Морги сказал:
— Я собираюсь поймать первого зома сезона.
— Что ты будешь использовать как приманку? — спросил Чонг.
— Мозг Бенни?
— Слишком маленький.
Это была одна из старых шуток, и Бенни дал уместный неприличный ответ. И Том, как и ожидалось, одернул его в отношении выражений.
Даже этот ритуал, каким бы привычным и обыденным он ни стал, был приятен Бенни. Особенно когда Никс сидела рядом с ним. Парень думал, что сказать, чтобы заслужить одну из ее улыбок. Улыбки Никс, открытые и частые до смерти матери, теперь стали редкими, как драгоценные камни. Бенни с радостью бы отдал все, что имел, чтобы это изменить, но, как сказал Чонг: «Ты не можешь повернуть время вспять». Когда-то — год назад, когда дикие попытки Бенни вести машину домой разбили витрину «Лафферти», — он думал, что это наблюдение глупое. Теперь он знал, что оно глубокое.
Так много всего произошло с прошлого года, что ему бы хотелось изменить, но оно было уже записано в прошлом, и ничто — ни желания, ни сила воли, ни ночные молитвы — не могло это исправить.
Мама Никс умерла.
Невозможно повернуть время вспять.
— О чем ты думал? — спросил Морги, подозрительно щурясь.
Все посмотрели на него, и Бенни понял, что кто-то, скорее всего, задал ему вопрос, но он так глубоко погрузился в свою меланхолию, что пропустил вопрос мимо ушей.
— Что? О… я просто думал о самолете, — соврал Бенни.
— А, — сухо заметил Чонг. — О самолете.
Самолет и все, что он символизировал, было большим молчаливым монстром, который преследовал их с тех пор, как они вернулись в прошлом сентябре. Самолет означал уход, нечто, что собирались сделать Никс и Бенни, а Чонг и Морги — нет. Том называл это «путешествием», предполагая, что в итоге они вернутся, но Бенни понимал, что Никс не собирается возвращаться в Маунтинсайд. Как и, скорее всего, Том, все еще оплакивающий Джесси Райли. Но Бенни хотел сюда вернуться. Возможно, не навсегда, но, по крайней мере, чтобы повидаться с друзьями. Но когда они уйдут, он был почти уверен, что их дорожное путешествие будет в один конец.
Это была ужасная, разбивающая сердце мысль, и никому из них не нравилось об этом говорить, но она всегда находилась здесь, пряталась в любом разговоре.
— Снова этот дурацкий самолет? — заныл Морги и горько покачал головой.
— Ага. Я думал завтра пойти в библиотеку и глянуть, есть ли у них какие-то книги о самолетах. Может, я увижу тот, который мы заметили с Никс.
— Зачем? — настаивал Морги.
— Если бы мы знали, что это за самолет, — сказала Никс, — мы могли бы узнать о его возможностях. Может, он не пересек всю страну. Или, может, он прилетел с Гавайев.
Морги был сбит с толку.
— Мне казалось, ты говорила, он прилетел с востока и улетел туда же.
— Они же не авиационные диспетчеры, Морги, — добавил Чонг. — Чем больше они узнают о самолете, тем больше шансов у них будет найти его. Я так думаю.
— Что такое авиационный диспетчер? — снова спросил Морги.
Это дало Чонгу возможность увести разговор от темы путешествия к темам жизни до Первой ночи. Бенни бросил хитрый косой взгляд на Никс, и вот оно: едва заметная улыбка. Она протянула руку под столом и быстро сжала его руку.
Том, наблюдавший за всем этим представлением, спрятал улыбку за чашкой чая. Потом он поставил ее на стол с таким стуком, что привлек все взгляды к себе.
— Ладно, мои юные джедаи… пришло время тренироваться.
Все вскочили на ноги, и когда они направились на улицу, Морги толкнул Чонга локтем под ребра:
— Что такое джедаи?
Из журнала НиксЧто мы знаем о зомби. Часть первая
Это мертвые люди, вернувшиеся к жизни.
Они не способны мыслить. (Том почти уверен в этом.)
Им не нужно дышать.
Они не истекают кровью.
Они неповоротливые и медленные.
Они могут делать кое-что (ходить, хватать, кусать, глотать, стонать).
Они редко используют инструменты. (Том говорит, что некоторые из них берут камни или палки, чтобы вломиться в дом, но говорит, что это необычно.)
У них плохо с координацией. (Том видел, как некоторые поворачивали ручки дверей. Они забираются по ступенькам, только когда следуют за добычей. Но никаких лестниц.)
P. S. Они очень страшные!
3
— Я хладнокровная, орлиноглазая, рубящая головы, нереально крутая разрушительная машина для убийства зомби, — объявил Бенни Имура. — И я собираюсь так…
Никс Райли отразила атаку и стукнула его по голове.
— Ой! — крикнул он.
— Да, ты действительно пугаешь, — сказала она. — Я вот-вот упаду в обморок.
— Ой, — сказал он громче, чтобы подчеркнуть этот момент, если кто-то вдруг пропустил.
Чонг и Морги сидели на столе для пикника. Том прислонился к большому дубу в углу дворика. Лайла уселась спиной к садовому забору. Все они смеялись. Над ним.
— Ну, конечно, смейтесь, — прорычал он, размахивая деревянным боккэном. — Она ударила меня, когда я не смотрел на нее.
— Ну так… смотри? — предложил Чонг.
Морги притворился, что закашлялся, и сказал:
— Лузер.
— Не помешает немного сосредоточенности, — сказал Том. — То есть… раз ваше дорожное путешествие уже через неделю, и вы тренируетесь, чтобы спасти свою жизнь. Чтобы выжить, вам нужно быть умными воинами.
Том так беспощадно тренировал их быть «умными воинами», что Бенни подумывал отречься от брата.
Хотя все еще стоял апрель, по ощущениям казалось, что середина лета, и на Бенни была лишь пропитанная потом футболка и джинсовые шорты. Месяцы тренировок закалили его, на руках и плечах появились мускулы. Он расправил плечи и наградил Никс стальным взглядом.
Никс подняла меч и громким чистым голосом объявила:
— Теперь. Я. Замахнусь. Своим. Мечом.
— Великолепно, — сказал Бенни сквозь сжатые зубы. Он поднял свой меч, согнув локти и колени под идеальным углом, перенес вес тела на пятки, кончик боккэна оказался на уровне глаз. Теперь тело находилось в такой стойке, что мышцы могли быть выгодно использованы в атаке, а слабые места, которые нужно было защищать, обнаруживались сложнее всего. Он чувствовал силу в своих руках. С громким, диким воплем, от которого бы замерло сердце врага на поле боя в эру самураев, он бросился вперед, поднимая и опуская меч с идеальной точностью.
Никс отбила меч и стукнула его по голове.
Снова.
У Бенни вырвалось:
— Ой.
— Нужно делать не так, — сказала Лайла.
Бенни потер голову и покосился на нее:
— Не так, правда? — спросил он. — Мне не нужно блокировать удар своей головой?
— Нет, — серьезно ответила Лайла. — Это глупо. Ты умрешь.
Лайла обладала многими навыками, которые нравились Бенни, — способность драться и наблюдать, практически невероятные атлетические умения, — но у нее не было ни следа чувства юмора. Пока они не привели ее в Маунтинсайд, существование Лайлы было вечным адом из паранойи, страха и жестокости. Такое окружение не помогает овладеть социальными
