Я узнала голос еще до того, как он снял свой шлем. Когда он показал свое лицо, толпа разразилась восторженными криками.
Капитан Дрейк.
Я подняла меч, а он спрятал свой в ножны и показал ладони. Я подождала, пока он вышел вперед и остановился в нескольких метрах от меня.
– Ты сожгла моих солдат, а затем заставила меня гоняться за тобой по всему королевству, – сказал он. – Некоторые из тех, кого ты украсила шрамами, сегодня здесь, на трибунах. Они будут счастливы, когда я отомщу за их боль.
– Ты убил мою мать, – сказала я, жар уже рвался наружу сквозь пальцы. – Сегодня ты заплатишь за это своей жизнью.
– Давай, попробуй, – сказал он, возвышая голос над гулом толпы.
Он сделал несколько плавных движений мечом, демонстрируя свою ловкость. Затем повернулся и низко поклонился женщине, стоявшей на трибуне за его спиной, и девочке, у которой были глаза капитана и волосы такого же песочного цвета. Его жена и дочь, подумала я. Девочка, которой он хвастался за ужином у короля.
Тебе когда-нибудь приходилось сражаться с людьми, которые вообще ни в чем не виноваты? Об этом я спросила Браку. Но капитан был виновен. На его руках кровь бесчисленного множества людей. И все же… убить его на глазах жены и дочери. Этого мне не хотелось. Меня воспитывали так, чтобы я ценила жизнь и помогала сохранять ее. Я не хотела, чтобы дочь капитана страдала, наблюдая за смертью отца.
Мой отчаянный взгляд нашел короля на балконе, его украшенная золотом одежда и волосы сияли, как у божества. Поза была расслабленной, но взгляд темных глаз был тверд и непоколебим.
– Я не хочу этого, – четко произнесла я, и слова эхом прокатились по арене, заполненной затихающим гомоном замершей в предвкушении толпы.
Губы короля приподнялись с одной стороны, и мне показалось, что он насмехается надо мной. Ты очень хочешь этого, говорил его взгляд, одновременно ласковый и торжествующий. Ты просто не хочешь это признавать.
Марелла сидела рядом с ним. Она слегка наклонилась вперед, руки вцепились в подлокотники кресла, фиалковые глаза были широко раскрыты. Она должна понимать, что это неправильно. Но у нее было странное выражение лица – ее тонкие черты заострились, словно… от напряжения? Предвкушения? Возбуждения?
Капитан рассмеялся.
– Умоляешь короля? Даже и не надейся… Неужели ты меня боишься, Огнекровная? Так я и думал. Тебе повезло с Гравнахом. У него просто не выдержало сердце, и ты тут не при чем.
– Я не хочу тебя убивать, – сказала я, стряхнув замешательство и повернувшись спиной к балкону короля.
– К счастью, меня не мучают никакие угрызения совести.
И он взмахнул клинком в мою сторону. Я подняла свой, чтобы заблокировать удар, но просчиталась, и он полоснул меня мечом по плечу. Зашипев от боли, я споткнулась.
Капитан улыбнулся, обнажая белые зубы.
– Ты не умеешь обращаться с мечом. Держишь его, будто разделываешь жаркое.
Прежде чем я успела перевести дух, он сделал ложный выпад вправо, а затем прыгнул влево, разрезав мечом кожаные ремни, державшие мои доспехи. Я прижала руку к ране, из которой по коже растекалась теплая кровь.
– Тебя так просто уничтожить, Огнекровная, – сказал капитан.
С молниеносной скоростью он срезал прядь моих волос, разлетевшихся по ветру, как тополиный пух. Толпа рассмеялась и заулюлюкала, приветствуя точность его ударов.
В отчаянии я бросила меч на землю и послала спираль огня на его штаны. Он закричал и выругался, стряхивая обгоревшую ткань.
Затем он направил клинок на меня, прямо в сердце, но я отпрыгнула в сторону. Стараясь держать его на расстоянии, я стреляла огненными стрелами, втыкавшимися в землю у его ног.
Толпа начала скандировать.
– Смерть Огнекровной!
Капитан кружил вокруг меня, и в его глазах сквозила жажда убийства. Он смотрел лениво, но предвкушал удовольствие – точно такой взгляд был у него перед тем, как он убил мою мать.
За его спиной появилась размытая тень. Я почти забыла о Клэе, пока не увидела его скованные цепью запястья, которыми он с силой ударил капитана по голове, заставив его упасть на колени.
– Это был мой дом, ты, сволочь, – сказал Клэй, плюнув на капитана.
– Клэй, нет! – я бросилась вперед, чтобы оттолкнуть его, но капитан отреагировал с ошеломляющей скоростью. Все ещё стоя на коленях, но выкинул руку с мечом за спину и ткнул Клэя в живот – я и охнуть не успела. Широко открытыми глазами Клэй посмотрел на меня и упал на землю.
Я закричала, чувствуя его боль, как свою собственную. И в этот момент у меня в сердце опять всколыхнулась тьма, разжигая ярость и наполняя руки и ноги силой. Мои чувства обострились. Атаки стали более быстрыми и плавными.
Я использовала хвост дракона, на этот раз нацелившись на грудь капитана. Он огрел его, как хлыст, нагрев металлические доспехи. Я ударила ещё раз с другой стороны. Огненные стрелы и горячий вихрь подняли пыль на арене, забивая ею глаза. Я использовала все приемы, которые знала, один за другим, импровизировала, а затем повторяла снова. Он отступил, пошатываясь. Вытянув руку, я швырнула бурлящим жаром на его меч.
Он закричал и выронил оружие.
Вон он мой шанс. Я могла прикончить его. Убийца моей матери будет мертв, и я, наконец, освобожусь от него.
Вдруг краем глаза я увидела две прижавшиеся к барьеру фигуры: жена капитана – рот сжат, лицо напряжено, и дочь – с широко открытыми глазами, длинной косой через плечо.
Я остановилась. Его дочь станет такой же, как я, погрузится в скорбь, все ее мысли будут только о мести. Она навсегда возненавидит Огнекровных. И никогда не будет конца этой ненависти и мести.
– Притворись, что умираешь, – сказала я, поворачиваясь к капитану. – Я брошу в тебя огонь.
Он собьет тебя с ног. Когда они узнают, что ты жив, будет уже поздно. Я не убью тебя.
Пока я колебалась, он пришел в себя, подобрал свой меч и держал его с мрачным видом.
– Ты, наверное, сошла с ума, огненная дрянь. Я убью тебя.
– У тебя нет дара. Поэтому ты знаешь, что у тебя нет шансов. Послушай, – я указала на трибуны, все еще держась от него на расстоянии. – Твоя дочь здесь. Я не хочу убивать тебя у нее на глазах. Сглотнув, я прошептала слова, о которых и подумать не могла. – Это не вернет мою мать.
В его глазах мелькнул расчет.
– Мне не нужен дар холода. Никакой дар не помог твоим драгоценным монахам, когда мы пришли в аббатство и перерезали их как овец.
Я покрылась холодным потом. Земля ускользала из-под ног.
– Я не верю тебе.
– Ты не веришь, потому что не хочешь. И вот еще что я тебе скажу, огненная дрянь. Я слышал твой разговор с деревенским парнем. Он говорил правду. Это не он послал за
