3.
Посидев еще минут тридцать, лениво наблюдая за кухонной суетой, нам все же пришлось покинуть столь уютное место, потому как Лия вспомнила о том, что после обеда нас ждет отец. Неприятных холодок прополз по моей спине, так что ничего хорошего я не ждала, хотя чего скрывать перспектива получить магический дар меня очень привлекала. Все-таки не многие владели магией и в жизни она очень помогала, все сколько-нибудь высокие должности занимали люди обладавшие даже малейшим даром. Даже начальник гарнизона приграничья был хоть и совсем слабым, но магом, хотя его дара хватало лишь на то, чтобы свечу зажечь без помощи спичек, нет, ну а что, все в доме экономия. А градоначальниками становились маги крови, они привязывали землю к своей крови и получали звание Ворха, что означало владетель земель. И от силы Ворха зависело насколько благодатным будет урожай на земле, и будет ли порядок на вверенной ему территории. Если Ворх был могущественным, то, ну по-крайней мере ходит такой слух, может чувствовать и всех жителей привязанной территории, так что чем сильнее Ворх, тем благополучнее город.
Так, минут через десять мы оказались около двери, ведущей в кабинет моего, так внезапно найденного отца, чтоб ему икалось. Лия постучала в дверь и получив разрешение войти положила мне руку на плечо и ободряюще улыбнулась. Я благодарно улыбнулась в ответ, еле сдерживая себя, чтобы не дать стрекача. Опять на себя разозлившись за малодушие, и твердо решив взять себя в руки — толкнула дверь и вошла в кабинет.
Мой новообретенный папаша сидел за широким столом из темного дерева, да и вообще обстановка в кабинете была мрачной — окно было задернуто плотной шторой, так что дневной свет в комнату не проникал, в камине горел огонь и было зажжено множество свечей, отчего дрожащие тени бегали по стенам и прятались в углах. Мда… батя видимо мрачный тип… Это открытие как-то бодрости не прибавило. При моем появлении Тротсфорд на секунду поднял глаза от бумаг, убедившись, что это я пришла, он снова уставился в какую-то писанину. Тааак… очень мило. Я мысленно дала себе оплеуху, нет ну глупо ждать, что человек, который вышвырнул тебя из своей жизни, когда только ты появился на свет, вдруг явится к тебе через восемнадцать лет, ради шкурного интереса, а тут бац увидел — какое ты сокровище, и все раскаился и назначил любимым ребенком. Да и так ли мне нужна любовь этого человека… честно, совсем не нужна, все что я к нему испытываю — это злость, непонимание и немного страх (а вот это чувство нужно искоренить в себе, вот еще ничего в жизни не боюсь, ну разве что тараканов, но об этом мы никому не скажем).
Я хмыкнула, и не спрашивая подошла к креслу и плюхнулась в него сложив на груди руки. Не перед кем тут манеры изображать. Тротсфорд если и заметил мой демарш, то вида не подал. Так мы просидели еще минут двадцать. Может он страдает склерозом? Забыл — кто я и зачем пришла? Ладно, мне торопиться некуда, так что подождем.
Когда Ворх решил, что видимо достаточно потомил меня — отложил свой супер важный документ в сторону, тяжело поднялся со своего места и в два шага одолев расстояние между нами, вплотную приблизил свое бородатое лицо в моему носу. Я по инерции хотела было отшатнуться, но отец схватил мою голову обеими руками и не дал сдвинуться с места. Он уставился своими светлыми глазами в мои, я хотела было моргнуть, но мне этого сделать не удалось — со мной определенно что-то происходило. Зрачки Ворха Тротсфорда расширились практически заполнив всю радужку, а у меня в голове зашумело и в ушах набатом застучал пульс. Пульсация дальше пошла по всему телу, и когда показалось что меня сейчас разорвет вдруг разом все успокоилось. Отец отпустил мою голову и начал потихоньку отдалять свое лицо от моего, но тут случилось что-то странное — я услышала, или больше почувствовала, на грани восприятия, как кто-то шепчет, вернее зовет меня. Слов было не разобрать, но этот кто-то или что-то был рад, что я рядом, как будто старый друг рад встрече и хочет обнять меня, приласкать. Не отдавая отчета своим действиям я подалась вперед, и ухватив Ворха за голову, также как секунду до этого он держал меня, я буквально впилась глазами в его зрачки. Кто-то звал меня все сильнее, и тут я заметила маленькую белую искорку на дне зрачков отца, и не задумываясь, как бы потянула ее на себя. В следующий момент мир дрогнул. Я проваливалась в небытие.
Картинки сменяли одна другую, безумный калейдоскопом мелькая перед глазами. Я не понимала, что происходит, где я нахожусь, и как отсюда выбраться. Наконец мельтешение картинок замедлилось на столько, что можно было что-то разглядеть. Вспышка. Белое поле цветущих ромашек, легкий ветерок колышет белые лепестки. Я бегу и внутри меня невероятная легкость и волнующее предвкушение. Я догоняю. Впереди бежит хрупкая девушка, она думает, что ей удастся от меня сбежать, но я — то знаю, что мне даже не придется прикладывать усилия и я догоню ее. Но мне нравится смотреть как ее темные волосы цепляют нежные цветы, будто оглаживая их, и мне хочется быть каждым из этих цветов. Вот она повернулась и на смуглом лице мелькнули темные глаза из-под пушистых ресниц и лукаво блеснули, будто обещая что-то. Вспышка. Я крепко сжимаю в руках тонкую девичью талию, мое сердце колотится как сумасшедшее, мои губы накрывают маленький сладкий рот, и я чувствую, что мне наполняет любовь. Вспышка. Я снова смотрю в большие карие глаза, на теперь меня переполняет ужас и неверие — я смотрю как жизнь по капле уходит из них, а губы, которые доводили меня до безумства сейчас шепчут, просят, что бы я что-то сделал, что-то, что убьет ее, но спасет что-то, что ей важно… Опять вспышка. Я смотрю в такие родные и знакомые глаза, но с той лишь разницей, что глаза той, что я любил навсегда закрылись, я смотрю в них… и
