— Всё, что захочешь, — сипло проговорила Гермиона, чувствуя как внизу живота уже до боли сжимается пружина предвкушения. Она действительно соскучилась по нему: по его силе, по его нежности, по его твёрдости.
Гарри ещё минуту держал её в плену своих глаз, а потом резко развернулся со словами:
— Идёт. Начинаем. Как только ты оказываешься на лопатках, ты проиграла.
— Как только твоя палочка окажется в моих руках, ты проиграл, — ухмыльнулась она.
Гарри на это только хмыкнул и встал в позу для атаки, блеснув игривым взглядом.
— Пошляк.
— Я молчал.
Гермиона небрежно направила на Гарри палочку, полностью уверенная в своих силах и умениях. Теоретически она знала в несколько раз больше него и могла побить Гарри легко и непринуждённо. Всего несколько минут, и она получит обещание, что он пойдёт и разберётся с тайной месячной давности. Потом уже можно дать Гарри то, что он так давно желает. Они оба желают.
Если Гермиона и настроилась на долгую изощрённую битву, то у Гарри была только одна мысль. Гермиона увидела её в его глазах, как только в неё полетела первая и последняя серия заклинаний. Вред они не причинили, но уже через несколько мгновений Гермиона висела головой вниз на длинной цепи, держащей её за талию и щиколотки.
— Гарри, это унизительно, — проговорила она, пытаясь выплюнуть изо рта собственные волосы.
Ноги обдувало лёгким ветерком, как и живот и грудь. Платье полностью закрывало ей обзор, и она руками пыталась его поднять, но тщетно. Она не видела Гарри, но буквально каждым миллиметром кожи, которую покалывало, ощущала его взгляд.
— Гарри прекрати дурачиться, — потребовала она, слушая сквозь шерстяную ткань, как он ходит вокруг неё и осматривает.
Она была на грани стыда и возбуждения, не зная, в какую сторону кинуться, как путник, застывший на развилке между домом и борделем. С одной стороны вот так висеть вниз головой, как пойманная дичь, было неимоверно унизительно. С другой стороны, власть Гарри, которую он так часто демонстрировал, будоражила сознание и вводила в искушение поддаться и оказаться полностью в его жадных руках.
— Я так соскучился по тебе.
Гарри уже нежно поглаживал оголённую попу и пальцами постоянно забирался внутрь трусиков, чуть касаясь увлажнённых губок между ног. Он сподобился их раздвинуть для лучшего доступа и ласкал внутреннюю часть то одного бедра то другого, вызывая мелкую дрожь по всему телу.
— Никогда не думал о таком положении, но это даже любопытно, как считаешь? — спросил он, наклонившись к её лицу.
Гермиона ещё подёргалась для приличия, обдумывая сложившуюся ситуацию, и констатировала:
— Ничего любопытного, чистая случайность и твоя больная фантазия, вызванная долгим воздержанием от половых отношений.
— А кто в этом виноват, — усмехнулся Гарри. — К тому же, возможно, ты сама хотела поиграть.
— Я надеялась, что ты будешь мне поддаваться, — слукавила Гермиона.
— Неправда, ты рассчитывала, что знаешь больше меня, но забыла, что я тренируюсь больше твоего, к тому же имею реакцию ловца.
— Неправда!
Гарри только хмыкнул на это и нагло пониже стянул её платье, освобождая грудки, которые потянулись от такого положения вниз, словно ростки цветка к солнцу. Гермиона вскрикнула, когда цепь на которой она висела, подняла её выше, от чего между ног стало ещё жарче от дыхания Гарри.
— Я так хочу тебя, с ума можно сойти, — сказал он.
Гермиона на это промолчала, чувствуя то же и сама, задыхаясь от желания ощутить на себе ласки его губ и языка.
— Пожалуйста, — захныкала она, сама не понимая о чём просит, только подрагивая всем телом.
Он стянул её платье через голову, но за волосами Гермиона ещё ничего не видела. Только чувствовала, как колотится сердце и слышала шумное дыхание Гарри, который забирал её волосы в хвост.
— Гарри отпусти меня, — она, наконец, посмотрела в его подёрнутые похотью глаза, — я понимаю, что проиграла по своей самонадеянности, и готова отдать долг, но мне неудобно, — всё-таки решила попросить пощады она, чуть покачиваясь из стороны в сторону, но с удивлением увидела, как он покачал головой.
— Ты сказала, что я могу сделать с тобой всё, что хочу, — напомнил он. Гермиона увидела его сексуальную улыбку и посмотрела на руки, которые устремились к пряжке ремня. — Ты же знаешь, я не причиню тебе вреда. Я люблю тебя и хочу любить тебя. Вот так.
— Вот так? Вниз головой?
— Это получилось случайно, но открывается много возможностей.
— Каких?
Гарри не стал отвечать, нагнулся и поцеловал раскрытые в возмущении губы, глубоко проникая языком, лаская нёбо.
— Очень приятных, — сказал он, оторвавшись от её губ.
С этим словами, он стянул с плотно сжатых ног трусики вверх, и провёл пальцами по истекающим соками лепесткам.
— А говоришь не удобно, смотри, как тебе нравится. Тебе ведь нравится?
Он проследил языком путь своих пальцев, от чего Гермиона задрожала и стала постанывать от миллиардов игл, что кололи нервные окончания её тела. Руки Гарри плотно легли на её ягодицы, пока язык вытворял поистине волшебные вещи, то пробираясь внутрь, то вылизывая лепестки промежности, то щекоча и жаля самую чувствительную точку. Снова и снова, вызывая просто взрывы удовольствия внутри живота.
— О да, Гарри. Прошу, только не останавливайся, — простонала она не своим голосом, и стыдливо закрыла ладонями покрасневшее лицо. Гарри вдруг накрыл её ладонь рукой и отнял от лица. Он направлял её руку до тех пор, пока она не почувствовала твёрдость стали, словно обтянутой шёлком.
— Гарри?
Гермиона открыла глаза и поражённо уставилась на гордо направленный на неё член, подобно стреле выбравший чёткое направление. Он был великолепен в полноте своей эрекции и чуть подрагивал от возбуждения. Она облизнула губы, уже пересохшие от нескончаемых стонов. Она знала, чего хочет Гарри, но не решалась коснуться его губами, лишь поглаживая по всей длине.
Гермиона так и продолжила бы ласкать естество Гарри, пока он активно её вылизывал, если бы не услышала полу-стон полу-приказ:
— Возьми в рот.
Она отстранённо подумала, что не в том положении, чтобы пререкаться и высказывать ему, что не готова к таким играм. Поэтому Гермиона безропотно раскрыла рот и обхватила головку члена губами, языком пройдясь по уздечке вверх вниз. Гарри зарычал, а она застонала ему в такт от вибрации, которая отдалась во всём теле, стремительно приближая её к вершине удовольствия, на которую её возносил Гарри своим губами и языком.
Оргазм накрыл её мгновенно, от чего всё тело свело судорогой удовольствия, и она бы закричала, но член был уже глубоко во рту, горячий и такой настойчивый. Гарри, уже мало заботясь о её комфорте, входил в рот на всю длину. Гермиона давилась, но продолжала вбирать в себя член Гарри так глубоко как он этого хотел.
Ещё несколько резких болезненных движений.
