Я поднялась, разминая ноги, затёкшие от долгого пребывания в одном и том же положении. Кровь разошлась по мышцам, наполняя их энергией. Я тщетно пыталась понять, кому могло понадобиться похищать меня. Не думаю, что целью была я сама. Скорее всего, удар был направлен на Рэмиана. За свою жизнь он, наверное, успел нажить немало врагов. И возможно, кто-то из них захотел свести с ним счёты, действуя через меня.
Послышался звук ключа, проворачивающегося в двери. Я застыла от напряжения и приготовилась атаковать. Я собрала потоки силы, как учил меня Рэмиан, и была готова обрушить их на вошедшего. Но едва дверь распахнулась, как меня коснулся поток силы, который я безошибочно узнала. Несмотря на то, что никогда не общалась с ним вот так: при помощи эмоциональных волн. Просто своих родных узнаешь всегда.
Я почувствовала себя опустошённой и выбитой из колеи, увидев, как в комнату вошёл мой отец, которого я считала мёртвым. Он был мёртв. Такая была официальная версия, я своими глазами видела текст подтверждения на экране…
— Как ты, родная?
Отец сделал несколько шагов по направлению ко мне, ласково коснулся меня своим полем. Выражение глаз стремительно менялось. И я не успевала считать все его эмоции. Смогла бы, если захотела. Но я была слишком поражена, слишком впечатлена неожиданной встречей и слишком разозлена, потому что меня похитили.
— Папа?.. Я думала, что ты мёртв.
Я заставила себя сделать несколько шагов по направлению к нему. Самым правильным было бы обнять родного отца. Но в присутствии отца я всегда робела, а его ласка была скупой и редкой. Я остановилась в двух шагах от него, жадно разглядывая его лицо, прорезанное глубокими морщинами. Отец протянул руки, обхватив мои ладони, окутав теплом.
— Пришлось изобразить смерть, Кейтлин. Мы давно мечтали убраться с той планеты. Мы слишком надолго застряли там, лишившись денег, связей, всего… Как только случай представился, мы удрали оттуда. Так, как всегда этого хотели.
Отец поглаживал тыльную сторону моей ладони. Перед глазами всё расплывалось.
Я чувствовала самые невероятные эмоции, будучи не в силах разобраться, чего в этом коктеиле больше: радости или недоумения с привкусом горечи.
— Не плачь. Сейчас всё наладится. Всё осталось позади.
Отец осторожно прижал меня к себе, погладив по голове, и отстранил на расстояние вытянутых рук.
— Моя девочка. Сильная, умная… Вытри слёзы. Нам столько всего нужно обсудить.
Я вытерла солёные дорожки пальцами и не смогла себя заставить вновь обнять отца.
— Гдея?
— На базе, Кейт. Сейчас мы находимся там, куда всегда хотели попасть.
— На базе чего? — не поняла я.
— Все называют это место по-разному. Мне предпочтительнее название «Теневой сектор».
Я выдохнула и задержала дыхание.
— Как я здесь оказалась? Меня… меня похитили, да?
— Извини, родная. Но другого выхода не было.
— Но зачем? Я… Я не понимаю…
— Думаешь, что надо было открыто подойти к тебе? — отец усмехнулся. — Я не мог этого сделать по ряду причин. Беглые рабочие… Ха… Нет. Не получилось бы ничего.
Наша встреча мало напоминала встречу родных, разделённых насильно. Я понимала всю неправильность происходящего, но не могла заставить себя поступать и говорить иначе. И вместо того, чтобы рассказать, как сильно я скучала или как плакала, думая, что папа погиб, я спросила ещё раз:
— Это ты меня похитил? Зачем? Возле Рэмиана меня никто не удерживал силой.
Мне… мне было хорошо рядом с ним.
— Другого выхода не было, — повторил отец. — Мы с Кастором ждали удобного случая. И как только он представился, воплотили идею в жизнь.
— Кастор тоже жив? — я обрадовалась и… не обрадовалась, ужаснувшись своей мысли, что было легко и просто любить родных, живя воспоминаниями. Но не хотелось думать о том, что брат и отец были втянуты в какие-то грязные игры. Не хотелось даже знать об этом. И я продолжала называть Кастора своим братом, несмотря на то, что знала правду. Для меня он и был братом.
— Да. Зачем мы тебя похитили? Ушла бы ты по своей воле?
— Нет! — твёрдо ответила я. — Рэм — моя пара. Я бы ни за что не ушла по своей воле.
— Я хотел найти тебе сильную пару. И моё желание сбылось. Пусть не так, как я это планировал. Но сбылось…
— Почему ты молчал обо мне? О Силе? Обо всём!..
По лицу отца пробежала тень. Моё недовольство волной ударило в него, но отец тут же окружил себя защитной стеной.
— Не стоит бить в меня, Кейт.
— Ты молчал. Обо всём. Ничего не рассказывал. Хотел, чтобы я была слепой пешкой в твоих руках?.. Хотел найти для меня сильную пару, как животному для вязки? — возмутилась я.
— Здесь, на базе достаточно дагоррианцев.
— На базе контрабандистов? — и, не давая отцу ответить, спросила. — Первый раз… Нападение на корабль — тоже ваших рук дело?
— План Кастора.
— Меня чуть не съели плотоядные ящеры!..
— Я говорил ему, что план — херня. Но это было условие Кастора. Мы должны были попытаться вытащить тебя, несмотря на риск. Потому что потом было бы сложно забрать тебя.
— Условие Кастора? А если бы нет, то что?
— Кастор — не брат тебе.
— Я знаю. Я знаю, что он не мой родной брат. Рэмиан показывал результаты анализов. Но для меня Кастор — брат…
— Он влюблён в тебя, — скривился отец. — Как щенок. Если бы я не попытался вытащить тебя тогда, используя все возможные методы, он отказался бы работать на меня.
— Работать на тебя?.. Кем? Чем ты занимаешься?
Я обняла себя за плечи, отойдя к окну.
— Я хочу знать, что ты из себя представляешь. И одновременно боюсь этого. До похищения я могла довольствоваться воспоминаниями, раскрашивая их так, как хотелось бы мне. Но сейчас понимаю, что правда может мне не понравиться.
— Правда редко кому нравится, Кейт. Мне не нравится сама мысль о том, что ты связана с Тираном. Но это случилось.
— Побег с планеты… В новостях говорили о множестве погибших.
— Так и есть.
— Вы подстроили беспорядки, чтобы бежать? Но погибло много народа.
— Жертвы были и будут всегда, Кейт.
— Ты так легко говоришь об этом!..
— Мы потеряли гораздо больше, Кейт. Наша планета перестала существовать, когда Альянс начал устанавливать свои права и очерчивать границы.
— Ты же не застал этого!.. Это было очень-очень давно.
— Да, давно. Но суть от этого не меняется. Мы — бездомные кочевники, вынужденные рассеиваться ценными спорами по разумным мирам. Мы теряем себя, свою сущность, разбавляя кровь с другими расами.
— Твои слова звучат как слова шовиниста!..
— Шовинист? Возможно, кто-то назовёт это именно так!.. Мы лишились дома, имени, состояния… Всего.
— Такое ощущение, как будто в тебе взращивали ненависть с самого детства.
— Меня растили, давая понять,
