Чистое небо

Где-то наверху продолжал звенеть металлом, стонать на разные лады и надрываться в ужасающем вое слепой шаман. Похоже, Рвача ужасно выводили из себя эти звуки. Он все время посматривал наверх и страшно взрыкивал, с трудом переключаясь на очередную жертву. В какой-то момент шаман наверху заверещал особенно пронзительно, и тут Рвач не выдержал. В его руке был зажат нож, которого до этого момента Копец даже не замечал. Вот этот нож Рвач и метнул прямо в пролом, зиявший на уровне второго этажа.

И сразу все прекратилось. Вой оборвался, словно кто-то дернул за рубильник. Остановился Сток. Замер, прислушиваясь к себе, Рвач. Кто-то из отрядов Жирного Кота с шумом и треском бежал прочь, подальше от настоящего ада, устроенного ненормальными людьми на неправильной земле, и больше их никто не преследовал.

Стало заметно, что сумерки начинают отступать – Выброс так и не произошел.

Внезапно Рвач, словно опомнившись, подбежал к стене, в несколько коротких движений подтянулся на выступающих кирпичах полуразрушенной кладки и влез в пролом, куда минутой раньше метнул нож. Деда он вынес на руках через первый этаж и аккуратно положил возле костра. Старик еще дышал, но уже явно отходил. Рукоять ножа торчала у него прямо из центра груди.

– Дед! Дед Виталик, очнись! – Рвач бережно придерживал голову старика на весу.

Старик открыл глаза, несколько секунд бессмысленно пялился на своего убийцу и вдруг внятно произнес:

– Не говори «вита». Не любит Она.

– Дед, прости меня. Ну, хочешь, я тебя сам к нужной ловушке отнесу?

– Нет, все верно, все так и должно было случиться. Все в Ее воле. Я правильно ухожу. Только одна просьба.

Старик прерывисто вздохнул, и Рвач наклонился к нему поближе, чтобы не пропустить ни слова.

– Ученика моего найдите. Он у меня хороший был. Умный. Чуткий. Не мог просто так пропасть. Не могла Она его просто так сгубить. Найдите. Все ему скажите. Пусть знает...

– Как зовут ученика-то? Хотя бы кличку скажи.

– Клык, – едва слышно прошептал старик. – Он когда-то медверога одним ножом...

Потрясенный Рвач смотрел на безжизненное тело перед собой и все еще не верил в то, что только что услышал.

– Да мало ли в Зоне бродит Клыков, – произнес он наконец. – Нет. Не может быть. Не бывает такого! Очнись, старик! Что ты сказал? Повтори!!

* * *

Здравствуй, учитель Лик. Помню, как ты все ругал меня за это самое «вита», и я легко сократил твое имя с «Виталика» до «Лика». Как страшный сон, вспоминаю ту ходку, когда ты сам позабыл то, чему учил меня, и остался без глаз. А что такое сталкер без глаз? Да ничто. Хуже, чем труп. И ты ушел. У тебя хватило мужества уйти, а не закончить жизнь идиотским самоубийством. Но ты вернулся. Вернулся за мной, хотя и не подозревал об этом. И теперь уже не уйдешь никогда.

А время белого света истекло. Я все вспомнил. И знаю теперь, как поступить.

* * *

Над телом старика стояли четверо «должников». Они молчали и не двигались. Слишком много сил было сегодня потрачено. Слишком много всего произошло. И хотя тишина вокруг была почти абсолютной, прибытие небритого человека в форме капитана никто не заметил. Только когда под ногой вновь прибывшего хрустнула ветка, квад в одно мгновение развернулся и во все стороны оскалился стволами. Рвач целился прямо в капитана, который стоял в непринужденной позе и, видимо, ждал, когда «должники» немного успокоятся.

– Ну и зачем ты убил моего учителя, Рвач? – спросил капитан и шагнул поближе. – Он никому ничего плохого никогда не делал.

– Ты?! – не веря себе, тихо спросил Рвач. – Это правда ты?

– Давайте по-быстрому, – сказал капитан. – Разбираться с обуревающими вас чувствами просто некогда. Все разговоры – потом. В Зону больше никто не войдет. Когда человечество дорастет до ее понимания, тогда оно найдет способ проникнуть за Барьер. Все мутанты останутся здесь. Дзот и Копец должны уйти, я подожду, пока они покинут Зону.

– Мы никуда без Стока и Рвача не пойдем, – жестким голосом проинформировал капитана Копец. – Мы – квад, а квад своих не бросает нигде и никогда. Разве сам не помнишь?

– А мальчик вырос, – с усмешкой сказал капитан. – Вы это, стволы-то опустите. И подумайте вот о чем. Ничего с мутантами здесь не случится. Научатся жить в Зоне без ежедневной стрельбы. Разберутся во многом. Помогут мне, опять же. Будет с чем помогать. Тут всякого отребья и разной гнили еще ох как много останется. Считайте, что они в длительной командировке. Может, и увидитесь еще. Вам же надо быть там, на той стороне. Среди исследователей и официально признанных последних свидетелей «закрытия Зоны». Не обязательно рассказывать всю правду – достаточно просто не давать идиотам придумывать очередные идиотские гипотезы о Зоне и методах воздействия на нее. Дзот, ты ведь понимаешь, о чем я?

Дзот медленно кивнул, не отрывая взгляда от незнакомого и в то же время очень знакомого лица напротив:

– Я понимаю, но...

– Мы никуда не пойдем без командира и Рвача! – с вызовом рявкнул Копец, делая шаг вперед и приподнимая винтовку.

– Ну хватит, – устало сказал капитан. – Рвач, ты ведь совесть клана не только в прошлом. Сколько тебе надо времени, чтобы убедить своих друзей уйти отсюда без соплей и причитаний?

– Совсем немного, Клык, – тихо ответил Рвач. – Дай нам пять минут.

* * *

Да, я закрыл Зону для посторонних. Конечно, никто от дальнейшего изучения этого феномена не откажется. Еще много лет вдоль границы будут расхаживать ученые со все более и более сложными приборами. Сотни сталкеров еще не раз попытаются проникнуть за Барьер. Многие потом будут хвастать, что им это удалось, предъявляя в качестве доказательства хабар из старых запасов.

Несколько сотен людей, привыкших решать свои проблемы с помощью оружия, тоже никуда не денутся просто так. Сталкерские группировки неизбежно станут обычными бандами, с которыми, скорее всего, будет вести беспощадную войну все тот же «Долг».

Но все это не имеет значения.

Зона, этот страшный искуситель человечества, на долгие годы будет лишена возможности развращать людей. Никто и ничто не сможет проникнуть сквозь новый барьер. У людей теперь будет достаточно времени, чтобы разобраться в том, зачем они сюда приходили.

Ну и я пока подумаю.

* * *

Дзот и Копец отошли от Периметра на сотню метров и опустились на землю в полном изнеможении. Там, откуда они только что пришли, поднималась серая стена, пронизанная росчерками маленьких молний и волчками крохотных вихрей. Зона никуда не исчезла, но для людей она больше не существовала.

А значит, «должники» больше никому и ничего не должны.

И с этим еще предстояло научиться жить.