— Ну все, дура, допрыгалась. Щас я эту рыжую скотину утоплю…
На слове «утоплю» По осекся, потому что обсуждаемая скотина в мгновение ока оказалась на земле на всех четырех лапах, в очередной раз доказав, что коты — это жидкость. Рыжий кот распушил хвост, блеснул глазами и зарычал. Рей знала, что коты не рычат, но именно это слово лучше всего описывало звук, который издавало животное. По отступил назад, а кот вдруг бросился прочь с воплями. Кайдел — за ним. По какое-то время моргал, а потом выкрикнул им вслед:
— Все равно, дура, прибежишь ко мне! Нет у этой твари крепкого члена, который ты так любишь!
Кайдел скрылась из виду, и тут одновременно произошло несколько событий. Финн, чье сдавленное сопение служило фоном всей этой дикой сцене, с воплем кончил, в лесу кто-то громко засмеялся. Как и в прошлый раз, лесные тени соткались в мощную фигуру, человек шагнул к костру…
И Рей позорно завизжала первая — вместо лица у незнакомца была уродливая маска. Кровавые отсветы костра скользили по ее металлическим граням. Голову накрывал капюшон от странного черного длиннополого одеяния. Гость был очень, очень высок, и в первую секунду показался Рей просто огромным. Но самое страшное — в его руках было мачете. Завизжала следом Роуз, и даже Финн завопил. По швырнул в незваного гостя камнем, но не попал. Рей бросилась обратно в лес, но успела уловить страшный свист, который закончился чваканьем, и вопль Финна оборвался.
Рей бежала долго, потом почувствовала, что сердце вот-вот вырвется из груди, и пошла шагом, продираясь сквозь кусты. В боку страшно кололо, давно она не бегала кроссы. Деревья стали ниже, более изломанными и перекрученными, совсем стемнело. Луна едва показывалась из-за облаков и тут же скрывалась, а навстречу Рей стелился туман.
Она потерла плечи, чувствуя, что пропотела от бега и теперь мерзнет. Подумала — не переждать ли под кустом? Она просто присядет, и клубы тумана накроют ее с головой. Потом решила пройти еще чуть-чуть и поискать более надежное укрытие. Оглянулась тревожно, посмотрела вниз, где туман уже достиг ее подрагивающих коленей. Поняла, что забыла, в какую сторону шла. Снова развернулась и дико закричала — незнакомец в маске каким-то чудом очутился здесь, прямо перед ней!
Он протянул к ней руку в черной перчатке — пустую, без ужасного мачете. Рей рванула в сторону, запнулась о корень и пропахала бы землю носом, не схвати ее чудовище. Мужчина в маске поднял ее на руки. Рей брыкнулась пару раз, но он держал крепко. И, кажется, обладал такой силищей, что легко мог бы нести ее на плече или даже одной рукой. Рей уткнулась в темную ткань на его груди и стала горячечно и неразборчиво умолять его, чтоб он не причинял ей боли. Похититель ничего не сказал, просто понес ее через лес. Рей наконец замолчала и даже пригрелась в его руках — мужчина был горячим, как печка. Отстраненно удивилась, разве призраки и живые мертвецы могут согреть? И запах был приятный — ни разложения, ни плесени. Только дурманящие травы, дым костра и соль.
Наконец впереди показался огонек. Рей с удивлением увидела дом в лесу — деревянный, но добротный. Одно из окон светилось. Незнакомец внес ее внутрь, словно невесту, и посадил на широкий кожаный диван. Рей тут же забилась в угол. А он спокойно закрыл дверь и запер ее на тяжеленный засов.
Мысли Рей скакали, как кролики по весне. Что делать? Как спасти свою шкуру?!
— Где я? — жалко проблеяла она.
— У меня в гостях, — ответил похититель. Голос, который донесся из-под маски, был хриплым и, несомненно, мужским.
— А мои друзья… Что с ними? — Рей пыталась храбриться.
— Ты говоришь про кучку обдолбанных мажоров? Хочу тебя успокоить, понятия не имею, что с ними, — теперь голос из-под маски насмехался.
— Мы ничего плохого не хотели, — проговорила Рей. Сама себя укусила за щеку изнутри, чтоб ее голос не дрожал. — Мы только хотели отдохнуть.
— И как, отдохнули? — хохотнул похититель и шагнул ближе.
Рей покосилась на дверь с засовом, которую и Шварцнеггер бы не открыл, на забранное мелкой сеткой окно, на массивную мебель вокруг. Снова вернулась к созерцанию человека в маске. Отметила широкие плечи, длинные сильные руки. И тут ей в голову пришла светлая идея! Тот рыжий на заправке говорил: Мертвый Бен, или тот, кто прячется под его личиной, отпускает женщин. Надо просто предложить секс!
— Хочешь меня? — спросила, лихорадочно соображая, как вызвать его сексуальный интерес. Не нашла ничего лучше, как задрать свое дурацкое худи и обнажить исцарапанный в беготне по лесу живот.
— Ты всегда предлагаешь себя незнакомцам? — мужчина склонил голову.
— Нет, — Рей оскорбилась так сильно, что даже на миг перестала бояться. — Но так случается, когда за тобой охотится монстр в маске.
Некоторое время похититель молча смотрел на нее. Потом поднял руки к лицу — и снял чертову маску! Даже капюшон откинул, чтоб ей было лучше видно. У Рей отвалилась челюсть — под уродливой, навроде хоккейной, маской было вполне красивое лицо. Она растерянно пялилась на молодого мужчину — бледного, черноглазого, черноволосого, с четким профилем, двумя родинками на щеке и сексуальным насмешливым ртом. Дико покраснела, когда вспомнила, что только что предлагала себя — неумытую оборванку.
— Ну что, повторишь свое предложение? — спросил мужчина мягким низким голосом.
— Займись со мной сексом и отпусти меня! — выпалила Рей.
— Куда же я тебя отпущу ночью? — спросил мужчина риторически. — Ты утонешь в болоте, оно ведь совсем рядом! Надышишься болотных испарений или погонишься за блуждающим огоньком и поминай как звали. Как твое имя, к слову?
— Рей… — она ответила автоматически, все еще затравлено озираясь.
— Так вот, Рей, — сказал незнакомец и присел на корточки, — почему ты так уверена, что меня вообще интересует секс с тобой?
Он насмешливо выгнул бровь:
— Ведешь себя так, словно начиталась дешевых оккультных книг и хочешь подчинить монстра, привязав его к себе навеки девственной кровью.
Незнакомец явно насмехался, но Рей так удивилась, что сболтнула прежде, чем подумала, что и кому говорит:
— А так можно? — и тут же залилась краской, чувствуя себя идиоткой.
Мужчина перед ней расхохотался, даже не удержался на корточках и плюхнулся на пол. Рей не знала, куда себя деть, потому что веселился он долго. Стоило ему поднять
