На седьмой день моего коматоза я снова оказываюсь под нашим дубом. И первое, что бросается мне в глаза – это лист обычной бумаги, на котором нарисована птица. Я больше догадываюсь, чем узнаю в странном схематичном создании ястреба. Под изображением птицы нарисована стрелка и написано одно слово - иди. Мое сердце пропускает удар, а потом пускается в бешеный галоп. Я опираюсь на дерево и несколько минут восстанавливаю дыхание, потому что спазм, подступивший к горлу, душит, не позволяя вздохнуть полной грудью.
А потом я срываюсь на бег и почти пробегаю мимо нового указателя, но вовремя замечаю белый квадрат. Там снова птица, стрелка и слово – туда. Я меняю направление, но уже не бегу, боясь пропустить что-то важное. Этим чем-то оказывается очередной указатель, на котором под стрелкой написано – найдешь. Четвертый указатель последний. На нем стрелка указывает вниз, и рядом написано последнее слово – идиота. Под указателем стоит на коленях Егор Брато. Он смотрит на меня и произносит только:
- Лисеныш, я не смог. Мне без тебя плохо.
- Дурак, - всхлипываю я.
Он кивает и опускает голову. Я некоторое время стою, не зная, что мне делать. Хочу броситься ему на шею, а еще хочу вытрясти из него душу, и послать ко всем чертям тоже хочу. Во мне бушует такой ураган чувств, что я едва не взрываюсь от него, но бессильно опускаюсь на колени напротив и просто реву, избавляясь от всего, что накопилось внутри за эту черную неделю безысходности.
Егор первым подходит ко мне, подхватывает под руки и ставит на ноги. Он стирает мокрые дорожки с моего лица, что-то говорит, а я захлебываюсь слезами, судорожно всхлипываю, но вцепилась ему в плечи так сильно, что убрать мои пальцы, кажется, можно только отрезав их. Я мотаю головой и выдавливаю:
- Не отпущу…
- Я больше не уйду, - отвечает Егор, обхватив мое лицо ладонями и заставляя посмотреть на себя. – И тайн у меня от тебя больше не будет.
- Мы больше не поссоримся, - уверенно киваю я.
- Никогда в жизни, - также уверено говорит Брато…
- Да лучше бы ты хранил свои тайны, - прошептала я, приседая рядом с нарисованным ястребом. – Лучше бы хранил. Я тогда согласилась бы на что угодно, лишь бы ты был рядом, Егор Брато.
Тряхнув головой, я просунула пальцы в маленькую расщелину и нащупала уголок чего-то плоского и твердого. Ухватив за уголок, я вытащила прямоугольничек прозрачного пластика. Повертела его в руках и негромко хохотнула, сообразив, что это. Древний текстовый переговорник, которым не пользуются лет сто! Где его добыл Брато? Уму непостижимо. Но стоит заметить, что решение проблемы идеально. У этого текстовика совершенно другой принцип работы, в отличие от сендера.
- Рабочий хоть? – с сомнением спросила я саму себя, вертя его в руках.
«Рабочий», - тут же проступили буквы на поверхности переговорника. – «Привет, детка».
- Набор голосом, насколько я помню? – негромко спросила я.
«Ты необычайно прозорлива».
- Иди к черту, Брато, - усмехнулась я.
«Я провел у него в гостях восемь запоминающихся месяцев. Не понравилось».
- До связи, - буркнула я, почувствовав укол раздражения.
«Береги хвост, Лиса».
- Не обломай крылья, Ястреб, - снова усмехнулась я, сжала в ладони переговорник и полетела вниз, в воду.
Уже выбираясь из бассейна, я застыла, осознавая, что переговорник улавливает все, что я произношу. Выходит, Брато слышал и мои неосторожные слова, вызванные воспоминаниями? Хотя я ведь их прошептала… Так, нужно, вспомнить принцип работы этого устройства. Не может он улавливать всё, что произнесено рядом с ним, иначе его бы просто не использовали. Точно, сенсорная активация. Пока держишь в руке, он работает. Ну, тогда никто ничего не слышал, если, конечно, умник Брато, или кто-то из команды не поработал над текстовиком.
Решив провести эксперимент, я отложила пластину в сторону и произнесла:
- Ответь.
Никто не отозвался. Удовлетворенно хмыкнув, я накинула халат и направилась назад в номер, где мирно почивал в целебном сне мой страдалец-напарник. Когда я вернулась назад, Гротер еще сопел, безмятежно раскинувшись на кровати. Я привела себя в порядок, спрятала переговорник и вернулась к «семейному» ложу. Присев на его край, я невольно залюбовалась умиротворенными чертами аривейца. Хорош мерзавец, этого у него не отнять. Впрочем, мужской красоты я видела не мало, вот уж чем не удивишь. И за всю свою жизнь я млела от разглядывания только одного мужчины, но… не будем углубляться, пока меня вновь не заклинило на очередных воспоминаниях.
Некоторое время я раздумывала, что делать дальше. Можно было разбудить Гротера, но смысла в этом не было. До встречи с Лаитерро времени еще было немало, а больше занять себя было не чем. Если бы аривеец не отслеживал мои передвижения, я могла бы поболтаться по городу, да и выслушивать потом не хотелось. Поэтому я перешла на свою половину кровати, растянулась на ней, неожиданно чувствуя покой и легкость впервые за последние дни. Блаженно вздохнув, я закрыла глаза и провалилась в приятную дремоту.
Глава 16
Глава 16
- Гротер, я тебя убью. Клянусь жизнью, я тебя удавлю, хотя бы из милосердия.
- Су…
- Заткнись, - прервала я его. – Вот скажи, почему из всего запаса слов, которые ты сейчас можешь использовать, тебе лучше всего удается – сука?
- Гы-ы, - осклабился аривеец, умиротворенно вздохнул и благочестиво возвел глаза к потолку.
- Ты похож на идиота, - констатировала я, с интересом рассмотрев напарника.
- Э!
- Угу, - кивнула я, отняв у него сендер. – Ты зачем его только под себя настроил? Как мне связаться с Лаитерро? С моего не могу, с твоего тоже. Ты даже имя его не можешь назвать нормально, словно у тебя во рту чле…
- Э!
- Но ведь не можешь?
- Ай, - потребовал Гротер, в который раз отнимая у меня сендер. – Ойсяк…
- Придурок, - вздохнула я и отошла к окошку.
Мы уже полчаса не могли связаться с Лаитерро. Наш фальшивый де Роса пытался пробиться сам, но
