— Надоело выслушивать тебя. Что есть, то есть. Смирись. Будь благоразумна. Или я буду вынужден принять меры. Буду действовать в соответствии с тем, как ты меня называешь.
— Ты меня ничем не удивишь, Тиран, — кривит губы Кейтлин, — чудовище.
— Да неужели? — усмехаюсь я, — но тебе нравится это чудовище. Несколько часов назад ты самозабвенно трахалась с этим чудовищем. Показать, как тебе нравится, когда это чудовище трахает тебя?
Глаза Кейтлин от страха округлились, превратившись в огромные плошки на пол-лица. Но всё равно тихо выплёвывает в мою сторону:
— Трахни сам себя. Получишь от этого больше удовольствия, чем от секса с кем бы то ни было.
— Не-е-ет… Я лучше утрахаю тебя, упрямая девчонка. И ты будешь кончать подо мной.
Мне надоело прыгать перед сучкой на задних лапках, выклянчивая угощение.
Перехватываю её за талию и в два счёта пересекаю вместе с ней комнату, сбросив Кейтлин на кровать.
— Некуда бежать, Кейтлин Роу. Ты находишься полностью в моей власти. И только от меня зависит, будет ли приятным твоё времяпровождение.
Я рывком сдёргиваю с себя рубашку, отбрасывая в сторону. Туда же летят брюки с бельём.
— Тебе помочь? — спрашиваю я, дёргая Кейтлин за щиколотку.
Получаю тычок пяткой в лицо. Неожиданно острый и болезненный Каблук впечатался в нос, заставив зажмуриться. Из глаз посыпались искры.
— Не хочешь по-хорошему…
Подмять её под себя — вопрос нескольких секунд. Так же как дёрнуть молнию костюма, безжалостно разрывая его в клочья. Возбуждение и злость туго переплетаются и непонятно, чего во мне сейчас больше. Но вид её белого тела заставляет замереть на миг и жадно прижаться ртом к острым холмикам груди.
Сильно сжать пальцами, выкручивая один сосок, посасывая в это же время другой.
Пустить в ход зубы и толкнуться коленом между стиснутых ног, разводя бёдра в стороны.
Кейтлин царапается и дёргается, пытаясь вырваться. С таким же успехом она могла бы пытаться преодолеть силу гравитации при падении.
Не получится ни хрена. Так же как не получится остаться равнодушной. Уже не получается. Она зла и обижена на меня, но эта сверхъестественная хуйня про пару. скормленная мне Мёрдоком, наверняка действует на нас обоих. Потому чтю Кейтлин проникается безумием и обжигающшей страстью, с приекусом ненависти.
Глава 67. Рэмиан
Мои пальцы выбивают дрожь из её податливого тела, заставляют пульсировать и наливаться кровью её плоть. Те-е-ечь для меня. Су-у-у-учка уже влажная, противоестественно возбуждённая и всё ещё сопротивляющаяся. Я нарочно быстро двигаю пальцами, чувствуя, как она пытается сдержать возбуждение, дразню грудь языком и губами, всасываю соски по очереди. Поднимаюсь к шее и покусываю, растираю кожу между зубами. Ожесточённо вдалбливаюсь в неё пальцами. Сжимается, пульсирует, откликается и пытается оттолкнуть меня, разрывая связь.
Не получится.
Я и сам хотел бы избавиться от этого притяжения. Но не выходит. Вечно голодный и жадный до её тела и запаха, до её вздохов и взглядом. Мне мало того секса, что был недавно. И хочется ещё. Всю. Всюду. Каждое её крошечное узкое отверстие.
Выебать. Заклеймить. Подчинить. Не могу сдержаться и устремляюсь возбуждённым членом в её лоно, всаживаясь до упора.
— Ненавижу тебя. И то, что ты делаешь со мной, то-о-оже.
— Ненавидь сильнее, сучка. И подмахни бёдрами. У тебя это так хорошо получается.
Наклоняюсь к её губам. Упрямо вертит головой: поцелуй приходится на щёку.
— Мне не нужна имитация нежности и чувств. Это лживая маска. Оставь её себе.
— Не нужна? Хорошо-0-0-о. Как скажешь. Сама попросила.
Я перехватываю её ноги под коленями, закидывая к себе на плечи, наклоняюсь, выдыхая в губы:
— Так лучше?
Долблюсь глубоко и нещадно, срываясь в неё, как в пропасть, с разбегу. Но не останавливаясь. Раскачиваюсь и грубыми толчками пронзаю её на всю глубину.
Кейтлин трясёт подо мной, губы дрожат и приоткрываются только для того, чтобы она упрямо их сомкнула, прокусывая до крови.
— Не стоит сдерживаться, Кейт. Покажи, как тебе нравится быть моей сукой. Не стесняйся…
Я сдавливаю тонкое горло рукой, перекрывая доступ воздуха, не останавливаясь ни на секунду. Немного придушить, чтобы от нехватки кислорода возникло головокружение и тело обмякло, окончательно расслабившись. Возбуждение резко усиливается… И только после этого отпустить, наслаждаясь, как быстро Кейт приходит в себя и тут же теряет над собой контроль. Потому что сейчас я владею её телом безраздельно… И ей приходится принимать меня и трястись от наслаждения. Выгибаться дугой, часто дышать, постанывая, не имея возможности прервать порочную пытку.
— Нравится. Ещё как нравится, — выдыхаю я, толкаясь языком глубоко в её рот, получаю болезненный укус, но продолжаю врываться дальше, подчиняя её своей воле.
Происходящего кажется мало. Я отстраняюсь только для того, чтобы перевернуть её на живот и прижать своим телом к кровати, толкнуться до упора, кайфуя, глядя. как Кейт беспомощно царапает простынь, мнёт её своими тонкими пальцами и кончает.
— Хочешь сказать ещё что-то, Кейтлин? — спрашиваю, поворачивая её голову набок.
— Мне нечего тебе сказать…
— Да неужели? Может, попросишь меня продолжить? Не останавливаться?..
— Не дождёшься, — говорит Кейтлин и прикусывает губу, чтобы не стонать.
— Дождусь, ещё как дождусь.
Я приподнимаю её под бёдрами, помещая руку на клитор, и выхожу из её мокрого горячего лона только для того, чтобы ткнуться возбуждённым членом в тугое колечко её попки. Член поблёскивает от соков её лона, влажный, разгорячённый.
По вздувшимся венам циркулирует оголтелое возбуждение.
Надавливаю концом на узкое отверстие, начинаю ритмично толкаться.
— Не-е-ет… Только не так. Я возненавижу тебя ещё больше, — начинает паниковать Кейт.
— Успокойся, хамелеон… Тебе понравится Вот увидишь, — рычу я, прикусывая кожу на её плече. — О-о-очень понравится.
— Не хочу! Изверг!
— Захочешь, как только поймёшь. насколько это может быть приятно. И спрашивать твоего разрешения я не собираюсь. Ты принадлежишь мне. Моя. Вся.
Целиком. Каждый сраный миллиметр твоей кожи — мой. Наслаждайся, хамелеон.
Контраст наших тел особенно заметен сейчас. Кожа Кейтлин кажется ослепительно сияющей сейчас, когда блестит от мелких бисеринок пота. Я по сравнению с ней кажусь негативным снимком или просто запачканным грязью.
Кейтлин не делает меня лучше или чище. Рядом с ней мне, наоборот, срывает последние планки. И хочется выпить до дна чашу похоти, оголтелого желания. В ней хочется утопиться, как в море, и не всплывать до конца времён. Поэтому я продолжаю настойчиво растирать её пульсирующую плоть и толкаюсь членом узкое отверстие. Ещё немного, ещё…
Кейтлин уже не постанывает, а подвывает обречённо. Один её оргазм — слишком мало. Хочу и получу ещё… Таким способом. Мои пальцы мокрые от её смазки. Я скольжу ими по набухшим половым губам, поглаживая, и вновь забавляюсь с её клитором. Пощипываю. растирая, замираю на несколько мгновений, чувствуя нетерпеливые спазмы подступающего удовольствия.
— Ещё рано-о-о-о, — стону я, чувствуя, как она сдаётся под моим напором, раскрывается, впуская меня внутрь.
Слишком узко и горячо. Меня будто всунули в жерло вулкана. Она сильно сжимает
