– Семеныч, тут, похоже, еще одно убийство. Как закончите, подтягивайтесь к развалинам. – Настасья Петровна встряхнула рацию, в ответ непонятно булькнуло. – Откуда, не знаю, кто, черт, не слышу, нога торчит по колено! – Она проорала последние фразы. – Так, может, за коленом и нет тела, ага, до связи. Саня, давай иди вперед, все-таки понравившуюся женщину нужно оберегать! – скомандовала Настасья Петровна, рукой приглашая в дом, на всякий случай расстегнув кобуру.
Деревянные лестницы пролетов скрипели жалобно и тонко. Прошла целая вечность, пока поднимались на второй этаж, а за углом ждала неизвестность со многими неудобными вопросами. Дверь в комнату братьев оказалась нараспашку открыта. После вчерашнего налета ее успели посадить на петли, но как-то однобоко, отчего вид двери был жалок и ненадежен, малейшее дуновение сквозняка вызывало зловещий и протяжный скрип. Посередине комнаты лежало тело Бориса, с выколотыми глазами. В неестественной позе, с запрокинутой за голову рукой, отсутствовала часть туловища, от подмышки до бедра…
– Не трогай тут похотливыми ручками улики и не шлепай понапрасну. Чего такой бледный? Эти касатики уже девятые по счету за два месяца. Они, Лелик и Болек? – Настасья Петровна присела на корточки у проема, юбка бесстыдно задралась.
– Вроде это Борис. – Саня старался меньше смотреть в пустые глазницы. – Хотя без сноровки и не отличишь, заросшие оба.
– Ладно, пойдем вниз, подозреваемый. Разберутся тут как-нибудь и без нас. Заодно и расскажешь, зачем сюда приходили, за каким, так сказать, хреном, ага. – Петровна опять вперила проницательно красивые глазки в Санькины опухшие, подпорченные похмельным синдромом. – Пойдем, голубчик, поворкуем.
– Понимаете, Настасья Петровна, тут такое творится, сначала убежала собака, Жак, мы пошли его искать.
– Санька, покороче излагай мысли, – мягко перебила участковая. – У попа была собака, он ее любил. Если бы признавался в любви таким макаром, то я из ЗАГСа сбежала бы не раздумывая. По сути проблемы давай, только важное.
– В общем, они, – Саня кивнул в сторону обломков с ногой, – рассказывали, что видели чудовище огромного роста. Оно в окно к ним заглядывало. У страха глаза, конечно, велики, возможно, им просто почудилось, но напугались очень сильно, еще говорили, бродячие собаки исчезли и птицы.
– Она съела кусок мяса, он ее убил. Саня, захочешь в полиции работать – с таким подходом одними висяками обрастешь. Мысли есть еще, нормальные, имею в виду?
– Так думаю, что встретиться с ним посчастливилось только Эдику и братцам, вот, – завершил сбивчиво предположение Саня.
– Очень дельные мысли, Эпикур. Ходит чудовище по городу, убивает кучу народу, а полиция никак не может выйти на след. С Рифатом еще поговорю, и без кальяна, а тебе, Саня, еще раз повторяю: завязывай давай с питием. Дурдом всегда рад встретить своих героев, не забывай. – Она прикурила сигарету, смачно выдохнув и без того полной грудью. – Нужно будет – вызову. Езжай на работу, не прощаюсь, и да, Женька место жительства не поменял?
– Угу, все заказы профукал…
Закончить незамысловатую фразу не удалось, телефонный звонок выдавил несуразную мелодию, это был как раз Женька. Саня виновато покосился на участковую, но той уже не было никакого дела до отработанного материала, ее больше привлекал подъезжающий полицейский наряд…
Ребята договорились встретиться у Сани дома. Кратко обрисовав сложившуюся парадоксальную ситуацию, делая акцент на взаимоотношениях с полицией, мол, они в этом случае не помощники, а наоборот, могут начать вставлять палки в колеса, Санька предложил самим вычислить и поймать то ли зверя, то ли человека со звериной душой. Кислый вид друзей не обнадеживал, Рифат ушел в Коран на арабском, перебирая четки, Женька, как обычно, вперился в экран телефона. Бодрый голос на плохом русском языке уверял и клялся, что их обуви не будет сноса, подошва сама воспроизводится за счет трения. Китайские наноразработчики получили за это изобретение Нобелевскую премию мира.
– Женька, отвлекись, – обратился Саня к другу, – хоть иногда спросил бы у телефона, за какое достижение в этом году давали Нобелевскую премию мира и кому? Сдается мне, группы молодых китайских специалистов-сапожников там и в помине не было. Эта же премия вручается только за вклад в дело мира, а не за технические открытия.
– Знаешь, Сань, не ровно дышит Анастасия Петровна к некоторым охотникам. Звонила сегодня, достала в доску.
– К премии мира отношения не имеет, о чем спрашивала?
– Где был ночью, у кого, бухал или нет? Стандартные вопросы задавала. Слушай, а как завораживает, только представь, возможность побывать в будущем, где обувь летающая, встал так поутру, потянулся, залез в домашние тапочки, вышел на балкон и херакс, полетел за пивом, прямо в пижаме, заодно и покурил на лету. Чем не вклад за спокойствие на планете? Люди не воюют, когда идут за пивом. – Женька улыбнулся.
– Нужно кому-то устроиться сторожем на стоянку, там и делать засаду, – задумчиво прервал футуристический диалог Рифат и тут же добавил: – Чего смотрите? На работе сейчас аврал, не отпустят меня, разве только ночью, пас поэтому, даже не рассчитывайте.
– Тоже не могу, завал полный, сети тянем по новому заказу, а это минимум месяца два. За это время полгорода могут перерезать, – тут же самоустранился Женька.
– Блин, один я, получается, ничем не занят? – задал законный вопрос Санька. – Ладно. Сработает засада или нет, неизвестно. С чего бы он вдруг припрется?
– За Эдиком же пришел. – Женька увлеченно играл, резко нажимая на экран телефона. – А если его заманить дармовой едой? – Он на мгновение оторвался от игрушки, смачно облизнув губы.
– Кто же ей будет, по-твоему, я? – Саня нервно утюжил шагами комнату. – Задумка, наверное, и неплоха, но быть съеденным в самом расцвете сил почему-то не хочется.
– Каждый охотник должен быть готов к тому, что его, рано или поздно, съедят голодные звери. Это, Саня, месть такая, природная. Ты их, они тебя! – Женька философски поднял ненужный для игры палец.
– Нужно достать крови. Они, звери, ее за километр чуют, обязательно придет, тут его и прихлопнем. О! Осенило, я бараньей крови привезу. Знаю, где взять, праздник же Курбан-байрам на носу. – Рифат остался доволен своей задумкой.
– Завтра тогда и начнем! – подвел итог прениям Саня, устало присев наконец на диван.
Рекогносцировку проводили по устоявшимся правилам военного искусства. План был таков: Саня сидит с ружьем в будке, Женька с монтировкой – под одним из грузовиков, а Рифат с копьем – в кунге. Получался своеобразный равнобедренный треугольник, местность с любого места хорошо просматривалась, при необходимости можно было не пользоваться рациями, друг друга различили бы даже ночью. Рифат, как и обещал, привез двадцатилитровую канистру крови. Выполняя мистический киношный ритуал, помолившись, с серьезным видом обошел стоянку и густо оросил все вокруг ярко-красной кисточкой. Опустевшее ведро хотел поставить поближе к
