– Все в порядке, Птица. Это места тут такие. Вернее, наверху, над нами. Там, на поверхности, находятся Курганы Ламуца. Слышала о таких?
Как не слышать? Эту жуткую легенду рассказывают по вечерам матери Линна своим детям. И мама Мабуса тоже рассказывала ее Ежу и Птице, когда те были поменьше.
Саен подкинул в огонь дров, и когда ленивое пламя вцепилось в кору полешек, повернулся к девушке. Сел рядом, заботливо подоткнул одеяло на Травке. После заговорил, медленно, немного лениво:
– По преданиям, раньше, несколько сот лет назад, на месте этих курганов стоял храм Набары. И возлюбленную Ламуца ее родители продали в этот храм. Так же, как и тебя. Это чудовищно, когда родители продают собственных детей, но беда в том, что не все могут прокормить столько, сколько их рождается. Для хозяйства вполне достаточно троих: двоих сыновей, чтобы помогали с охотой и на поле, и одной дочери, чтобы выгодно выдать ее замуж и получить откуп. А излишек детей продают. Так ведь? Жрецам, Ордену Всех Знающих… Кто купит, тому и продадут. Вот и любимую Ламуца продали, едва ей сравнялось четырнадцать. А он был сильный воин, и братьев родных у него было четверо, и двоюродных – три раза по четверо. Потому Ламуц решил вернуть свою девушку и напал на храм Набары и на город, в котором он стоял. Но связанные священным обетом жрицы подожгли храм и сгорели в нем, принеся себя в жертву любимой богине. Вместе с ними пожар уничтожил и половину города.
Когда Ламуц добрался до этих мест вместе со своими жестокими братьями, полный гнева и жажды крови, от города и храма осталось лишь пепелище и несколько хижин на окраине. Ламуц сжег оставшееся и поклялся уничтожить все храмы. А уцелевшие жители прокляли его именем Набары и предрекли ему скорую гибель, потому что, по их словам, никто, осмелившийся восстать против богов, не остается в живых. И Ламуцу погиб этой же ночью – он и все его братья – от кровожадных надхегов, вышедших из подземелий. Так гласит легенда. Ламуца и всех его братьев похоронили в этих местах, насыпав Курганы и назвав их Местью Набары. Потому и приснился тебе плохой сон, что наверху неспокойное место. Мало кто отважится оставаться там на ночь.
Птица слушала знакомую историю и чувствовала, как в ее жилах стынет кровь. Девушку стало колотить, точно от лихорадки, и она тщетно пыталась укрыть ноги одеялом, чтобы хоть как-то согреться. Набара не отпустит ее просто так, она очень мстительная. Никто не может восстать против Матери живущих – это знали все. Недаром в Линне убивали всякого, кто осмелился хотя бы словом оскорбить служительницу богини. А тут Птица, предназначенная в жрицы и до сих пор носившая на плечах цветочки девственности и посвящения, покинула город и уходит все дальше от своего призвания и храма. Не отпустит ее просто так Набара, ни за что не отпустит. Страшный гнев ее обрушится на голову девушки, да и на голову Саена тоже.
Хозяин вдруг обнял Птицу за плечи, притянул к себе и ласково произнес:
– Ты дрожишь. Замерзла или боишься? Не бойся, с твоей Набарой я смогу справиться. И не с таким сталкивался. Успокойся и постарайся заснуть.
Он прижал спину Птицы к своей груди, положил на ее ладони свои крепкие, сильные руки и велел, придав строгость голосу:
– Спи давай. Ничто тебе больше не приснится. Набаре вашей синей и вонючей не тягаться со мной – сил не хватит.
Он укрыл девушку одеялом, и от его дыхания было немного щекотно шее. От Саена исходила сила, Птица чувствовала ее очень хорошо. Теплая, ясная, светлая. Как волны моря в жаркий полдень, когда на горизонте ни облачка, и ветер замер, и воздух неподвижен. Объятия Саена были простыми, без мужских притязаний. Он прикасался к ней так же легко, как, например, к Травке или Ежу. Он поддерживал и жалел ее, и его жалость Птица тоже очень хорошо чувствовала.
Это казалось странным, но она все лучше и лучше понимала своего хозяина, словно настраивалась на его тон, на то звучание, что издавала его сила. К хозяину ее влекло с каждым днем все больше и больше. Только не стоит думать сейчас об этом, иначе он поймет, засмеется или… Или что? Овладеет ею, как должен был поступить еще в ночь покупки?
– Птица, не смеши меня… – едва слышно проговорил над ухом Саен. – Какие вы наивные в этом своем Линне. Наивные и глупые. Спи уже, завтра нам предстоит долгий день. Согрелась хоть чуть-чуть?
Девушка едва заметно кивнула в ответ и порадовалась, что под землей темно и не видно, как она покраснела и нахмурилась. Все-таки прочитал ее мысли хозяин. Какой же он…
Приглушенным шепотом полилась едва слышная молитва, Саен говорил тихо, скорее сам для себя. Просьбы высшим существам, духам или… Птица уловила в конце молитвы слово «Создатель» и почувствовала, как подскочило к самому горлу сердце. Все-таки Саен молится Создателю, и значит наверняка живет рядом с Орденом Всех Знающих. Знающие тоже молились Создателю…
– Кто ты? – едва слышно выдохнула Птица.
– Я – Знающий, – последовал тихий ответ.
– Знающих уже нет. От них остались только статуи в храмах Ордена.
– Я – последний Знающий.
– Тебе молятся Железные рыцари? – вопрос повис в тишине, и только трещал веселый костерок, непонятно чему радуясь.
– Да. Молятся. Ложись и спи. После все узнаешь. – Саен отвернулся и отодвинулся.
Птица легла, подложила ладони под щеку. Хозяин накрыл ее одеялом, устроился рядом. С другого его бока посапывала Травка, которую он обнял одной рукой и прижал к себе, стараясь согреть. Жалеет ее, Травку эту, бережет и заботится. Неужели ему не надоедает с ней возиться?
– Знаешь что? – Саен вдруг повернулся и тихо продолжил: – Между тобой и Травкой странная связь, я ее чувствую очень хорошо, когда вы лежите вот так рядом. От Травки к тебе постоянно перетекает энергия. Ты будто забираешь у нее силы. Не могу понять только, зачем. Какой толк от такой связи? Ты не чувствуешь этого, Птица?
Она мотнула головой и на всякий случай сказала:
– Нет. Ничего не чувствую.
– А должна бы, ты ведь умеешь чувствовать. Ладно, спи. Еж вон храпит рядом так, что воздух дрожит. Поверни его на бок, иначе уснуть невозможно. Завтра выберемся наружу и к вечеру, может, даже доберемся до Каньона. Скоро будем дома и сможем отдохнуть.
Сна у Птицы не было еще долго. И не было сил унять дрожь и тревожные мысли. Саен – Знающий? Их хозяин и есть Знающий? Ерунда какая-то. Она никогда бы не поверила в это, если бы своими
