– Вот, посмотрите, ваше высокопревосходительство, – сказал сопровождавший меня флигель-адъютант в форме поручика Семеновского полка, – наверное, в провинции много рассказывают небылиц о том, что творится в столице. И круглые шляпы с людей полицейские срывают, и палками дворян лупят за то, что проезжающие мимо царского дворца не выходят из кареты и не становятся на колени. Ложь это все! Государь строг – это правда, но таких глупых распоряжений он не давал.
– А скажи-ка ты мне, милейший, – решил я расспросить поручика, – что это за новые фавориты появились у государя? У нас про них много чего говорят, только не во все сказанное я верю.
– Да, ваше высокопревосходительство, – кивнул флигель-адъютант, – в свите государя появились люди, ранее никому не известные. И одежда у них ни на что не похожая. Скажу больше, – тут поручик наклонился к моему уху и произнес едва ли не шепотом, – среди них есть две девицы, которые разгуливают в мужских панталонах, без юбок и корсетов.
Говорят они по-русски, только скажу я вам, что они вроде и не русские. Словечки у них неизвестные, да и произносят они их как-то по-другому. А солдаты они умелые. Умеют драться голыми руками, ножи кидают метко и дело военное знают. Даже генералы у них учатся.
– А моряки среди них есть? – спросил я. Меня заинтересовал рассказ флигель-адъютанта. Не знаю почему, но мне вдруг показалось, что появление этих странных людей в окружении императора и мой вызов в столицу – все это как-то взаимосвязано.
– Не знаю, ваше высокопревосходительство, – пожал плечами поручик. – Вроде мундиры их не похожи на морские. Но в разговоре между ними проскакивают морские словечки. А одного из них, правда пожилого уже и вроде как отставного офицера, они называют водолазом. Дескать, во время службы на Черноморском флоте он плавал под водой, словно рыба. Скажите, ваше высокопревосходительство, он вам не знаком? Вы же командовали Черноморским флотом, должно быть, знаете своих водолазов?
Гм, а вот это уже совсем любопытно. Водолазы у меня на флоте и в самом деле есть. Только плавать в воде, как рыбы, они не могут. Ныряют неглубоко, осматривают днища боевых кораблей, ну, а если надобен серьезный ремонт, то для этого имеется водолазный колокол. В него с поверхности по трубкам подают воздух, и люди в нем могут вести на небольшой глубине подводные работы. Или искать предметы на дне бухт. Ну а на большее они не способны.
Слыхал я, что три года назад один немец создал специальную «одежду для водолазов», в которой можно было работать под водой дольше трех минут. Она состояла из непромокаемой ткани, на плечах водолаза прикреплявшейся к краю металлического колпака, который покрывал его голову. Внутрь были две дыхательные кожаные трубы с клапаном для вдоха и выдоха. Но якобы это немецкое изобретение оказалось не совсем удачным, и о нем больше никто не вспоминал.
Я решил, как бы ни складывались мои дела в Петербурге, обязательно увидеться с водолазом, о котором рассказал мне поручик, и обстоятельно потолковать с ним.
Тем временем коляска подкатила к новому царскому дворцу. У входа в него стояли два двухэтажных здания, как сказал мне флигель-адъютант – Кордегардии. И тут я увидел первого из них… У входа стоял военный в странной пятнистой форме и с удивительным оружием, висящим на ремне у него на груди. Он повелительно взмахнул рукой, и кучер послушно остановил карету перед полосатым шлагбаумом…
24 марта (5 апреля) 1801 года.
Санкт-Петербург.
Подполковник ФСБ Баринов Николай Михайлович,
РССН УФСБ по Санкт-Петербургу
и Ленинградской области «Град»
Как там кричал старший лейтенант Таманцев в «Моменте истины»? «Бабушка! Бабулька приехала!» Это я о прибытии в Питер долгожданного гостя из Крыма – адмирала Ушакова. Мне уже довелось познакомиться со многими историческими личностями – Багратионом, Кутузовым и, наконец, с самим государем-императором Павлом Петровичем. А тут вот еще и Ушаков!
С приездом Федора Федоровича сложился полный пасьянс, и можно было всем участникам предстоящей операции в Ревеле приступить к окончательной отработке плана полного разгрома британского флота. Павел также будет присутствовать на этом заседании Большого военного совета.
Правда, сам совет состоится лишь сегодня вечером, или завтра – адмиралу следует немного отдохнуть и привести себя в порядок после долгого путешествия по нашим весенним российским дорогам. Впрочем, Федор Федорович не выглядел слишком уж усталым. Ведь ему в феврале исполнился пятьдесят один год, и он был на двенадцать лет моложе Васильича.
Да и внешне Ушаков смотрелся молодцом – роста среднего, широкоплечий, с умными и проницательными глазами. При ходьбе он слегка прихрамывал. Я вспомнил, что это следствие болезни, перенесенной им в детстве. Ушаков с любопытством посмотрел на наших бойцов, поздоровался со мной за руку (а рука у него была крепкая) и стал внимательно рассматривать Михайловский дворец. В бытность его в Петербурге на этом месте стоял Летний дворец императрицы Елизаветы Петровны. Ушаков даже бывал в нем, когда во дворце проживал фаворит императрицы Екатерины Алексеевны и покровитель Ушакова светлейший князь Потемкин.
Похоже, что перемены, произошедшие в Петербурге за время правления императора Павла, немало удивили адмирала. Впрочем, он всегда старался держаться подальше от придворных дрязг. Поэтому он все больше слушал, а на заданные ему вопросы отвечал кратко и односложно.
Придворный лакей в нарядном кафтане, расшитом золотом, пригласил Ушакова на аудиенцию к императору. Ко мне подошел Дмитрий Сапожников, которому, как бывшему моряку-черноморцу, очень хотелось хотя бы издали взглянуть на легендарного адмирала.
– Кто бы мне сказал пару месяцев назад, что я своими глазами увижу живого Федора Федоровича Ушакова – ни за что бы не поверил. Кстати, Николай, он совсем не похож на того Ушакова, которого сыграл актер Иван Переверзев. Тот был гораздо внушительней, с героическим, можно сказать, брутальным лицом. А этот какой-то простой, домашний.
– Внешность у него простая, но сам адмирал совсем непрост. Ему довелось быть и дипломатом, решая при этом вопросы, которые не каждому политику по плечу. Впрочем, Федор Федорович в первую
