть просто так, да и прорвать защиту сильнейшего в истории Мастера Щитов очень сложно, а нимфа была до сих пор сильнее всех, вдобавок ее душа охраняла и поддерживала щит из источника. Ледяные драконы не обращаются в людей как их сородичи стихийные, у них есть только одна ипостась, это делает их слабее других драконов, за всю свою долгую жизнь ледяная драконица может принести только два яйца и только от истиной пары. Да они разумны, а еще им в совершенстве подчиняется стихия льда, это один из подвидов стихии воды, и даже огненные не всегда могут им противостоять и это их сильная сторона. Ни один водник не сравниться с ними в управлении льдом. Чтобы так обезуметь, дракон должен был потерять свою избранную или ребенка. И что он напал на академию, приводит к мысли, что убийца находился в академии. Любой из старших рас встретив свою половину, свою избранную всегда почувствует опасность для нее или ее смерть и сможет найти врага, но было, так что мужчина ошибался и враг вводил в заблуждение, выставляя невинного человека или не человека виновным.
За размышлениями о произошедшем, я не заметила, как пришла. Приемная отца была простой, несколько стульев, дверь в кабинет напротив входа в помещение, стол секретаря и рядом небольшой шкаф. Нейтрального цвета стены и все, тут я была впервые.
— Никанора, проходи тебя ждут, — секретарь указал на дверь кабинета и даже слегка улыбнулся, когда я, выдохнув, прошла внутрь.
Кабинет отца разительно отличался от приемной, впрочем, как и от кабинета дома, хотя общая деталь была, большой письменный стол красного дерева и стул больше похожий на мягкое уютное кресло. Зато все остальное было другим, светлые, зеленые тона на стенах, вместо тяжелых занавесок — невесомая тюль, два шкафа из светлого дерева, заполненные книгами, мягкий белый диван, спрятавшийся за дверью и светлый паркет без намека на ковер.
— Ники? — отец поднял взгляд от бумаг, он выглядел уставшим. Под глазами залегли тени, волосы были растрепаны, одежда помята.
Походу он совсем не отдыхал с момента нападения, в груди защемило, мне стало его жаль, я-то успела поспать и была более бодрой, сейчас ранее утро и после разговора я успею на лекции, а ему еще работать.
— Где расческа? — я подошла к мужчине и заглянула в серые глаза, точно такие же я видела в зеркале минут пятнадцать назад.
Устало улыбнувшись, мужчина достал необходимый предмет из верхнего ящика стола и протянул мне. Взяв расческу в руки, встала за спиной отца и аккуратно начала разбирать взлохмоченые пряди. Папа прикрыл глаза и откинулся на спинку кресла.
— Расскажешь что произошло? Я видела нападение, как лопнул барьер, но толком ничего не
поняла, только почувствовала боль и ярость дракона.
— Кто-то использовал магию Хаоса, — тихо заговорил отец, спустя долгую минуту, когда я уже решила что не ответит, — мы нашли ее на остатках барьера, — он замер, а потом, тяжело выдохнув, продолжил, — и на разуме дракона. Перед смертью ледяного нам удалось на некоторое время вернуть ему ясность ума, и он сказал, что кто-то убивает драконят и самок ледяных, — руки отца сжались в кулаки, а у меня на глаза навернулись слезы от боли и ярости, я не сразу поняла, что она не моя.
Запустив пальцы в только что расчесанные волосы отца, я помассировала его затылок и перешла к массажу шеи и плеч. Это всегда его успокаивало. С тем как он расслаблялся, боль и ярость в моей душе стали отступать, давая мне возможность дышать нормально. Осознание что это не мои эмоции, а эмоции мужчины повергли меня в шок, и чтоб не выдать своего состояния я хрипло спросила:
— Он знал, кто это сделал?
— Нет, — покачал головой, — последнее, что он помнил перед тем как погрязнуть в пучине ярости темный силуэт, и сгусток темной силы направленной на него.
Я быстро собрала волосы в замысловатую прическу. Отец часто позволял после работы помогать ему с волосами, он шутил, что сила его таиться в волосах, поэтому он их не стрижет. Я только смеялась, но с удовольствием возилась с его прической, ощущая единение в такие моменты и выражая так свои чувства и эмоции к нему. Только в этом мире я поняла, как мне не хватало вот такого простого тепла, прикосновений близких. Поначалу я сопротивлялась, боялась, а потом втянулась. Для меня это стало наркотиком, без вот таких простых
