Следующее изображение. Мужчина разговаривает со знакомым. Знакомый близкий, потому более открыт, потому что не прячет эмоции. Кажется, чем-то недоволен. Руки скрещены на груди, но выставлены большие пальцы – чувствует свое превосходство над собеседником, и все-таки защищается, не хочет открываться до конца. Почти не шевелится, пока говорит собеседник, а когда отвечает, жестикулирует только одной рукой, вторая всё так же на груди. Жесты рубленные, резкие. Точно злится. Значит, совсем близко к себе никого не подпускает. Держит на расстоянии. Да, вот улыбка, фальшивая. В глазах равнодушие. Потрепал по плечу, вроде дружеский жест, но Лаитерро словно чуть отталкивает собеседника, хочет скорей свернуть разговор.
Я сменила изображения. Теперь аривеец сидел в ресторане с женщиной. Опять вальяжен, ленивые жесты, совершенно расслаблен. Конечно, женщина не противник, всего лишь дичь. И дичь уже в силках, прячет зевок, интерес почти потерян. Взгляд блуждает по залу, иногда задерживается на других посетительницах. Похоже, эта дичь уже даже опробована. Да, женщина кокетничает, но ведет себя как с мужчиной, которого уже считает своим. Судя по поведению дамочки, она еще не успела привыкнуть к своему партнеру, значит, отношения начались недавно. Уходят вместе, однако, думаю, это была их последняя встреча. Непостоянен. Быстро теряет интерес. Теперь понятна любовь к парам. Несвободная женщина дольше сопротивляется. Угу, в этом Гротер был прав. Берем на вооружение. Так, что у нас дальше?
Налюбовавшись на объект в разных жизненных ситуациях, я переключилась на предоставленные сведения. Тут тоже было интересно. Менсаро Лаитерро был рожден в гареме, но мать его являлась всего лишь наложницей, а значит, ни перспектив, ни прав законнорожденных детей он не имел. Наверное, выбивался наверх, чтобы доказать отцу что лучше его законных сыновей. Аривейские отцы любят больше детей законных, незаконным остается рассчитывать на себя. Максимум – это помощь в обучении и продвижении по карьерной лестнице. И единственное, что получает ребенок наложницы – это звание – менсаро, как показатель, что мальчик был рожден в гареме.
Гарема, естественно, у Лаитерро не было, не положен по статусу. Иначе бы не сбежал, гарем – это якорь. Какими бы кобелями не были аривейцы, а семья у них остается главной ценностью и показателем благосостояния. Жены у менсаро не было. Судя по сведениям, отец хотел женить его на дочери наложницы своего приятеля и партнера по делам, но Лаитерро отказался, сославшись на научную работу и занятость. Думаю, к тому времени он уже был обижен на папочку, иначе бы не посмел ослушаться.
Связей имел много, но самой долгой, длиной в два года, оказалась с Лаитерро, когда ему исполнилось тридцать. Зацепила его… землянка? Я подобралась, с интересом вчитываясь в информацию. Та-ак. И что у нас с этой историей? Служащая посольства… Случайная встреча на приеме… Осада в три месяца, потом редкие встречи, расстались по ее инициативе. Почему? Я хмыкнула. Появился ее муж.
- Ух ты, - я восторженно хлопнула в ладоши.
- Что тебя так развеселило? – Гротерро придвинулся ближе и уместил голову на моем плече, с любопытством рассматривая материал, который я изучала.
- Ему не хватает эмоций, - хмыкнула я. – Смотри. До моей соотечественницы он порхает, как бабочка. Желаемое получает быстро и остывает, а эта Эйзолария всё время мечется. Есть о ней что-нибудь? Наверняка, мужа любила.
- Угу, - руки напарника сошлись на моем животе. – Есть про нее, но немного. Любила мужа, считалась образцом верности. Лаитерро чуть зубы об нее не сломал, но одиночество и его изобретательность пробили заслон. Говорят, ходила сама не своя, заметно переживала измену. Мужу сразу покаялась, сама. Вроде в ногах валялась, просила не бросать.
- А что наш любовничек? – я снова посмотрела на досье.
- Сошел с ума, - усмехнулся Гротер, усердно сопя мне в шею. Я передернула плечами, и аривеец убрал голову, но не отодвинулся. Ноги его свесились по обе стороны от меня, и я оказалась в уютных, но раздражающих объятьях.
- Ты мешаешь, - буркнула я, пытаясь отодвинуться.
- Я тебе помогаю, - с укоризной ответил Гротер, так и не сдав позиции. – Продолжать? Или будешь читать сама?
- Ты тогда уберешься? – полюбопытствовала я.
- Не-а, - осчастливили меня ответом.
- Тогда помогай дальше, хоть займешься делом, - я усмехнулась и снова запустила все изображения Лаитерро.
- Ты гадкая, - капризным тоном произнес Гротер, но вернулся к рассказу. – Наш парень совсем рехнулся в тот период. Чуть не лишился работы, его даже хотели отправить на принудительную коррекцию психики. Прорвался на территорию посольства, подрался с мужем этой женщины. Был жуткий скандал. Муж улетел, велев жене самой выбирать. Она снова метаться начала. Страсти кипят, сама понимаешь.
- Она все-таки сдалась, - отметила я, просматривая досье.
- Угу, - промычал мне в макушку напарник. – Сдалась, но не сразу. Сначала пыталась за мужем улететь, но контракт не прервали, и она была вынуждена остаться. Думаю, сама не особо усердствовала.
- Согласна, - кивнула я. – Скорей, для очистки совести. Истеричная дамочка, склонная к драматизму.
- Точно, - Гротер переместил ладонь с моего живота ближе к груди, но я тут же вернула ее на прежнее место, наградив чувствительным щипком. Аривеец зашипел и беззлобно обозвал: - Зараза.
- Но год они все-таки прожили вместе, - вернула я его в нужное русло.
- Прожили, - согласился Гротер. – Но она быстро сдала позиции. У Лаитерро сначала была эйфория, потом страсти улеглись, чувства пришли в норму. Какое-то время они наслаждались друг другом, потом просто жили спокойно, а еще чуть позже Эйзолария застала любовника в объятьях другой. Может, уйди она тогда, Лаитерро вновь бы вспыхнул, но женщина предпочла упреки и скандалы. Пыл нашего мальчика окончательно остыл, и он прекратил отношения.
- Мне ее не жалко, - задумчиво произнесла я, снова предотвращая попытку Гротера полапать меня. – Интересно, сколько в их отношениях было настоящего? Похоже, не так уж и много, больше разыгрывали драму, черпали эмоции, но не сумели удержать заданный уровень.
- Она всего лишь женщина, - пожал плечами напарник.
- А он козел, - фыркнула я. – Ладно, продолжим.
- А я? – полюбопытствовал Гротер, откидывая меня назад и заглядывая в глаза.
- То, что ты козел, я сказала еще в нашем посольстве, - усмехнулась я и вывернулась из аривейских лап. – Угомонись.
- Ты неправа, - делано оскорбился офицер СБА. – Это всё служба. И если бы
