— Возможно, — сказала Ягмара. — Посмотри на это железо.
И она подала ему одну из поковок.
Железничий принял поковку двумя руками, поднёс к глазам, долго вертел и рассматривал. Потом покачал головой.
— Давно я не видел железа этой выделки… Его вытапливают индусы в далёкой крепости. Откуда оно у тебя?
— Я хоронила своего погибшего стража-камневера, и камень, который мы поставили над могилой, открыл нам клад. Железо лежало там очень давно и совсем не испортилось.
— Ты хочешь его продать или заказать кинжал?
— Я хочу заказать два кинжала, а ещё семь поковок продать.
— Они у тебя с собой?
— У меня всё с собой. Мы потеряли много людей, лошадей и всю походную утварь.
Железничий подумал.
— Я выкую тебе два кинжала и возьму за это одну поковку. Остальные я могу выставить на продажу здесь и ничего с тебя не возьму за это.
— А вы не хотите купить их сами?
— Я бы, может быть, и хотел бы, но не могу дать честную цену, потому что ещё не расторговался. А давать нечестную цену я тоже не могу.
— Сколько они могут стоить?
— Абаз[14] такого железа стоит три абаза серебра.
Ягмара кивнула, чтобы скрыть удивление.
— Могу я просить вас купить одну поковку по цене серебра, а остальные оставить у вас для продажи?
Железничий задумался.
— Это моя добрая воля, не внушённая злыми силами, — сказала Ягмара. — Пусть ваша выгода порадует душу Овтая, который был добр и праведен, хотя и поклонялся своим богам, не ведомым нам.
— Хорошо, — сказал железничий. — Приходите через час, мой подмастерье принесёт серебро. Какие кинжалы вы хотите? Прямые, арабские, фракийские? С какой рукоятью?
— Я предпочту скифский, а мой стражник — прямой. Рукоять самая простая, с кожаной оплёткой.
— Сделаю к завтрашнему полудню, — сказал железничий.
Ягмара выложила на прилавок девять поковок. Железничий так же внимательно осмотрел их все и улыбнулся.
— Я понял, что меня беспокоило, — сказал он. — Я назвал слишком большую цену за свою работу. Раз вы хотите самые простые рукояти и самую скромную отделку, то я, конечно же, должен вернуть вам разницу. Вы ничего не имеете против киммерийских тавров?..
Они вышли к сытному ряду, который даже не надо было высматривать — запах привёл. В котлах томилось мясо, на досках в печах пеклись пироги, из бочек наливали свежайшее пиво. Место за длинными столами найти было непросто. Они втиснулись между охотниками аж из-за Уфалея, одетых ярко и празднично — и группой непонятно как здесь оказавшихся жёлтых бритоголовых монахов. Ягмара взяла сладкий пирог с творогом и ревенем, Ний — ароматное варево из семи круп с бараниной и грибами; для Шеру попросили кусок сырой бараньей печёнки. Перед ними тут же, не спрашивая, поставили по глиняной кружке пенного. Одолев половину пирога, Ягмара сделала перерыв и постаралась прислушаться к разговорам. Как положено, за столом все говорили вполголоса, поэтому многого она не услышала, но в целом поняла, что нынешнее торжище поругивают за однообразие и скудность. Мало приехало цересских и алпанских торговцев, товары их были однообразны и непомерно дороги. Что-то неспокойное происходило на торговых южных путях…
Ний тоже, ополовинив миску, решил передохнуть.
— А скажи, — спросил он, — вот это так между вами, огнепоклонниками, заведено, что вы настолько друг другу доверяете? Железа абазов пятнадцать, то есть серебра — за сорок… это четыре коня с полной сбруей. И…
— Не всегда, — сказала Ягмара. — Люди разные. Но в нём я увидела хорошего человека.
— Хм… — Ний отпил пива, задумчиво поставил кружку. — Впрочем… да. Ты никогда не спрашивала, о чём я говорил с верховным магом…
— И не спрошу, — сказала Ягмара.
— Ну да, ну да… Да я и не расскажу. Просто я тогда не всё понял, но сейчас — чуточку больше…
— Это хорошо.
Они молча доели, допили и пошли обратно к железничему. Он так и стоял на своём месте, а рядом с ним возвышался здоровенный молодой подмастерье в кожаном фартуке.
При виде Ягмары железничий поднял руки ладонями вверх.
— Я не мог представить себе этого, — сказал он, — но всё ваше железо уже купили. Вот, — он достал из-под прилавка жёлтый кожаный мешок и тяжело опустил его на весы. Чаши с гирями задрожали. — Здесь сорок два абаза серебра. Я дам вам Агасара в помощь, он сумеет охранить вас и покажет, где можно расположиться на ночь — он знает здесь всё. Возвращайтесь завтра к полудню, заказ будет готов.
Ягмара прижала руки к груди.
— Пусть всё так же щедро проливается свет Ахура Мазды на твою жизнь, о почтенный магаш! Да славится Азура Мазда, да сгинет Ангра Маинью!
— Пусть будет путь твой осиян этим светом, царевна моего сердца! И да завершатся успехом твои поиски, дочь Белого Меча!
Ний молча и почтительно поклонился. Шеру сказал несколько слов на своём языке.
— И тебе благословение, славный зверь! Береги свою подругу и никому не позволяй обидеть её.
Ний подхватил с весов мешок и крякнул от усилия.
— Да, почтенный магаш! — обернулась Ягмара. — Всё железо купил один человек?
— Да, один. Я видел его здесь и раньше, он продавал витое железо из Хорезма. Возможно, оттуда он и родом…
Половину серебра, чтобы не таскать, потратили сразу — на коней с упряжью. Хороших скифских сёдел не нашлось, киммерийские были только с богатой отделкой — пришлось за неё переплатить. Но Ягмара решила, что при случае сможет поменяться с кем-нибудь встречным. Ещё купили два лука, лёгкий ясеневый и тяжёлый, из рога, и к ним по две дюжины стрел. Потом половину оставшегося серебра обменяли на золото, чтобы не так тяжело было носить.
Молчаливый Агасар отвёл их к далёким шатрам, где остановились заратуштрийцы. Там их приняли и дали место у коновязи. После чего Ягмара вошла в чёрный шатёр, где горело священное пламя.
— Мне нужно очищение, магушти, — сказала она молодому магу. — Я дотрагивалась до мёртвой плоти.
