В их окружении я впервые ощутила на себе груз ответственности. Я одна среди них взрослая, а значит, отвечаю за каждого. И обязана привести их в безопасное место. Как-никак я мифическая «Жемчужина».
Глава 22
Елена
Боль была не выносимая и если бы не объятья Стефана ни знаю, как бы все это пережила. Его голос прорывался ко мне через вату боли. Каждое слово, каждый поцелуй ложился бальзамом на истерзанное тело. Чем же я провинилась перед богами, что меня так наказывают? Что со мной? Я умираю? Постепенно мой скулеж прекратился, и я на время затихла, поглощая тепло исходившее от Стефана.
Мой слух и обоняние обострились. И то, что раньше было, не доступно свалилось одной большой кучей сверху. Я боялась пошевелиться, потревожить боль. Мне так хорошо и уютно в кольце его рук. Тело зовущее и манящее. Моя ладошка проникла под майку Стефана, погладив его упругий живот. Но мне было мало, я хотела большего. Жутко проголодалась, внутри все полыхало и, лютый голод с каждым мгновением становился все сильнее и сильнее.
— Тшшш, не тут, — прошептал Стефан, прикасаясь к моим волосам. — Ты должна окрепнуть и посмотреть на себя. Ты изменилась Елена. Давай я помогу тебе встать.
Осторожно взяв меня за локоток, подвел к внедорожнику. Чуть не шлепнулась в обморок. Сзади, что-то торчало. Вау, у меня там хвост. Он нервно подрагивал и жил своей жизнью. Видела такие же у суккуб в мультиках. Кирпичного цвета и на конце уплотнение в виде копья. Если научиться им пользоваться, то можно использовать при нападении. Это сон, мне все снится. Какое нападение? Тут бы проснуться.
И тут я взвизгнула, мои крылья раскрылись, а это были именно крылья, кожистые и тоже кирпичного цвета, на концах острые шипы, как у смертоносного скорпиона. Крылья имели цвет приглушенных оттенков красного. Я исчадие ада? Мечта осуществилась, раньше в детстве хотела стать феей или бабочкой. А стала кем? Суккубой, хм, а я ничего так. Я покрутилась, стараясь рассмотреть себя в отблеске окон машины. Разорванные джинсы на попе и голый зад, видимо для вентиляции. И майка державшаяся лишь только на плечах. В общем можно сказать, что я была голой.
И вот как с таким приобретением я вернусь к людям? Да меня сразу же запрут, в какой ни будь лаборатории. Где будут изучать как подопытную крысу. Нет, с такой красотой за спиной мне придется уйти в монастырь. Аааа, не получится и там меня тоже не примут, монахини набожны и чисты телом, а я долго не смогу жить без мужиков.
Голод где-то внутри возрастал и, мне нужно было срочно его удовлетворить. Слишком много было потрачено энергии на то что бы отрастить хвост и крылья. И ой, кажется, у меня начали пробиваться рога. Не уж-то у муженька встал хрен, и он мне изменил? Ой, дура ты Ленка, дура. Теперь ты неизвестный вид в биологической цепочке.
— Ну что же, давайте поближе познакомимся, — пробасил Клементий. — Я оборотень, Лен — темный эльф. А вы? — и он уставился на Стефана.
— Да вы и так знаете кто я.
— И все же хотелось бы услышать это от тебя, — вклинился в разговор Лен.
— Вампир, — пожал плечами Стефан. Как само собой разумеющееся.
— А я? А кто же тогда я? — повернувшись, уставилась на мужчин, плотоядно поглядывающих на меня.
— Полагаю суккуба, — за всех ответил Лен. — Когда я просматривал ауру, видел что именно, в тебе просыпается. Дикая, горячая штучка, в общем, ты сейчас.
— Я и раньше была не холодной. — Что-то мне взгрустнулось, даже голод отступил на второй план. — И где теперь я буду жить? И что же мне горемычной делать? И кому же я такая вот хвостато-рогатая нужна?
— Мне нужна, — Стефан приблизился и обнял. — Я тоже всю жизнь был изгоем. Поселимся где ни будь в горах, заведем деток. Будешь жить, ни тужить.
— Издеваешься?
Но Стефан ответить так и не успел, в разговор вклинился эльф.
— Так, ну раз все со способностями и ночь никому не помеха. Двинемся в путь. Я потерял из виду Марго. Фиксирую лишь одного живого человека. Пока живого. Если не поторопимся, его скоро сожрут.
Откуда он все это знал, не было времени спрашивать. Пришлось поверить на слово. Пару раз, взмахнув крыльями, поняла, что летать ох как не просто, а ночью так тем более. Печально посмотрела на Стефана. Он, вздохнув, подхватил меня на руки. Хоть крылья складывать научилась и то радость.
Сосед обнаружился в узком пространстве трещины скалы. Дикие, лохматые кошки пытались до него добраться. И не плохо в этом преуспевали. Поняв, что его невозможно выковырять из щели, начали делать подкоп. Умные все же кошки. Агрессивные, дикие, красивые, без боя не сдались. Это их была территория, мы тут были всего лишь гости. Но те еще гости… Нам нужен был этот человечишка, он знал, где находится Марго. А значит, был ценен.
Рюкзак «кошачьего обеда» был испорчен. Они его так пометили, что к нему и близко не возможно было подойти. Запах все же мерзкий. А там наверняка было что-то вкусное.
Как только соседа вытащили из щели, его чуть по камням не размазал Клен. Еле уговорили его не убивать соседа.
Допрос взялся вести Стефан, он был самым не предвзятым из нашей компании.
— Где Марго? Когда ты ее видел в последний раз?
— Не знаю где она, нас разделили в ущелье. Был туман, я попытался ее найти, когда он рассеялся, но меня загнали кошки. Еле удалось уйти от них. За нее можете, не волноваться я видел, как она расправлялась и с более опасным зверьем. У тех вообще мозгов не было.
Лен, сидевший в позе лотоса на камнях, очнулся.
— Ее нигде нет, я ее не чувствую.
— Что это значит? — испугано, спросила я у него. — Она умерла?
— Не думаю, что так и есть, возможно, она просто покинула этот мир. Мир не стабилен, магия прорывается то там, то тут. Возможно, она просто переместилась в другое место, — ответил сосед.
— В какое другое? — не унималась я нервничая.
— В мир, из которого пришли эти два короля, — тыкнул он грязным пальцем в оборотня и в эльфа.
— Они что братья? — я прибывала в шоке. — Они же такие разные. Так что Марго тут нет?
— Ага, — только и ответил на это сосед. Видимо ага относилось к обоим вопросам.
— Ну, здорово, — Лен с досады кинул булыжник в скалу. Камень отскочил и со всего маху ударил соседа по голове.
— Ну, ты и придурок, — сказала Лену. Сосед без чувств грохнулся на каменистую почву. — Хорошо, что если наш единственный свидетель останется жив и при памяти, — я проверяла
