— Я скучал, — говорит он и, обнимая, крепко прижимает к себе.
Всё. Я поплыла.
Руки заскользили по его синему костюму и обвили крепкую спину. Сердце трепыхающейся пташкой практически выпрыгивало из груди, казалось, эти удары отражаются о мужскую грудь. Он аккуратно поднимает мою голову за подбородок и выдыхает прямо в губы:
— Хорошо, что ты все еще волнуешься при виде меня, — улыбка, — а то уж думал, что забыла. — На этих словах у меня ноги подкосились от удивления. Читает моё состояние как открытую книгу. — Где ты была всё это время?
— Я… Я… — мысли отсутствуют, так как была загипнотизирована его прекрасными синими глазами с фиолетовыми крапинками.
— Не пропадай больше, — и его губы накрывают мои в осторожном и нежном поцелуе.
Пип… пип…пи-и-и…
Связь с миром потеряна.
Тепло разлилось по всему телу. Вырвался глухой стон. Вспыхнула волна тщательно скрываемых чувств, опьяняя сознание. Как же сильно я скучала по его блуждающим рукам, мягким губам, крепкому твердому телу, бархатистому голосу, строгому с едва уловимыми нотками грусти взгляду.
— Останься со мной, — прервал поцелуй, но наши губы всё ещё соприкасались. — Давай сегодняшний день проведем вместе.
Об этих словах я мечтала с самого того момента, как поняла, что безоговорочно влюбилась в самого лучшего следователя. Даже во время сражения с Заарданом не прекращала прокручивать в своей голове сцену, где он приглашал меня на свидание. Моему счастью не было бы предела, если бы не одно но.
— У меня институт. Со всеми этими тренировками не успеваю учиться.
Да, лето пролетело. Наступила осень со своей суровой правдой — сейчас, когда у меня начались сложности с контрольными работами, нельзя отвлекаться на сердечные дела.
— Ну-у-у, — притворное недовольство, — на первую пару ты точно уже опоздала.
— Поэтому надо спешить на остальные. У нас, видишь ли, куратор сменился, — чуть отстранившись, пронзительно посмотрела на него, — и теперь сессия предстоит быть сложной.
— Для тебя это так важно?
— Сессия? Учёба? — а вот сейчас не поняла этого вопроса. — Конечно, важно!
— Тогда я поговорю с вашим куратором. Можешь не волноваться.
Эти слова больно резанули по моей душе. Высвободилась из объятий, потеряв весь романтический настрой. Зря он вообще это сказал. Голову однозначно теряю рядом с ним, а потому отошла ещё на шаг для здравости собственного ума.
— Что я сделал не так? — осторожный, а главное весьма проницательный вопрос.
— Мне действительно нужно в институт, а у тебя работы много.
— Я приду за тобой через два часа, — настаивал на своём.
— Ты меня слышишь? — начинаю злиться. — Я ухожу на учёбу.
— Два часа. И пеняй на себя, если я не застану тебя дома у Вальгарда. — Орвэль подошёл ко мне, поцеловал в макушку. — Я предупредил, — прозвучало вроде и нежно, но со скрытой угрозой.
Окончательно разозлившись на мужской инопланетный эгоизм, моментально открыла портал и исчезла из того мира. Да что он о себе возомнил!? То не нужна, то сам не разобрался в собственных чувствах, то скучаю. От досады даже ногой топнула.
Времени у меня было в обрез, поэтому сборы в институт проходили с максимальной скоростью. Да, я не собиралась сидеть и ждать его послушной собачкой. Месяц назад такое еще бы и сработало, а сейчас нет. Моя гордость неуверенно вылезла из своего кокона с баннером «делаю, что хочу», и с таким бунтарским настроем шагнула в портал…
На лекцию, проходившую в большой аудитории, где помещался весь наш поток, прибыла с небольшим опозданием. На мою удачу сам преподаватель тоже не спешил, а потому успела усесться за последний стол, достать все письменные принадлежности и начать телефонную переписку с институтской подругой, которая в очередной раз писала о моём странном поведении и грозилась устроить допрос.
Она находилась где-то в середине аудитории, пробегая мимо неё, успела заметить гневный взгляд. Так, общежитие по возможности обходим стороной, а то устроит мне «темную».
Галдеж резко прекратился. Подняв голову, увидела зашедшего за трибуну преподавателя. Извинившись за опоздание, начал читать лекцию. Говорил он в микрофон, а колонки висели на стене позади меня, поэтому записывать прекрасно успевала, не переспрашивая. Здесь даже сидеть было намного лучше, чем в середине или спереди, где отвлекаешься на неоднократные перешептывания студентов.
Раздался дружный женский «ах», преподаватель замолчал, а ребята вполголоса задались вопросом о внезапном присутствии некоей личности. Пришлось поднять голову. И пожалеть о своём бунтарском решении — сбежать из дома.
Кирилл Александрович (странно, но в нашем мире я именно так и воспринимала его — следовать из следственного комитета, наш куратор и моя тайная любовь) подошёл к преподавателю, прикрывшему ладонью микрофон, и что-то говорил на ухо. После чего тот согласно кивнул. Следователь взглядом начал исследовать аудиторию, явно ища меня. Я в свою очередь осторожно, без резких движений, постаралась спрятаться за впереди сидящего парня, который оказался каким-то худым с узкими плечами. Подняв глаза, остолбенела. Он смотрел прямо на меня. Вот это зрение! Всё бы ничего, только не нравится его решительный строгий взгляд. Орлов направился ко мне.
А я сидела и холодела от ужаса. Ну, в самом деле, не будет же он перед всеми показывать наши далеко не деловые отношения.
Оказалось, что будет. Преодолев за короткое время длинное расстояние, поднял из-за стола и перекинул через плечо. Мои щеки опалил жаркий стыд. Мда, это тебе, Алина, не Заар, который делал всё аккуратно, замедляя время. Спасибо ему, что такого позора не было в школе.
Стучать по спине наглого следователя не стала, и кричать «отпусти» тоже. Прошло достаточно времени, чтобы узнать о наглом, эгоистичном, чрезмерно напористом характере инопланетных мужчин.
Пока шли обратно, услышала несколько фраз, после которых начала всерьез задумываться о смене учебного заведения.
«Она спит с ним!?»
«Теперь понятно, откуда такие высокие показатели».
«Вот это мужчина! Только выбрал курицу неотесанную».
«Видать, не слишком и умна. Решила через постель облегчить себе учёбу.»
«И что он в ней нашёл!? Я намного лучше.»
«И как таких земля носит?! Мужиков меняет как перчатки».
«Да-да, приехала из какой-то деревни, изменяла своему парню с местным громилой, потом ещё к кому-то жить переехала, а теперь, глядите, расстелилась перед самим Орловым».
«Недолго ей осталось. У нас теперь Паршевская главная, а Орлов, говорят, ушёл из органов».
Вот так под злые, завистливые, осуждающие взгляды мы вышли из аудитории, затем прошлись по зданию института, где встретились несколько преподавателей. На их изумленные вопросы, Кирилл отвечал просто: «Не слушает старших». На лица преподавателей вообще не хотела смотреть, боясь увидеть те же мысли. Однозначно, придётся менять институт.
Усадив к себе в машину и пристегнув ремень, сел за руль сам, и мы поехали. Сначала хотела взбунтоваться и вообще не разговаривать с ним, но потом, вспомнив нелестное мнение обо мне, досадливо простонала:
— Ты даже не представляешь,
