Эльвира принимала живое участие в разговоре о мачехе, предлагала варианты помощи…
Мы с бабушкой так и не поговорили о моих родителях. Я чувствовала, что для нее это слишком болезненная тема. Я могла бы расспросить Джерта. Хоть он редко появлялся в доме, и он все еще пугал меня.
— Эльвира, можно мне завтра привести подругу в гости, с ночевкой? — спрашивает Нина.
— Конечно, дорогая, — улыбается бабушка. Сегодня необыкновенно уютный осенний вечер первые заморозки, мы собрались в гостиной, разожгли огромный камин. Нина зевает, уютно устроившись в большом кресле-качалке. Время позднее, но я все ещё сижу за столом, перебирая каталоги с образцами ткани. Мне так понравилось заниматься интерьером этого дома, что подумываю записаться на курсы дизайнера.
Хорошо, когда перед тобой все двери открыты.
Нина почти спит.
— Я уложу ее, — говорит бабушка и уводит полусонную сестренку. Мы остаемся с Зоей наедине.
Сидим, закутавшись в плед и смотрим на огонь в камине.
— Может теперь поделишься, сестренка, когда все ушли, — говорит вдруг Зоя, и мне становится не по себе.
— Который час? Уже поздно… — говорю вялым голосом.
— Для откровенного разговора — в самый раз.
Зоя внимательно смотрит на меня.
— Прости, но я не понимаю, о чем ты.
— Мне кажется, пора поговорить откровенно о мужчине, от которого ты убежала
— Что ты такое говоришь? Я ни от кого не убегала, уехала, потому что нашла своих родственников.
— Я очень долго ни о чем не расспрашивала тебя, Марта.
— Ия благодарна за это… Не спрашивай меня и сейчас, тем более что я вообще не понимаю, о чем речь….
— О мужчине, в которого ты влюблена.
— Что за глупости! — вскакиваю на ноги, плед падает на пол.
— Марта, я же не враг тебе. Я помочь хочу… Нина говорит, ты плачешь по ночам и зовешь его. Тоскуешь. Но почему-то держишь все в себе. Ни с кем не делишься. Ты так похудела!
— Со мной все в порядке, — пытаюсь отрицать, но понимаю, что сестра права.
Глупо прятать голову в песок. Я все еще больна им. Зависима…
— Ничего себе порядок! Ты выглядишь, как черт знает кто.
— Спасибо за комплимент, улыбаюсь сквозь выступившие слезы.
Я думала… Что очень умело, скрываю свою боль…
— Со мной все в порядке. Я просто похудела.
— Детка, — Зоя внимательно заглядывает мне в глаза. — Ты говоришь по ночам и зовешь его. Это ненормально. Возможно, пора обратиться к психологу. Нина говорит с тобой это давно. Еще до переезда началось…
— Не выдумывай… Не может этого быть…
— Марс… странное имя. Сначала я испугалась, что у тебя галлюцинации. Ведь ты помнишь, в детстве, представлялась инопланетянкой.
— Ты подозревала меня в сумасшествии, — пытаюсь улыбнуться. — Ну, знаешь!
— Не шути так, Марта. Надо что-то делать. Он остался в нашем городе? Давай я найду его.
— Не смей! Я ему не нужна… Он не любил меня никогда, — не могу сдержать слезы и ненавижу себя за эту слабость.
— Как тебя можно не любить? Ты уверена в том, что говоришь?
— Он уже с другой… Ему до меня дела нет.
Ну вот, впервые произнесла это вслух. И кажется, мне действительно полегчало.
У меня постоянно появляются какие-то новые интересы, планы. Бабушка записала меня в элитный клуб, там я занимаюсь теннисом, плаванием. Я нашла много новых друзей в клубе, конечно же все богатые и образованные, одеты с иголочки, но у меня получается, как ни странно, из них не выделяться. И даже не выглядеть полной идиоткой во время их разговора о гонках Формулы-1. лошадиных бегах, прелестях плавания под парусом и регатах.
Зоя погостила несколько дней и уехала обратно — муж заждался. То есть будущий муж, как ни пыталась бабушка предложить свою помощь со свадьбой, Зоя отказалась. Сказала, что сами накопят. Моя сестра такая гордая… После отъезда Зои я уже чувствовала, что мне необходим откровенный разговор, которого мы обе ждали, но избегали, не решались начать. Но снова каждый раз что-то мешает.
Например, когда мы начинаем обсуждение клуба.
Рассказав Эльвире свои впечатления о золотой молодежи, начинаю расспрашивать бабушку о родителях, она пускается в воспоминания, какой красивой и популярной была моя мама. Меня очень трогает этот рассказ.
— Твою маму все обожали… Толпы поклонников, — вздыхает бабушка. — Ты очень на нее похожа. Особенно глаза… Не знаю, как я смогла пережить ее смерть… Только ты держала меня на этом свете. Я чувствовала, что ты жива… У меня ведь нет кроме тебя никого, малышка, поэтому ты понимаешь, насколько важно мне было найти тебя? О, Джерт приехал, — обрывает на полуслове рассказ бабушка. Она словно даже рада, что не перешла к главному. Снова не рассказала о том, как погибли родители.
Если с бабушкой у меня всё складывается прекрасно, мы находим общий язык, с каждым днём становимся все ближе друг другу, то вот троюродный дядюшка Джерт меня, признаться, пугает. Он как чёрная молчаливая скала, я никак не могу взять в толк, кто он и кем приходится мне и бабушке. Он достаточно молод, уж по крайней мере, моложе Марса…
И почему я всегда и всех сравниваю с Марсом? Это бесит! Пора забыть его!
Джерт ужасно молчалив. напоминает мне Хитклиффа из романа «Грозовой перевал», от него так и веет болью, опасностью… Нина так и вовсе боится его до икоты. Хотя глаза у него вроде добрые, но выражение лица всегда ужасно мрачное… почему-то, начинаю подозревать, что он никакой нам не родственник, но бабушка упорно называет его племянником. У него, конечно же, нет ни семьи, ни детей. Он очень закрытый человек, мне кажется, я ему совсем не нравлюсь.
Ощущение, что он видит во мне угрозу… кто знает, может пока я не появилась, он был главным наследником. Я даже делюсь своими мыслями с бабушкой, на что она категорически все отрицает.
— Ты ошибаешься, дорогая! Не думай так про него… Джерт, конечно, выглядит не слишком обаятельным, но он много сделал чтобы… добиться справедливости.
Даже этот дом… его заслуга.
В конце концов, я вывожу Эльвиру на разговор.
— Мне почему-то кажется, что Джерт… мне не дядя.
— Этот человек очень сильно помог мне даже в том, чтобы найти тебя, не говоря уже о другом… Мне кажется, без него я бы не справилась, не говоря уже о том, что была очень одинокой.
— Ты не обязана передо мной оправдываться. Я просто хочу знать правду, — мягко упрашиваю Эльвиру. — Не буду скрывать, Джерт меня немного пугает. Не понимаю, что он делает здесь. Даже если он помог тебе… в этом доме среди нас он смотрится как-то чужеродно… Он всегда будет теперь с нами?
— Ох, милая, знала бы я вообще, что будет. Мне пока спокойнее с Джертом поблизости. Это не он желает жить с нами, это я его упрашиваю.
Вот значит как? Загадок с каждым, словом
