– Я не сумею долго удерживать связь, – проговорило отражение голосом Аматэрасу. – Не убирай ладонь.
Эми вжала руку в холодное, но невидимое стекло.
– Ты низойдешь?
Отражение печально улыбнулось.
– Мое милое храброе дитя! Ты готова отдать мне свою жизнь, но я не готова ее принять. Прежде, чем наступит солнцестояние, ты должна еще многое сделать в своем мире, как и я в своем.
– Но онэнджу…
– Инари сможет еще немного подождать.
Эми вытерла слезу свободной рукой, смутно удивившись, что отражение не повторило действие за ней.
– Почему ты не сказала мне, кто он такой, когда мы спасли его от Изанами?
– Он не был готов узнать это, как не была готова и ты. Однако теперь я должна поведать тебе все то, что не успела ранее. – Лицо отражения помрачнело. – Мне не известно, что и когда послужило началом, но Изанами десятилетиями, веками готовилась осуществить задуманное. То, что мы должны предотвратить любой ценой.
Все преступления Изанами служат единственной цели. В день солнцестояния она намерена открыть Небесный мост. Эми, ты знаешь, почему в земном царстве у ками нет своего воплощения, и мы вынуждены использовать камигакари?
– Потому что ками не могут покидать Такамахару, – ответила Эми.
– Верно. Небесный мост, однако, служит прямым переходом между Такамахарой и твоим миром. Единственным переходом. Его создали на заре времен древние боги, и лишь в редких случаях ками его открывали. И никогда не использовали для того, чтобы ступить в мир смертных. – Лицо отражения посуровело. – Именно это Изанами задумала проделать в день солнцестояния.
– Она… она хочет открыть Мост, – медленно произнесла Эми, – и спуститься сюда? Но зачем?
– Она твердит, будто связана долгом, но пойми, Эми. – В глазах ее отражения мелькнуло нечто темное, пугающее. – Если Изанами ступит в ваш мир во всем великолепии ками, жизнь там навеки изменится. Когда дух ками занимает сосуд, нас ограничивает смертная плоть, которая нас принимает. Истинные воплощения ками ничем не связаны. На Земле Изанами станет всемогущей настолько, что ты даже не можешь себе представить. Ее власть будет безбрежной, тело – несокрушимым, а воля – неоспоримой. Она уничтожит куницуками – полностью, навсегда. Она наверняка сотрет с лица земли всех ёкаев и лишит Цучи его якорей в этом мире, навеки разделит царства. Она станет божеством, какого смертные еще не знали, и ее абсолютная власть затронет каждую сторону вашего существования.
Отражение наклонилось ближе.
– Амацуками во плоти ознаменует конец свободной воли для всего человечества. Изанами нельзя открывать Мост. Ей нельзя ступать на землю. Вот что должны предотвратить куницуками. Они должны остановить ее в день солнцестояния.
Эми стиснула край кимоно свободной рукой, продолжая держать на зеркале вторую ладонь.
– Тогда ты должна низойти, Аматэрасу, снять онэнджу…
– Эми, я не могу…
Ее отражение затрепетало, пошло рябью, словно в спокойную воду бросили камень. Вспыхнул свет, и все успокоилось.
– Один из моих подданных пал, – коротко произнесла Аматэрасу, ее дыхание стало неровным. – Мы не удержим чары долго. Эми, послушай внимательно. Я не могу взять твою ношу на себя. Ты должна… – Отражение вновь колыхнулось, голос исказился.
– Аматэрасу, я не слышу!
– …магия онэнджу отвечает твоей воле. Ты не сумеешь… – Снова рябь. – …если твое намерение не… ждет провал.
– Аматэрасу! – вскрикнула Эми. – Я тебя не слышу!
Отражение опять стало четким, но теперь на лице читались боль и напряжение.
– Даже если снять онэнджу сейчас, – продолжала амацуками так быстро, что Эми едва разбирала слова, – Инари не вспомнит всего. У меня нет силы, дабы… – Отражение померкло, но затем вновь появилось. – …оставлю тебе воспоминание. Это пока все.
Отражение протянуло ладонь и коснулось стекла с другой стороны.
– Я не сумею больше связаться с тобой подобным способом, но помогу всем, чем могу. Дай мне вторую руку.
В ладони отражения загорелась яркая, пульсирующая точка света. Эми прижала к прохладной глади вторую руку. Свет вспыхнул, ослепляя, и вскоре вокруг осталась лишь белизна.
Свет угас, и Эми в смятении – и в растущем ужасе – вытаращила глаза.
Святилище пропало, она больше не сидела на коленях перед шинтаем. Она стояла на краю утеса и смотрела вниз. Там, у извилистой реки, сгрудилась сотня деревянных домов; долина и поля меж лесистых гор тонули в зелени, которой еще не коснулась осень.
Мирная, казалось бы, уютная деревушка… но увы.
От разрушенных домов валил дым, пламя бушевало на руинах, расползалось по полям. В земле зияли дыры, и даже издали Эми видела множество крошечных неподвижных силуэтов, слишком уж похожих на обгоревшие, изуродованные тела. По деревне словно прошел чудовищный великан, который уничтожил все на своем пути и оставил после себя лишь огненный ад.
Эми невольно, даже не подумав об этом, обернулась. И, стоило ей увидеть стоящую рядом женщину, вскрикнула – вернее, попыталась. Тело не поддалось вспышке ее страха, и Эми вдруг поняла, что не способна им управлять.
– Я же говорила, – тихо произнесла Изанами с неожиданной тревогой на красивом лице. – Я не преувеличила.
– Я вижу, – ответила Эми – вернее, ее тело, над которым она сейчас не властвовала. – Я прошу твоего прощения, сестрица, но я не хотела верить…
– Ты ведь, несомненно, чуешь следы мощи, которую он обрушил на это место, его ки, которую ни с чем не перепутать, верно? – настаивала Изанами. – Аматэрасу, подобное нельзя прощать. Я знаю, ты не хочешь смириться, но хватит нам уже закрывать глаза на его поступки. Сарутахико отказывается его усмирять. Мы должны вмешаться.
Аматэрасу вновь взглянула на пылающую долину. Эми лихорадочно пыталась понять, что происходит. Должно быть, это видение из прошлого Аматэрасу, воспоминание столетней давности.
– Не нам здесь вмешиваться, – отозвалась амацуками ветра, как будто неуверенно.
Изанами тоже обратилась к долине.
– Ты позволишь ему и дальше забавы ради чинить расправу над бессильными людьми? Твоя привязанность к нему затмевает разум.
– Я могу поговорить с Сарутахико…
– И он ничего не сделает. Ты ведь знаешь. Он никогда не пытался усмирить своего собрата-куницуками. И не станет делать этого теперь.
– Быть может, он не понимает…
– Он осведомлен достаточно, я уверена. – Изанами вскинула руку, взмахнув длинным рукавом насыщенно-винного кимоно. – Как ты это объяснишь, Аматэрасу? Разрушен твой храм, убиты твои слуги. И ты сидишь сложа руки?
Эми ощутила, как Аматэрасу сжала губы.
– Ты знаешь правду, – продолжила Изанами, не дождавшись ответа. – Ты знаешь, что Инари безумен.
– Он не таков.
– Таков. Ты это знаешь. Он всегда был непредсказуем, даже сумасброден. Теперь же он дошел до необузданной жестокости.
– Это лишь единичный случай…
– А тебе мало одного случая бессмысленной резни, сестрица? – резко осведомилась Изанами. Ее голос вновь смягчился: – Аматэрасу, ты ведь понимаешь? Бессмертная жизнь не для того, чтобы влачить одинокое существование. Сусаноо тоже проявляет признаки безумия – чего стоят его неприязнь к самым простым беседам, уход от прочих куницуками. И все же он не срывается на беззащитных.
Изанами коснулась плеча Аматэрасу.
– Мы с Изанаги всегда были вместе, как
