Лив тяжело вздохнул.
– Труп в мешке, вне всякого сомнения, принадлежит ему. Причину смерти я тебе озвучил еще в прошлый раз. Следов магии на теле нет, если тебя это интересует. Следов сколаниса в крови – тоже. Брюса Ольерди никто не опаивал и для ритуала не готовил – его просто и незатейливо убили, после чего подбросили нам. Причем так, чтобы его точно нашли и опознали. А вот по Дертису все немного сложнее. Наличие сколаниса я тоже могу подтвердить, причем в крови твоего коллеги он нашелся в огромных количествах. Я в свое время увлекался ядами, особенно этой группы, поэтому могу с уверенностью сказать, что перед смертью Дертис должен был находиться в совершенно невменяемом состоянии. Но если ваш шеф не ошибся и для обряда требовалось добровольное согласие мага, то Дертис вряд ли мог его дать – после такой дозы сколаниса его должно было просто-напросто вырубить. Причем надолго. И так качественно, что он не очнулся бы даже в том случае, если бы его принялись рубить на куски прямо во время обряда.
– Полагаешь, это могло нарушить течение ритуала?
– Понятия не имею, – признался маг. – Но на месте убийцы я бы не стал так рисковать. Если, конечно, это не был вопрос жизни и смерти.
Крутящаяся в моей голове полубезумная мысль наконец оформилась во что-то конкретное и сверкнула ослепительной, но очень похожей на правду догадкой. После чего я благодарно кивнул светлому и, уточнив еще несколько деталей, отправился сперва к Лиз – за ответами на вопросы, которые написал ей еще поутру. Затем вернулся в архив – заканчивать то, что не успел сделать раньше. А когда получил подтверждение почти всем своим догадкам, то крепко выругался. После чего все еще раз перепроверил и выругался снова. Затем похватал разбросанные по столу бумаги, свернул изрядно подпорченную пометками карту, выскочил в коридор, на бегу бросил Рону, что вернусь теперь не скоро. И, заперев дверь с оставшимися материалами, отправился в лечебное крыло, предварительно уведомив через дежурного регистратора господина Орбиса, что к моему визиту следует подготовить одну несговорчивую пациентку.
Время на бесполезные споры я терять не хотел – мне нужно было в срочном порядке попасть к Корну. И даже четверть свечи, потраченную впустую, я считал для себя непозволительной роскошью.
Каково же было мое удивление, когда оказалось, что пузатый маг не исполнил своего обещания. И вместо того чтобы заблаговременно угомонить Хокк и ждать меня в палате, он с несчастным видом мялся у двери и взирал на мир глазами несправедливо обиженного ребенка.
Когда он заметил меня, его пухлая физиономия сперва расцвела, а затем стала еще несчастнее. И мне это не понравилось. Когда же я вошел наконец в палату и увидел причину столь удрученного состояния светлого, мое и без того скверное настроение скатилось к абсолютному нулю.
Комната оказалась похожей на поле боя – кровать разломана и лежит на боку, от стола осталось одно название, магические артефакты, с помощью которых целители отслеживали состояние ауры, разбиты. Стены выщерблены и опалены, словно по ним прошлись огненным заклятием. Никого из посторонних внутри, естественно, давно не было – сбежали от греха подальше, не забыв активировать на стенах и двери защитные заклинания. Вероятно, именно поэтому агрессивная обитательница этой комнаты, одетая сейчас лишь в содранную с постели простыню, так и не смогла до сих пор выбраться наружу. Вместо этого она уставилась на меня глазами раненой демоницы и, весомо качнув в руке ножку от разломанной табуретки, сухо предупредила:
– Только попробуй еще раз меня усыпить, Рэйш. Клянусь Тьмой, я тебя уничтожу.
– Шеф, у нас проблема, – первое, что я сказал, открыв дверь в кабинет Корна. Благодаря усилиям Хокк на совещание я снова опоздал, поэтому начальники участков воззрились на меня с укором, а шеф – со вполне обоснованным раздражением.
– Что еще за проблема? – рыкнул Корн из-за стола.
Я любезно отступил в сторону, позволяя магичке войти, затем зашел следом, немедленно устремился к стоящему у окна креслу и по дороге ткнул пальцем себе за спину:
– Вот она. И теперь эта проблема – ваша.
Корн обалдело уставился на полностью одетую, но все еще бледную, как поганка, магичку. Хмурая донельзя, всклокоченная, но с решимостью настоящего безумца в глазах, Хокк сейчас выглядела как загнанная в угол кошка, которой и сбежать некуда, и сражаться не осталось никаких сил. Стоять она пока могла, хотя резервы у нее определенно заканчивались. Аура выглядела неплохо, но это временное явление. А вот на шефа Хокк взирала с не меньшей злостью, чем на меня недавно. И судя по появившейся в глазах Корна растерянности, он все еще не догадывался, в чем, собственно, дело.
– Рэйш, как это понимать?!
– Леди категорически отказывается от дальнейшего пребывания в лечебном крыле и от помощи целителей заодно. Поэтому, спасая от разгрома лечебное крыло, я привел ее к вам.
– Отказывается? – нахмурился Корн и недоуменно взглянул на магичку: – Хокк, это правда?
– Правда, – так же хмуро подтвердила она. А я с независимым видом плюхнулся в кресло и самоустранился от совершенно неуместных в данный момент разборок. Все. Я свое дело сделал. А дальше пусть он сам решает проблемы с подчиненными.
Начальство помолчало, попеременно изучая то рассерженную магичку, то мою невозмутимую физиономию. Немного подумало. Кажется, начало о чем-то догадываться. После чего повернулось в мою сторону и на редкость спокойно констатировало:
– Ты не довел до нее содержание приказа.
Я оскалился:
– Это не моя обязанность.
– И разумеется, ты не сообщил ей о причинах.
– В бумаге на этот счет не было никаких указаний.
Корн нахмурился еще больше. Остальные сидели молча, внимательно поглядывая на всех заинтересованных в скандале лиц. И только Йен смотрел с невыразимым укором… почему-то на меня. Словно я по своей воле надоедал многоуважаемой леди и по собственному желанию взялся поправить ее пошатнувшееся здоровье.
– Что за приказ? – настороженно уточнила Хокк, когда тяжелый взгляд шефа снова уперся в нее. – Я что-то пропустила?
– Со вчерашнего дня Триш приписана к команде Норриди, – ровно и сухо уронил шеф. – Она пострадала меньше, но на темную сторону вам обеим в ближайшее время выход запрещен. Сроки будут определять целители. К ним вы обе обязаны появляться ежедневно, в рабочее время, для диагностики состояния ауры и получения дальнейших рекомендаций по ее восстановлению. Когда они сообщат мне, что ты восстановилась полностью, ограничение на выход на темную сторону будет снят. О причинах тебе подробно расскажет господин Орбис. Заодно пояснит, почему было принято такое решение, и даст предельно четкие инструкции вам обоим относительно дальнейших действий. Вопросы?
Хокк поджала губы.
– Нет вопросов, шеф.
– Рэйш?
– Я услышал, – невозмутимо отозвался
