– Почему я должен вам помогать?!
– Мне нужно знать все подробности ее жизни!
– Не думаю, что матери это понравится.
– А кто ее спрашивает? Она публичная личность, и народ хочет знать о ней все! Связи, друзья, любовники… Преступления! А ее мнение на этот счет никого не интересует. Я знаю, ты не слишком любишь свою мать… Так, может, подкинешь мне пару жареных фактов из ее биографии?
– Кто сказал, что я ее не люблю? – сжал кулаки Тимофей. Пьяный Пивоваров был ему омерзителен.
– А чего тут говорить? – хмыкнул журналист. – Я немного покопался в твоей собственной биографии. Проблемы с полицией, аресты, кражи. Явно не от хорошей жизни. Пытался что-то доказать матери? Или хотел позлить ее? Ну, не корчи из себя невинного ангелочка, расскажи мне что-нибудь! Если информация стоящая, я даже готов за нее заплатить. Только назови свою цену.
– Ничего я рассказывать не собираюсь, – вспылил Тимофей. – А вы держитесь от меня подальше!
– Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь, Зверев. Со мной тебе лучше не ссориться, – пригрозил журналист.
– Это вам лучше не переходить мне дорогу, – процедил сквозь зубы Тимофей.
Он уже готов был вытащить этого пьяницу из окна машины и зашвырнуть его в ближайший фонтан, но тут его окликнула Женя.
– Тим, пойдем! До сеанса осталось двадцать минут!
Тимофей глубоко вдохнул, успокаиваясь, затем развернулся и направился к своим друзьям. Влад Пивоваров лишь презрительно фыркнул ему в спину.
– Мы еще встретимся! – крикнул он.
* * *Герман Подольский закончил писать новую статью для молодежной страницы сайта «Полуночного экспресса» и выключил ноутбук. Луиза и ее друзья уже ждали его у кинотеатра «Антарес». Сегодня вечером показывали какой-то новый боевик, и до начала сеанса оставалось всего ничего. Хорошо, что редакция газеты располагалась буквально через улицу от кинотеатра, и ему не придется сильно торопиться.
Герман вышел из редакции, на ходу застегивая куртку, и тут же увидел Марата Закревского. Подняв повыше воротник дорогого кашемирового пальто, он делал вид, что просто прогуливается, разглядывая витрины близлежащих магазинчиков. Но, как только Подольский появился на улице, Закревский сразу поманил его к себе.
Герман повиновался. Этот тип всегда внушал ему страх, хотя он не мог понять почему. Он подозревал, что Закревский – не просто преуспевающий и известный журналист из Санкт-Эринбурга. Этот человек обладал не только мощной харизмой, но и какой-то странной, необъяснимой властью над людьми. В его присутствии все невольно начинали говорить тише. Он и сам редко повышал голос, но тем не менее все сотрудники «Полуночного экспресса» его боялись и уважали.
– Влад еще в редакции? – раздалось вместо приветствия.
– Нет, там сейчас только главный редактор и Доминика Поветруля, – робко ответил парень.
– Так чем сейчас занимается Пивоваров? – глухо осведомился Закревский, незаметно поглядывая по сторонам.
– В последнее время он сильно воодушевился, – тихо сообщил Герман. – Будто нашел какую-то зацепку в своем расследовании…
– Все еще не забыл историю со своим сыном? – хмуро спросил Марат. – Жаль… Я думал, Влад давно образумился. И как продвигаются его поиски?
– Он сейчас очень часто встречается с местным шерифом. Они запираются в его кабинете в полицейском участке и подолгу о чем-то говорят.
– Ты должен повсюду следовать за ним! Присутствовать при всех его разговорах!
– Но на самые важные встречи он никого с собой не берет! Иногда я без разрешения следую за ним, а ему просто некуда деваться. И в участке я пытался подслушать их разговор, но сумел разобрать лишь имя Ангелины Зверевой.
– Ангелина? – вскинул брови Марат. – Актриса?
– Да. Отчего-то она их очень сильно интересует.
– Ну это уже переходит все границы…
– Пивоваров пытается разузнать что-то о прошлом Ангелины Зверевой. Он начал следить за ее сыном Тимофеем, пробовал разговорить парня, даже напрямую спросил у него, не была ли мать замешана в чем-то криминальном.
– И что, ему удалось что-то выяснить? – сдержанно спросил Марат Закревский.
– Пока нет, но он не оставляет надежд.
– Неприятно… – задумчиво бросил Закревский. – А ты молодец, Герман. Продолжай держать меня в курсе событий, и я обеспечу тебе самое благоприятное будущее в нашей газете. И если Владу Пивоварову удастся что-то узнать, сразу сообщи мне.
– Вы не слишком удивлены, – заметил Герман. – Вам что-то известно?
– Никогда больше не задавай мне подобных вопросов, – сухо произнес Марат.
– Понял. – Герман опустил глаза.
– Вот и умница. – Закревский с недоброй улыбкой похлопал его по плечу. – А теперь беги к своей подружке, она тебя уже заждалась.
Герман сдержанно улыбнулся в ответ и быстро зашагал к зданию кинотеатра. Он понятия не имел, откуда Закревскому известно об их свидании с Луизой, но его это не сильно интересовало. И задавать вопросы этому зловещему типу он больше не собирался.
* * *Как только начался фильм, Тимофей тут же понял, что больше никогда в жизни не пойдет в кино наобум, поддавшись уговорам друзей. В начальных титрах картины он увидел имя Олега Дубровского, и этого хватило, чтобы мгновенно отбить всю охоту смотреть боевик дальше. Хорошо, что они сидели с краю на последнем ряду. Быстренько попрощавшись с Альфом, Женей, Луизой и Германом, он вышел из темного зала и отправился обратно в академию. Ребята остались, заявив, что хотят досмотреть фильм до конца.
После ухода Тимофея Женя и Альф продолжили целоваться, а Луиза Соловьева держала Германа за руку и думала о чем угодно, но только не о происходящем на экране. О матери, которая снова сбежала из города на неопределенный срок. О бабушке, которая отказывалась говорить о случившемся. О маме Тимофея Зверева и о том, стоит ли рассказывать парню то, что поведала им ее мать. А еще о Германе и о том, как приятно просто сидеть в темноте, держась за руки, – в эти минуты все ее невзгоды отступали на второй план.
Она была бы только рада, если бы парень вздумал с ней целоваться, но он вел себя очень деликатно и сдержанно, не то что эта дикая парочка, и вообще внимательно следил за происходящим на экране. Так что Луизе оставалось лишь и дальше обдумывать последние события своей жизни.
А когда они вышли из кинотеатра и Герман спросил, понравился ли ей фильм, Луиза вдруг поняла, что не может вспомнить даже его название, не говоря уж о содержании.
– Очень понравился! – энергично закивала Луиза. – Нужно как-нибудь повторить.
– Ты сегодня непривычно молчалива, – отметил Герман.
– Это такой намек, что обычно я болтаю без умолку? Возможно, ты прав, но только в присутствии Жени Степановой, – заверила парня Луиза. – Приходится перехватывать у нее инициативу, а иначе в ее поток красноречия не вставить ни слова! В общем, ее просто не заткнуть.
Герман ухмыльнулся. Его слегка растрепанные волосы и трехдневная щетина на подбородке придавали
