– Объект умер, – сказал, растерявшись, Ахрет Троашку.
Глава 11
– Да что ж такое-то? Всё же нормально идёт! – воскликнул Троашк.
– Могу предположить, что это отдача от капсулы на попытку её уничтожить его «разрушающим» излучением, – прикололся Ахрет.
– Ты сам-то понял, что сказал? – удивился Троашк. – А что, вполне стройная теория, – усмехнулся он. – Смех смехом, но он мне нужен живым и вменяемым, – надавил Троашк. – Кстати, включи автоматическое пополнение регенерационных картриджей.
– Пять картриджей за час, и всё без толку, – огорчился Ахрет.
– Десять процентов восстановления за час для тебя – без толку? – возразил Троашк. – Хоть и зафиксирован аномально низкий уровень восстановления относительно затрат картриджей, но он компенсируется высокой скоростью самой регенерации. Не забывай периодически замерять параметры организма.
– Зачем нам исследование увеличения расхода картриджей? – спросил Ахрет, он надеялся толкнуть их во флот знакомому интенданту для перепродажи во фронтире. – Не лучше ли, наоборот, изучать пути их экономии?
– Ты представляешь, сколько нам от флотских перепадёт, если мы сможем ускорить восстановление раненых? К тому же мне нужен экземпляр с идеальным здоровьем для экспериментов, – ответил Троашк. – У этих картриджей всё равно скоро выходит срок годности, и должны привезти новые, вот и пустим их в дело.
– Всё равно я считаю, что мы зря с ним возимся, – попробовал ещё раз убедить своего начальника помощник.
– От него уже идёт отдача, я благодаря его информации увеличил прогнозирование судеб до восьмидесяти процентов, – возразил Троашк. – Я уже должен ему как минимум поправить здоровье. А если он ещё какую информацию даст? Мне уже за эти добавочные проценты прогнозирования увеличат финансирование в несколько раз. А если с его помощью я открою возможность увеличивать индекс интеллекта гипнопрограммами или если я смогу установить ему нейросеть, при таком необычном повреждении мозга? Не говорю уж об исследовании нового вида симбиота.
– Тогда предлагаю после лечения продолжить тестирование расхода картриджей ампутацией различных конечностей, – ляпнул Ахрет из вредности первое, что пришло ему в голову.
– Там видно будет, – неожиданно не отверг его предложение Троашк. – Твоя задача сейчас – следить за состоянием объекта. Он главный приоритет.
– Я останусь дежурить всю ночь рядом с ним на случай непредвиденных ситуаций. Искин уже вычислил методику быстрой реанимации после аномальных смертей, да и они всё реже, – доложил Ахрет. – Если бы не диагностика капсулы, то возникает чувство, что он их симулирует.
– Ладно, занимайся объектом, а я пойду проверю другие проекты, – задумался Троашк. – Завтра жду от тебя краткий отчёт.
– Объект опять умер, реанимирую, – сказал помощник. – Объект стабилен. Может, когда он очнётся, узнаем у него, что там с этими странными смертями?
– Сомневаюсь, что он сам в курсе, хотя с этим странным объектом всё может быть. Время покажет. – И Троашк вышел.
Как же болит башка, мышцы ноют, в горле першит, это ж кто так надо мной пошутил? А-а-а-а-а, кажется, я знаю кто, опять, наверное, надо мной эксперименты проводят, ну, сейчас я им выскажу всё, что о них думаю.
И тут я обратил внимание на снова изменившийся максимум ТИка (84 544/100 789 ТИк) внутренней ментальной энергии и 320 676 ТИков в ментоскладке. Заметив, что внутренняя энергия очень быстро перекачивается в ментоскладку, я сразу скомандовал Оле прекратить перекачку энергии. Вот я дурак! Это ж надо же так тупануть, я ведь сам виноват, что голова болит, а не учёные, на которых я изначально подумал. Отдал приказ искину на перекачку без указания лимита.
«Оля, а что это такое было? – спросил я у своего Пекина. – Ты почему согласилась выполнять команду, причиняющую мне вред?»
«Ты сам дал доступ для прокачки организма, – пояснила она. – Благодаря обнулению ментальной энергии и вследствие этого клиническим смертям отработана часть кармы, что увеличило чистоту совести на одиннадцать процентов, одновременно с этим резко увеличен внутренний резервуар ТИка».
«И сколько раз я умер?» – стало мне интересно.
«84 раза, – «обрадовала» меня Оля. – Первые тринадцать раз помогал реанимировать симбиот, затем справлялись внешние устройства».
«Больше так не делай. По крайней мере, уточняй у меня критические команды, – приказал я Оле. – А то в следующий раз медкапсулы под рукой может и не оказаться».
«Дальнейшее увеличение чистоты совести с помощью клинических смертей невозможно», – сообщила она.
«А что так?» – спросил я чисто механически.
«Судя по таблице твоей кармы, остались только разнообразные болевые ощущения, как физические, так и психические», – также автоматически ответила Оля.
«А можно глянуть на эту таблицу?» – поинтересовался я, заранее подозревая ответ.
«Нет доступа. Только по достижении 97 % чистоты совести», – подтвердила она мою догадку.
«Кругом засада! – возмутился я. – Ещё есть что нового?» – спросил я у неё.
«Бобик сдох», – услышал в ответ.
«А если поподробнее?» – охренел я от новости обретения моим искином чувства юмора и предчувствуя за этим возможные шуточки.
«Паразитический модуль не выдержал клинические смерти и погиб. Это ускорит обучение базами данных и исключит потерю ментальной энергии, – выдала она подробный отчёт. – Закрыть внешний порт доступа к ментальной энергии?»
«Зачем? Будем использовать, – сказал я, а сам подумал, что, может, это из-за этого голова болит? Да нет, там другая боль была, психическая, а это физическая, голова раскалывается, как при сильном гриппе. Да и с мышцами что-то не то, как чужие, не слушаются. И скомандовал Оле: – Если кто клюнет на открытый порт и вздумает подключиться, отключай его, тащи в ментальную складку, или где там хранятся отключённые модули? Потом, когда время свободное будет, посмотрю, куда их девать и что делать».
«Выполнено, – отчиталась она. – Слежение за ментальным портом установлено».
«Совсем забыл, а сколько у меня теперь можно активировать способностей?» – вспомнил я о таблице.
«Чистота совести 89 %, доступно способностей – 5.5, активировано – 3.67».
«Почти две штуки ещё можно активировать, – задумался я и дал команду: – Убери из кнопки переключателя „Грузчика“ и включи его на постоянку».
«Сделано», – сказала она, и тут что-то промелькнуло, я кое-как открыл глаза и понял, что это открылась крышка капсулы.
– Живой? – спросил меня Троашк. – Если понимаешь меня, моргни.
Я с большим трудом моргнул.
– Не дёргайся, всё нормально, – сказал он мне, когда я попытался пошевелиться и попал рукой себе в глаз, больно-то как! – У тебя нарушена речь и координация движений.
«Ни фига себе „всё нормально“», – удивился я так, что аж о боли забыл.
– Дело в том, что капсула, вопреки программе, заменила твой организм полностью, затратив на это аж семьсот восемьдесят четыре картриджа за трое суток, – начал он подробно объяснять ситуацию. – А так как организм у тебя теперь новый, а мышечная память сформирована под старый, то придётся тебе по новой учиться говорить и двигаться. Необходимо заново сформировать мышечную память. Я предполагаю, это займёт примерно неделю или две. И хотя мне очень хотелось бы с тобой кое-что обсудить, но пока это невозможно. Сейчас тебе
