– Понял, – ответил враз посерьёзневший и сосредоточенный Винк.
Не успев дойти до выхода, услышали слащавый голос вдогонку:
– По правилам нашего заведения те, кто сюда вошёл, обязаны хотя бы раз сыграть.
Винк сразу заозирался, ожидая немедленного нападения, а я, как обычно, решил попробовать всё разрулить своей любимой риторикой.
– Снаружи это не написано, да и пробные партии обычно бесплатные.
– Это внутренние распорядки.
– А что ещё у вас там есть в этих самых распорядках? – стал я докапываться дальше и сказал уже громко: – А то вдруг указано, что любой посетитель, вошедший сюда, автоматически становится вашим рабом?
На нас сразу обратили внимание все ближайшие посетители и нехорошо так глянули на моего собеседника. Тот, почувствовав недоброе, заюлил:
– Ну что ты, разве так можно? Посетитель просто должен попробовать хотя бы одну игру, чтобы понять, нравится или нет, и всё.
– Даже псион? – решил я поблефовать, и на меня взглянули Винк с удивлением, а собеседник с испугом.
– Погоди! – вскрикнул тот и смылся в глубину залов.
– Ты не псион, – сказал подошедший откуда-то сбоку щупленький парень. – Хотя защита стоит у тебя хорошая.
– Я этого и не говорил. Я просто спросил, нужно ли псиону здесь играть. А ты кто?
– Я работаю в местной охране, я псион-ментал.
– Слушай сюда, псион, есть ведь кое-кто и пострашнее псионов, – стал я давить на мнимую угрозу, а какую, он сам себе придумает. – Ты ведь не хочешь, чтобы я тут всё разнёс?
– Хорошо, я понял тебя, – испуганно отозвался он. – Давай провожу до выхода.
Пройдя немного подальше от треклятого казино, Винк поинтересовался:
– Это что там такое было?
– Всё элементарно, обычный лохотрон. Безвыигрышное казино, такие долго не работают, но кредиты свои имеют.
– А о псионах зачем наплёл и кто такие «пострашнее псионов»? Я о таких не слышал.
– Я тоже, но псион, похоже, в курсе о таких и принял нас за них, иначе мы оттуда не вышли бы.
– Но если нас поймают на вранье – а выдача себя за другого ещё хуже, – то за слова придётся ответить. Ведь там всё протоколируется, – предупредил Винк.
– Не учи учёного, я, чай, не первый раз по ушам езжу. Есть особый тип вранья – правдой, является особым видом информационного оружия, использовался у нас в холодных войнах. У тебя ведь всё тоже протоколировалось нейросетью?
– Да.
– Вот и просмотри ещё раз то, что я там ему наговорил, если же не поймёшь, я потом тебе объясню, если интересно. А сейчас давай заскочим куда-нибудь пожрать, а то я на нервах весь и проголодался.
– Странно, а по тебе и не скажешь. Хорошо, вон то здание вроде кафешка.
Внутри действительно оказалась кафешка, только Винк почему-то занервничал. Я ничего такого не ощущал и спросил его, в чём проблема. Он ответил, что это база наёмников и чужих здесь не любят. Ты либо наёмник, либо наниматель. Я успокоил его, пояснив, что я его наниматель и вообще мне здесь нравится. И тут я увидел в глубине зала одинокую красивую женщину, по лицу которой было видно, что она скучает. А свободные столики вокруг неё наводили на мысли о её опасности. Мысленно представив, что я с ней беседую, опасности я не чувствовал и решил ещё раз подколоть Винка.
– Вон, смотри, и объект охоты есть, – мотнул я головой Винку направление.
– Даже и не думай, – враз побледнел он. – Особо наглых она прямо здесь нашинкует.
– А кто сказал о наглости? Тут вежливость нужна. Займи соседний с ней столик и смотри.
– Стой…
Олия сидела и скучала. Нормальных заказов давно нет, а на левые соваться – большой риск, кредиты пока есть. У Мита после последней заварушки вылетела нейросеть, и невозможно её переставить. Даже злость не на ком сорвать, никого рядом нет.
– Позвольте представиться: Владимир Викторович Кунин. Можно вам составить компанию и присесть за ваш столик? Я хотел сказать, что в центре толпы мужчин сидит и скучает такая красивая женщина и ни у кого не хватает смелости или умения её развлечь беседой. А почему бы это не сделать мне?
– Э-э-э… Если только беседой.
– Ни на что больше не претендую. Позволено ли будет мне узнать ваше имя?
– Олия. Сразу видно, что ты из диких миров, в Содружестве на «вы» не разговаривают.
– Учту на будущее.
– Что будешь заказывать? – спросил тут же подскочивший официант. – У тебя не отзывается нейросеть.
– У меня нет нейросети. Я новичок в мирах Содружества и не знаю названий блюд. Мне что-нибудь похожее по вкусу на 037-е блюдо синтезатора, а даме всё, что она пожелает, за мой счёт.
– Тогда мне бутылочку особого лернийского.
– Заказ принят, сейчас принесу.
– У тебя очень длинное имя, первый раз слышу настолько благородный род.
– В мире, откуда я прибыл, почти все люди такие.
– А откуда ты прибыл?
– О, это длинная и увлекательная история, если вас… э-э-э, то есть тебя это интересует, то могу рассказать. Ты ведь никуда не торопишься?
– Я с удовольствием послушаю.
– Вот заказ, оплата на выходе, – сказал принёсший заказ официант и удалился.
– Я родился в мире колыбели цивилизаций, у нас живёт огромное разнообразие животных и растёт тьма всяческих растений. Народностей тоже великое множество, и каждый со своим языком.
– А как же вы все общаетесь?
– Как получается, есть и переводчики, а бывают и войны на почве недопонимания. После особо жестоких войн приходит упадок и деградация. В данное время только начали выходить в космос на орбиту планеты.
– А досюда как добрался?
– Меня похитили страшные работорговцы. Тут много таких бродит, видели, наверное.
Винк с испугом взглянул на меня.
– Неужели они настолько ужасны? – спросила Олия.
– Да нет, это просто вначале так показалось, потом оказались вполне компанейские ребята, со своеобразными взглядами на жизнь, но я их понимаю, тут каждый крутится как может.
Винк успокоился.
– Я так понимаю, из рабства ты выкупился?
– Можно сказать и так. По пути в миры Содружества наш корабль попал в засаду, и нас атаковала куча кораблей, отбиться мы не смогли бы и решили смыться на форсаже, но нас подбили. Осталось только ждать абордажа.
– Как же вы выбрались?
– Пока наш корабль дрейфовал, попал в нестабильную аномалию, но нам повезло, корабль выкинуло недалеко от фронтира, правда, в секторе архов и с перебитыми энерговодами. Да и техники погибли.
– И вас не съели архи?
– Как говорят у меня на родине, на Бога надейся, а сам не плошай. Я решил починить корабль в обмен на свободу. И мне от безысходности доверились.
– Но ты же дикий, у тебя вон даже нейросети ещё нет.
– У себя на родине я был электриком-аварийщиком, нас учили устранять любые неисправности, даже на неизвестном оборудовании. Я быстро разобрался с неисправностью и смог восстановить энерговоды, а нейросеть мне невозможно установить из-за повреждения мозга.
– И как же ты будешь работать в Содружестве? Ведь тут везде нужны нейросети, без
