– Конечно, мастер Джао, – горячо поддержал идею аптекарь. – Лю Вэй – прирожденный шорник, вы же знаете.
Тут уж Джао Даши раздумывать не стал.
– Вот что, – сказал он. – Чжи Мингу нужен помощник. Кто-то из вас должен остаться. Так что выбирайте.
Разыграли на «камень, ножницы, бумага». Жребий выпал Женьке.
– Ничего, – утешил его Серега. – В Нинбо оторвешься.
Джао Даши еще раз проинструктировал аптекаря и послушника по вопросам спортивной этики, предостерег Свету и Серегу, чтобы те ни в коем случае не вступали в разговоры с гадателями и наперсточниками, и они выдвинулись в город.
Действо праздника напоминало демонстрацию на 7 Ноября. Множество людей с флагами и лентами двигались по улицам Цзяннина. Впереди колонн несли таблички с названиями деревень и уездов, которые приехали поздравить любимого губернатора. Под барабанную дробь жонглеры прямо на ходу подбрасывали в воздух блестящие булавы. На больших носилках несли акробатов, которые кувыркались, делали пирамиды и балансировали на высоких лестницах. Путешественники присоединились к одной из праздничных колонн и так достигли главной площади.
В центре площади возвышалась восьмигранная пагода храма исполинских размеров. Башня была сложена из белого мраморного кирпича, за что ее и прозвали Фарфоровой.
Губернатор взирал на праздник с высокого помоста, который был сооружен прямо перед входом в храм. Перед помостом стояла охрана. Площадь была тоже оцеплена, а в ее центре происходила феерия.
Сначала десятки драконов, сделанных из бумаги и цветной ткани, вылетели и закружились, заполнив все пространство сцены. Актеры несли их на палках, выполняя волнообразные движения, приседая и лишь каким-то непостижимым образом не сталкиваясь друг с другом.
Потом на сцену выскочили львы. Они смешно трясли головой и прыгали из стороны в сторону. Их выступление сопровождал ансамбль барабанщиков. В арсенале ударников, помимо больших и малых барабанов, были литавры, бубны и даже бронзовые колокола.
– Это называется «танец предков», – сказал Джао Даши.
На площадь вышли восемь колоритных персонажей на ходулях: бородатый мужчина в длинном халате и с мечом за спиной; другой держал в руках сосуд из тыквы и клюку; за ним шел актер с опахалом в руках; следующий изображал игру на флейте, а еще один играл на кастаньетах; за ними шли две женщины, одна несла корзину цветов, вторая – большой лотос, изготовленный из прозрачного шелка; замыкал процессию актер с куклой осла под мышкой, а на животе его болтался барабан.
– Смотрите, смотрите! – крикнула какая-то девочка рядом. – Да это же восемь даосских святых!
Ходулистов сменили танцовщицы. Они плавно двигались по сцене, семеня на цыпочках и делая поклоны. Одеты они были в изящные полупрозрачные платья с длинными свисающими рукавами. Их черные волосы были завязаны в пучки с вплетенными цветными лентами. Прическу дополняла конструкция из ткани в виде крыльев бабочек…
Начало смеркаться. По периметру площади встали факельщики. А в центре факиры, образовав кольцо, извергали из себя огонь, к всеобщему восхищению публики. С веселым треском взрывались целые гроздья петард. А потом был фейерверк. В ночном небе расцветали хризантемы и лилии, искрились разноцветные облака, падал золотой дождь.
Восторженно обсуждая праздник, ребята и Джао Даши вернулись в аптеку. На пороге стояли растерянные Лю Вэй и Чжи Минг.
– Женька пропал, – сказал послушник.
Глава 5
Нефритовая печать
– Вы что, совсем офонарели, махинаторы хреновы! – орал Джао Даши. Всегдашнее спокойствие оставило его. – Когда это произошло?
Оказалось, что, как только они ушли, Лю Вэй начал соображать, куда бы ему сплавить Женьку, чтобы остаться с Чжи Мингом наедине. Уж больно ему хотелось обсудить выгодное дельце по повышению среднего экзаменационного балла в Северном Шаолине за счет невинного знакомства с учениками Южного Шаолиня. Начал он издалека. Рассказал о том, что в юности, еще до монастыря, ему нравилась одна девочка. И что Света как две капли воды похожа на эту девочку. И что был у него друг. А Серега, что интересно, как две капли воды похож на этого друга. И что в итоге девочка выбрала не его, Лю Вэя, а этого друга. А все потому, что суровый отец оставил его дома помогать по хозяйству. В то время как его друг, похожий на Серегу, и эта девочка, похожая на Свету, вдвоем отправились на праздник. И что после этого он, Лю Вэй, решил стать монахом и пойти в Шаолинь. И какой сегодня прекрасный праздник в городе. Сам император повелел отправить труппу конных акробатов из Шанхая, чтоб оказать внимание своему любимому губернатору. И как здорово, что Серега, Женька и Света такие замечательные друзья. И так далее, и так далее, и тому подобное. Наконец Женька не выдержал:
– Слушай, Чжи Минг, старина. А давай я в город сбегаю? Чжи Минг запротестовал:
– Учитель запретил. Послушание – вторая добродетель ученика.
– Я не очень умею, но хочу сказать. – Аптекарь поправил пенсне на носу. – Ведь что сказал мастер Джао?
– Он запретил ходить в город и приказал чинить упряжь, – ответил Чжи Минг.
– Правильно, – подтвердил аптекарь. – А почему он так сказал? Потому что в городе опасно! И мастер боялся не уследить за вами всеми тремя. Но ведь вы же, Евгений, дисциплинированный ученик?
– Дисциплинированный! – Женька, обуреваемый нетерпением, едва выговорил длиннющее слово.
– Ну, так раз вы дисциплинированный, а в городе опасно, отправляйтесь на площадь и присмотрите за ними. Вдруг вы им понадобитесь?
– То есть это не будет нарушением воли учителя, а, наоборот, помощь ему? – неуверенно спросил Чжи Минг.
– Конечно, конечно, друг мой. Помощь и забота! Евгений, только не показывайтесь им на глаза. А то вдруг мастер нас как-то неправильно поймет… И возвращайтесь поскорее. Зачем им знать, что вы о них так сильно заботитесь? Скромность – третья добродетель ученика.
Женька бежал по направлению к Фарфоровой башне, куда указал Лю Вэй. Аптекарь посоветовал ему идти только по центральным улицам.
– Ви знаете, – сказал он, – в Цзяннине столько людей, которые хотят сделать вам нехорошо, что я начинаю жалеть, что списал контрольную по технике «восемнадцать рук архатов».
Женька бежал дворами и даже переходил в Пустоту, чтобы миновать непредвиденные препятствия. В одном из темных переулков он увидел банду отморозков, которые избивали палками какого-то несчастного. Женька, недолго думая, атаковал негодяев и сразу вырубил троих. Он даже не стал применять «Бу Хо Хонг». Больно надо тратить Ци на каких-то низкосортных хулиганов. Оставшиеся двое кинулись на него с палками. Первого он отключил ударом в колено ступней сбоку. Когда тот начал падать, Женька закрылся его телом от удара второго. И сразу атаковал бандита основанием ладони в верхнюю губу, под нос. Этот удар называется «лапа тигра». При классическом ударе кулаком кости пальцев чуть смещаются, смягчая удар. «Лапа тигра» – это удар костями предплечья. Если
