- Я украл? – Брато схватил меня за плечи и с силой встряхнул так, что я клацнула зубами. – Я украл у тебя?! Твоими стараниями я отправился на Адору! Твоими стараниями я потерял будущее! Двадцать лет, Лисеныш, мне было двадцать лет. Я мог стать коммандером на каком-нибудь космическом крейсере и честно служить своей империи. Мог жить без оглядки, оставаясь собой. Но ты забрала у меня всё, ВСЁ! Ты превратила курсанта в преступника, в беглеца!
- Так вы все-таки знакомы! – восклицание Ярого взорвало накалившееся до предела пространство. И взаимные обвинения, готовые вырваться наружу, обернулись пеплом, сгорев в наших полыхающих взглядах. Егор выпустил меня из захвата. Он отвернулся, уперся ладонями в спинку кресла пилота, на котором сидел Терри, и склонил голову, приводя тяжелое дыхание в порядок. Я растерянно озиралась, ловила напряженные взгляды, не понимая, как могла настолько сорваться. Я не хотела ничего этого говорить. Моя боль только моя… - Сол говорила об этом. Девочка извелась, наблюдая, как ты пялишься на эту каждый раз, когда она оказывалась на виду…
- Заткнись! – неожиданно гаркнул Брато.
- Сол страдала! – воскликнул крепыш. – Если бы ты не распустил сопли из-за этой суки, Сол не сглупила бы!
- Ты говоришь чушь, - Терри поднялся со своего кресла. – Это были чувства Сол и только. Ни Ястреб, ни Лиса не могут отвечать за то, что она вбила себе в голову. И если бы ты не потворствовал ее блажи, то…
- Не смей! – заревел Ярый, бросаясь на Терри.
Официант и Иван метнулись между ними, удерживая противников на расстоянии. Брато полуобернулся, бросил на меня взгляд.
- Это лучший выход, Лисеныш. Кроме того, что скоро на нас насядут спецслужбы Аривеи и, черт его знает, кто еще, твое нахождение на борту приводит к спорам внутри группы. Я не могу допустить ни внутренних распрей, ни гибель всей команды, пока мы будем метаться в поисках решения твоей проблемы. Ты отправишься к нашему нанимателю и, возможно, у него больше шансов вытащить тебя из переделки, чем у нас.
- Благодетель, - язвительно усмехнулась я. Мотнула головой, отгоняя новый приступ ярости, развернулась и стремительно покинула рубку.
Внутри по-прежнему всё кипело. Эмоции зашкаливали, и до безумия хотелось их на что-нибудь обрушить. Или на кого-нибудь, это особого значения не имело. Какого черта он говорил? После всего, что я пережила по его вине, я еще и виновата в том, что он спустил в утилизатор свое будущее? Какого черта я спрашиваю?!
- Лиса, - я обернулась, это был Терри. – Подожди.
Я выставила руку развернутой ладонью вперед, останавливая аривейца. Он был единственным, с кем я могла тут общаться, и терять возможность не оказаться в полной изоляции мне не хотелось.
- Терри, не сейчас, - отстраненно произнесла я.
- Я просто…
- Просто уйди. Так будет лучше и… безопасней.
Он пару секунд смотрел на меня, после кивнул и позволил уйти, больше не останавливая. Я вернулась в свою каюту, но находиться в закрытом пространстве наедине с раздирающими меня на части чувствами было невыносимо. Я некоторое время металась из угла в угол, словно зверь, загнанный в угол. Злость не уходила. Вскоре к ней прибавилась и головная боль.
- Твою мать, - выругалась я, падая на койку.
Боль нарастала, на лбу выступила испарина. Я подняла руки на уровень глаз и выругалась снова, глядя на то, как они дрожат. Поднялась с койки и охнула. Перед глазами плыло. Я зажмурилась, помотала головой, и меня тут же снесло в сторону.
- Отлично, мне еще потери координации не хватало, - прошептала я, открыв глаза и пытаясь сориентироваться.
Сделала несколько шагов, меня повело в сторону. Едва успев выставить руку, я оперлась на переборку, снова закрыла глаза и попыталась выровнять сбившееся дыхание. «Паучок» в моей голове, подпитавшись очередным стрессом, вил свою паутину, продолжая медленно уничтожать меня.
- Черта с два! – рявкнула я и открыла глаза.
Четкость зрения вернулась, руки еще подрагивали, но сделать более-менее твердый шаг я смогла. Из каюты выходила почти уверенно, а через пару шагов осталась только ноющая головная боль. Обращаться за помощью к бывшему, или кому-то еще из команды, мне не хотелось. Медицинский отсек я решила найти сама. Строение катеров подобного типа было примерно одинаковым, и о месторасположении искомого отсека я примерно догадывалась.
Стараясь не производить много шума, чтобы не привлекать внимания, я спустилась по трапу и прошла в противоположную сторону от рубки управления. Крест на двери показал, что направление я выбрала верно. Поджав губы, я толкнула дверь, она оказалась не заперта.
- Отлично, - прошептала я, никого не обнаружив в небольшом помещении.
Огляделась, нашла шкаф с медикаментами и направилась к нему. Искомые пилюльки нашлись быстро, и я с облегченным вздохом сунула одну под язык, остальные убрала в карман, понадеявшись, что они мне помогут. Затем провела ревизию остальных препаратов. Баночки с успокоительным и обезболивающим отправились также в карман. Черт его знает, что мне может понадобиться при следующем приступе. Но успокоительные лучше начинать принимать сразу, чтобы блокировать все вспышки и не давать МП и дальше разрушать мой организм.
После обошла кабинет, набрела на бокс с инструментами. Откинув крышку, некоторое время рассматривала содержимое бокса. Затем вытащила старый добрый скальпель, повертела его в руках и хотела уже убрать обратно, когда мое внимание привлек негромкий звук. Я так и пошла на него со скальпелем в руке, но опомнилась и убрала его в карман, нашитый на штанину комбинезона.
Звук доносился из-за тонкой перегородки, скрывавшей проход в смежное помещение. Я отвела ее в сторону и вошла внутрь, сразу сообразив, что попискивает температурный датчик, установленный на «саркофаге», как называли восстановительную камеру из-за ее схожести с большим гробом с прозрачной крышкой. Датчик показывал крио-режим. Догадаться, кто там лежит, было несложно. Не совсем обычное использование, но другой возможности сохранить труп на катере не было.
Я приблизилась к «саркофагу» и заглянула внутрь сквозь прозрачную крышку. Сол, как я и ожидала, лежала внутри. Немного склонившись вперед, я рассматривала мертвую наемницу. Это был интерес, даже любопытство. Никаких всхлипов и едва сдерживаемых слез. За время своей профессиональной деятельности на трупы я насмотрелась, и вид умершего существа любой расы не вызывал ни трепета, ни брезгливости, ни даже сочувствия, если я не была лично знакома с покойным, и он не оставил какой-либо значимый след в моей жизни.
Когда
