— Так что случилось, почему ты перестал общаться с братом?
— Мой брат женился на падчерице Давида, — спокойно отвечает Марс, но я чувствую, что это показное. Ему очень непросто все это рассказывать. История вдруг открывается с новой, и такой неожиданной стороны, что просто не могу промолчать.
— Ничего себе! Родственница этого чудовища? Как это могло произойти? Она тоже была ужасной?
— Мой брат устроился в корпорацию сотрудником, чтобы узнать врага изнутри.
Анжела была его начальницей. Так вот и влюбился. Банальная история, — вздыхает Марс, хмурится, показывая, что устал от этой темы. Но я так умоляюще смотрю, что продолжает со вздохом. — Я придумал план, по которому мы должны были похитить эту бабу, чтобы повлиять на Давида.
— И что твой брат?
— Он следовал плану. Но уже был влюблен по уши. Он подчинился тогда, помог ее похитить. А потом я договорился с Давидом, что возвращаю Анжелу, а он — то что украл у нашей семьи. Когда я сказал, что верну Анжелу ее отчиму, Макс психанул сильно. Бросил все, за ней побежал. Вытаскивать из лап чудовища. А Давид тем временем разгромил все наше логово. Почти все погибли. Меня он притащил к себе домой…
Марс замолкает. Видно, что ему очень тяжело говорить на эту тему. И у меня комок в горле, не могу дальше расспрашивать. Виснет гнетущая тишина. Почему-то перед глазами возникает колодец и рассказ Джерта, о том, что там Давид мог держать своих узников. Ещё тогда у меня это место вызвало какой-то леденящий ужас. Но я не хочу, чтобы Марс признавался мне в таком… Ему слишком тяжело, я это вижу. И про брата говорить очень больно, поэтому я перевожу тему на нас с ним.
— Я звонила бабушке, она спрашивала, когда я вернусь домой…
— И что ты ответила?
— Что понятия не имею, когда вернусь. Может быть, ты мне скажешь, что дальше Марс?
— У тебя были планы, Марта. Расскажи мне о них.
Снова перевел разговор на меня. Но сейчас не могу сердиться. У меня сердце разрывается от боли за Марса. Мне почему-то кажется, он пережил что-то совершенно ужасное… Поэтому, послушно начинаю щебетать о себе, хоть мне кажется это так скучно и неинтересно…
— Ну, мы решили, что не хотим жить в этом особняке. Хотим отремонтировать дом моих родителей. Поселиться там… Я бы продолжила учебу. но на заочном.
Собираюсь найти работу, записалась еще на курсы вождения… Буду возить Нину в школу… Ничего особенного, как видишь. Никаких грандиозных планов.
— Да, довольно простые планы, — соглашается Марс. Я уже собираюсь надуться за эту фразу, но тут он добавляет:
— Думаю, я мог бы вписаться в них… если ты позволишь.
И у меня почти останавливается сердце.
— Ты предлагаешь мне… встречаться с тобой? — произношу очень медленно, боясь что начну заикаться от полноты чувств.
— Если ты уверена, что этого хочешь.
— Не понимаю, как ты ещё можешь в этом сомневаться.
— Ты же понимаешь, что у нас слишком большая разница в возрасте, — вздыхает Марс.
— Странно, но я её совершенно не замечаю.
— Тогда хорошо.
Марс привлекает меня к себе в объятия, его губы находят мои и на какое-то время мы теряем связь с реальностью. Но меня мучает еще одно… То, что произнести очень трудно, потому что безумно стесняюсь. Но я должна знать, это невероятно важно для меня.
— Можно последний вопрос? — делаю паузу, вдыхаю поглубже. — Почему ты не предохраняешься со мной?
— Это так важно для тебя? — улыбается Марс.
— Конечно! Но не отвечай вопросом на вопрос, это бесит!
— Ты можешь сама контролировать последствия. Пить таблетки.
— Я не про таблетки тебя спрашиваю, — зверею от его твердолобости. — Мне интересно… Ты готов стать отцом?
Марс замирает. Смотрит на меня потрясенно.
— Ты что-то хочешь мне сказать, Марта?
— Например? Что я беременна от тебя? Это же глупо! Еще слишком рано… после вчерашнего.
— Нуав прошлый раз? — внимательно вглядывается в мое лицо.
— Нет… я не забеременела. Мило, что тебе вдруг стало интересно.
Чувствую, что краснею. Ну почему мне так трудно говорить с ним на эту тему?
— Знаешь, я совсем не уверен, что отцовство, это мое. Если ты хочешь, чтобы я надевал резинку… так и скажи.
Как же мне хочется его стукнуть! Пытаюсь объяснить этому твердолобому кретину, что мне нужны серьезные, а точнее ОЧЕНЬ серьезные отношения, а он все к перепихону и резинкам сводит. Вскакиваю с постели и запускаю в Марса подушкой.
Он тоже не остается в долгу Минут десять отчаянно дубасим друг друга подушками, пока одна не рвется и комнату засыпает пух. Начинаем смеяться как ненормальные, падаем, Марс нависает надо мной… валяемся как два глупых подростка посреди перьев, которые, к слову, не слишком то романтично впиваются… в разные части тела. Но мы используем даже их в любовных ласках, как и разбросанные подушки…
Марс мучительно медленно ведет пером по моим длинным ногам.
— Ты такая гибкая, детка. Я от тебя тащусь, — хрипит мне в шею любимый. И я хочу… чтобы эти мгновения никогда не заканчивались. Чтобы их калейдоскоп продолжался изо дня в день. Прижимается к моим губам в нежном поцелуе. Не хочу поддаваться сейчас, потому что разговор не окончен. Но сладкое искушение мужских губ слишком нестерпимо. Все остальное теряет значение. Поцелуй углубляется, и я уже горю в объятиях Марса, начавшего нежно поглаживать меня, заставляя изнывать от желания более откровенных прикосновений. От ожидания, когда Марс сожмет мои груди, притронется к возбужденным соскам. Умираю как хочу прикоснуться к Марсу. Как же манит мускулистое мужское тело. Провожу пальцами по завиткам волос на загорелой груди, по твердому, бугристому от выпирающих мускулов животу… опускаю пальцы ниже… Провожу несмело по твердому члену Марса, вздрогнувшему в ответ, ощущая волнующий отклик собственного тела.
— Научи меня… тому, что тебе нравится, — шепчу смущенно.
Марс улыбается, укладывая меня на спину.
— Обязательно, — обещает он. — Но не сегодня… потому что все может очень быстро кончиться. Впереди еще много уроков… и у нас для этого вся жизнь впереди.
Нынешний вечер — только небольшое вступление…
Эпилог
Полгода спустя
— Ну-ка немедленно поставь эту коробку обратно, Марта.
Вздрагиваю, услышав этот строгий приказ. Но послушно возвращаю коробку на место.
— Ап-чхи! Она, вообще-то, совсем не тяжелая, Марс, — отвечаю обиженно. — Ну почему я должна оставаться в стороне. когда все другие просто не разгибают спины! Я чувствую себя трутнем! Бесполезной мебелью. Я хочу, понимаешь? Хочу помогать распаковывать вещи! — почти хныкаю, когда муж подходит и заключает меня в объятия.
— А я не хочу, чтобы ты дышала пылью и чихала. Иди… в гамак. Почитай книжку нашему малышу.
— Я… не уверена, что он услышит, — смущенно глажу себя по
