– Нет.
– Упокой господи их душу, коли что, – перекрестился толстяк. – Все там будем.
– Типун тебе на язык! – рассердился Факер. Каждый раз, как он злился, возвращался давно стершийся акцент. – Нас тут осталось семеро стрелков, считая Червя! А у Мачо сколько?
– Откуда я знаю? – Хоре машинально проверил открытую кобуру. – Не сунется же он сюда.
– А почему? Сейчас-то поздно, да и дождь начинается, а вот как рассветет… – Факер постучал носком сапога по ящикам. – Вот тут крупа, фасованная. Но рядом-то – фанаты. А вот в тех – выстрелы для «аэропиявки». Представляешь, что будет, если сюда один такой же выстрел прилетит? Наши куски до ЧАЭС долетят.
– И тебе типун на язык… – нахмурился Хоре. – Червь, наверное, не дурак. Да и Мачо не псих же? Он и так неплохо имеет. Может, они просто не успели прийти и заночевали где-нибудь?
Факер только посмотрел на Хорса и покачал головой.
Действительно: что значит «не успели»? Группа не вернулась, значит, случилось что-то непредвиденное. А непредвиденное в Зоне чаще всего означает смерть.
– Пойду я! – Дурень затушил окурок и припрятал в карман. – Бомжей кормить, пока не остыло.
– Ага, пускай полакомятся, болезные! – вяло пошутил Хоре.
Настроение у толстяка сильно испортилось… Червь, изрядно промокнув, наконец вернулся в дом. Вернулся злой: огромные кулачищи сжаты, лысина побагровела.
– Сейчас наружка вернется, пусть сразу жрут – и спать! Вы двое остаетесь здесь, с Дурнем вместе. Если кто-нибудь появится, сразу стучите мне! Люк закрою, дело у меня. В дом до моего приказа не пускать никого.
– Да ясно, ночь же, – сразу закивал Хоре.
– Хозяин, нам бы курева. В долг, – глядя в сторону, протянул Факер. – И выпить чего-нибудь, прохладно.
– Что? – даже пошатнулся от такой наглости Червь. – Какое «в долг»? Офонарел?!
– Я говорю: прохладно, – упрямо повторил Факер. – Сыро. Вообще времена тяжелые, семь стрелков осталось. Нам болеть нельзя.
Червь перевел тяжелый взгляд на Хорса, но тот лишь пожал плечами, постаравшись даже улыбнуться. Мол, ничего такого не подумай, хозяин, просто действительно сыро… Яростно пыхтя, Червь прошел мимо них и загромыхал по лестнице. Через минуту снова высунулся из люка, чтобы поставить на пол бутылку горилки и швырнуть две пачки дешевых российских сигарет…
– Держите, подонки! При первом расчете вычту с процентами!
– Спасибо, хозяин! – приподнял шляпу Хоре.
– До расчета еще дожить надо, – хмыкнул Факер, сразу открывая бутылку. – А помирать трезвым я не желаю. Хоре, тут две трети мои, ты понял?
– Понял, понял, – кивнул толстяк. – Только прикончит-то он нас обоих.
– Пусть сперва других людей найдет.
Дождь лил все сильнее, от двери потянуло сыростью. Хоре вышел наружу, держа руку на кобуре с крупнокалиберным револьвером, быстро отыскал в лопухах еще две бутылки, сверток с закуской и вернулся.
– Ну, с добавкой от Червя вахту простоим! – хихикнул он.
– Простоим! – согласился чуть повеселевший Факер, отрывая бутылку от бледных губ. – Только за ящик спрячь, не хочу я кровным с Дурнем делиться. Черт, да знал ли я, отправляясь в эти долбаные края, что мне тут за каждую каплю выпивки платить втридорога придется, а?! Ни за что бы не поехал.
– Чего, теперь говорить, – вздохнул Хоре. Толстяк пристроил на коленях верный дробовик и принял ровно на две трети опустевшую бутылку от партнера. Факер, в свою очередь, вытянул из-за спины автомат, нацелил на дверь.
«А по мне, главное – калибр, – подумал Хоре. – Скорострельность с этими тварями ничего не дает, уж больно быстрые… Тут уж попал, или не попал».
– Давай о бабах поговорим, – предложил Факер. Впрочем, он всегда это предлагал. – Вот помню, в Брайтоне… Ты только не путай с этим вашим уродским Брайтон-Бич, Брайтон – совершенно другое. Так вот…
Дождь шел все сильнее. Хоре слышал, как бомжи этажом выше перетаскивают матрасы, спасая их от льющихся с потолка струй. Он понимал, что сегодня никто уже не вернется. Хуже всего, если погиб Сафик – проводник тогда у Червя останется только один. А без проводников что за бизнес?
8
Они вскинули тело на бруствер. Канава начиналась метрах в пяти перед кордоном, некогда она шла вдоль дороги. Асфальт давно растрескался и зарос травой, дороги не стало, а вот канава почему-то осталась. В дождливую погоду в ней собиралась вода, но сейчас земля была почти сухой. Достаточно глубокая и широкая канава, чтобы незаметно проползти на ту сторону… Никита знал, что прямо на эту ложбинку, по прямой уходящую к Зоне, пристрелян пулемет на вышке – это место считалось опасным. Если захотят достать, им и целиться не придется, только повести стволом…
– Давай! – Ачикян хлопнул Никиту по плечу и даже подсадил немного. – Удачи, братишка! За линию его, и назад! Только из канавы не вылезай, если что – будем сносить все, что торчит, а тебя не зацепим.
Никита перевалился через бруствер, пробежал несколько шагов и потянул за собой тело Удунова. Это оказалось не так уж легко, Никита приближался к канаве медленно, рывками. А надо быстрее, только там
