Наш путь лежал на третью обитаемую планету в той же планетарной системе, что и Латуве. Инициатором направления был Иван, уверивший, что там живет его знакомый гений, который, может быть, разберется с паразитом. Впрочем, твердым обещаниям я бы и не поверила. Единственный, кто мог мне помочь – это создатель МП, менсаро Хейтарро, но к Аривее лететь было слишком опасно. Если оттуда могут вести сигнал импланта, то нас засекут еще на подлете, а оставлять меня где-то, чтобы выкрасть ученого, было бы неразумно, так решила вся группа. Мы искали иные пути решения моей проблемы, ставшей теперь окончательно общей.
Если превращусь в овощ или умру, то наемники от этого лишь проиграют. Пока есть я, то есть ключ к сыворотке, им было чем прикрыться от нанимателя и его людей, как и от остальных. Правда, появился вариант, что меня попытаются выкрасть, и тогда защита у группы Ястреба исчезнет, как по мановению волшебной палочки. Пока же можно было оставаться уверенными в том, что охотники за головами не получат заказ на вероломных исполнителей, не пожелавших умереть, когда им это предложили.
Я на парней не сердилась. Мы были в одной лодке и зависели друг от друга. А то, что я для них щит, так меня это устраивало, потому что сама прикрывалась ими. Единственное, что дергало – это мысль, что Брато, как и его люди, видит во мне только защиту и ничего больше. На кой черт мне было нужно это больше, я отчаянно не желала задумываться. И тем глупей казалась обида. Как ребенок, который не хочет играть с другим ребенком и жутко обижается, что его дружба не особо-то была и нужна. Ну… или слишком по-женски.
И это был еще один раздражающий фактор. Рядом со своим бывшим я всё больше ощущала себя женщиной, не по рождению, а по сути. И ни мои выпады, ни хамство, ни показная бравада больше не защищали мой хрупкий внутренний мирок, как это всегда было. Что уж там кривить душой? Ради своей профессии я старалась выглядеть так, чтобы при взгляде на меня у мужиков начиналось обильное слюноотделение. Умела подать себя, умела найти слабинку и сыграть на ней, выбрав необходимый типаж и линию поведения. Шарм стал моим оружием, но… Но в душе я осталась загрубевшим скептиком, полным ядом насмешки. И вдруг всё это дало трещину. Я ощутила себя слабой, ранимой, даже не выпячивала свои таланты, давая мужчинам позаботиться обо мне. Ну, или одному-единственному мужчине. И пусть я продолжала иронизировать и отвечать на простые вопросы колкими выпадами, но под толстой кожей все больше и больше оживала женщина. Это бесило! Бесило и всё равно тянуло к Егору. Я использовала любой предлог для того, чтобы оказаться рядом с ним. Можно, конечно, было всё свалить на имплант, но он лишь усиливал эмоции, а возникали они уже не с его подачи. Так что грешить на МП было глупо. Оставалось только побиться головой о стену и посмеяться над своим хваленым панцирем.
Впрочем, он сам от меня не бегал. И если я сидела в каюте, мог десять раз зайти, чтобы спросить, всё ли у меня хорошо, как я себя чувствую, и не появились ли головные боли. Так было в те два дня до Сорга, так продолжалось и в последние сутки после него. Правда, общение наше длилось недолго, отчего-то начинала остро чувствоваться неловкость, и тогда я спешила сбежать, а Брато вспоминал о неких важных и неотложных делах. После очередной такой неловкости я просидела в каюте пару часов. Но занять себя там было абсолютно нечем, только мыслями, и это мне осточертело.
Я выбралась в узкий коридорчик, прислушалась к тишине на борту. Дэв сейчас дежурил на мостике, остальные отдыхали. По крайней мере, мне никто не встретился, и я решила заглянуть в комнату для релаксации, имевшуюся на любом космическом корабле, особенно на малогабаритных судах. Релаксатор пользовался популярностью, когда экипаж был вынужден долго болтаться в космосе, не имея возможность приземлиться хоть на какой-нибудь самой завалящей планетке. От черноты, металла и пластика народ зверел. И вот тогда дверь релаксатора начинала активно открываться. Я не зверела, просто решила немного развлечься какой-нибудь имитацией.
Уверенно толкнула дверь релаксатора, шагнула внутрь, да так и застыла у самого порога. Меня опередили. В блаженной тишине, среди обстановки, более подходящей дому, чем космическому кораблю, за столом восседал незабвенный командир группы наемников. Перед ним стоял коммуникатор, в который он смотрел, подперев щеку кулаком. Такая, знаете ли, умиротворяющая, даже домашняя картина, несмотря на комбинезон и космос за большим иллюминатором. Брато повернулся, чтобы узнать, кто и зачем вторгся в его уединение, и я заскользила делано-ироничным взглядом по стенам релаксатора.
- Миленько тут у вас, - заметила я. – Цветочки, диванчики.
Егор закрыл коммуникатор и развернулся ко мне всем корпусом:
- Ты искала меня? – спросил он.
- Хотела побыть в одиночестве, - я пожала плечами и прошлась по небольшому помещению.
- Тебе в каюте одиночества не хватило? – насмешливо спросил Ястреб.
Я досадливо покусала губы, но быстро справилась с собой и развела руками.
- Здесь одиночество интересней. Но ты уже всё испортил, и я ухожу назад, в келью.
- Ильса.
Я, едва успев развернуться в сторону двери, с показной неохотой обернулась, скрестила руки на груди и спросила:
- Н-ну?
- Не спеши, - Брато поднялся со стула, правда, далеко не отошел. Уселся на угол стола. – Ты ведь зачем-то пришла сюда.
- Какой ты нудный, Птенчик, - фыркнула я. – Зачем приходят в релаксатор? Хотела расслабиться, имитацию какую-нибудь запустить. Но мне хотелось всё это сделать в одиночестве, без компании. И тем более не с тобой под боком.
- Я буду сидеть тихо, как мышонок, - расплылся в ухмылке наемник.
- Обойдусь, - буркнула я и все-таки направилась к двери.
- И долго будем бегать друг от друга? – вопрос заставил меня споткнуться.
Я резко обернулась и впилась взглядом в лицо бывшего, отыскивая там следы насмешки, но он не издевался. Склонил голову к плечу и ждал моего ответа. Едва сдержавшись от того, чтобы снова не начать кусать губы, показывая волнение, я неспешно направилась в сторону Егора.
- Бегать? – переспросила я. – А мы бегаем? Мне казалось, что мы просто пытаемся мирно существовать рядом, пока не будут улажены некоторые проблемы. Тогда мы уже не будем
