А я…
– Мороженое хочу!
Девушки со мной согласились, и мы направились на поиски ларя с желанной сладостью. По идее в парке по-любому стоит один.
Когда мы его всё же отыскали, напряжение от «Третьего» лишнего пропало и мы во всю общались и наслаждались прогулкой.
– Девушки, выбирайте мороженое! На любой вкус! Есть фруктовый лёд с начинкой, есть вафельный стаканчик, а есть рожок.
Рядом стоящая Марианна застонала.
– Мне лёд, длинненький такой. Вишнёвый.
Мы с Катей на неё покосились. А она, женщина, как ни в чём не бывало пожала плечами и выдала:
– Я беременная и Игнат боится, а у меня… потребности.
Хихикнули мы все разом.
Выбрав себе лакомство, мы удалились на лавочку перед каким-то памятником, и я в душе надеялась, что голуби тут «не стреляют» из птичьего пулемёта.
– Значит, тебя не удовлетворяют, – потянула Катя, – Меня мой бывший полностью устраивал, пока я не поняла, что дурой быть невыгодно.
– Ничего, встретишь ещё любовь свою, – Марианна дружески положила руку на коленку Катерины, – А Игнат с меня пылинки сдувает, в то время, как мой организм требует поесть, встречу с белым другом и секс. Много секса. Хотела сегодня с другом поговорить, но он зараза трубку скидывает.
– По-любому, кралю очередную нашёл, – зло выдавила я, – И хорошо бы. От меня отстанет.
Шевцова нагнулась и посмотрела на меня.
– Воропаев тебя что, домогается? – неверяще спросила меня, облизывая лёд.
Я же только открыла свой рожок и приготовилась его отведать.
– Третирует, издевается и да, наверное, домогается. Морально. Так и хочется пинка ему дать.
Марианна задумчиво улыбнулась, после чего чему-то рассмеялась.
– Ой, я к вам по чаще буду заходить на работу, – потянула она, – Интересно у вас.
А мне вот не было интересно. Понятное дело, что начальство себе на уме, но должны же быть рамки!
– Да он к тебе подкатывает! – смело заявила Катя.
– Сплюнь! Три раза! А лучше пять! – ужаснулась я, хотя и сама стала замечать так называемые подкаты, но скорее всего «звезда» сексологии меня просто пытается извести и довести.
– А он красивый?
– Ну, для большинства девиц да. Если, конечно, их привлекает перепихон на разок и то, венерические заболевания никто не отменял.
Марианна нахмурилась.
– Макс не болен, и следит за своим здоровьем, а сексуальная жизнь такая обширная и ничего не обещающая, пока ту самую не встретит.
– Ага, мне Даня тоже говорил: «Ты у меня единственная». Ага, – закивала Игнатьева, – С квартирой и лохушка. Хреново верить в любовь, а потом осознать, что никому ты не нужна, кроме родителей… А они живут в Екатеринбурге. Мы даже знакомиться ездили… Свадьбу планировали в сентябре….
Катя смахнула одинокую слезу.
– Не плакаться же мы пришли, правда? Лин, расскажи про себя. Я уже почти всю свою подноготную выложила.
Марианна закивала.
А мне стало неловко, что придётся скрывать большую часть правды.
– Мама умерла, и отец женился во второй раз…
– На женщина злой и корыстной, и с двумя дочерьми, – перебила Шевцова.
Улыбнулась.
– Дочерей не было, и на том спасибо. Да, с мачехой мне не повезло, – выдохнула, – Она любила отца и для меня это было главным, хотя маленькой девочкой я хотела быть её подругой, потому что безумно не хватало тепла. Отец постоянно работал, да и она тоже. После окончания университета нашла работу, но потом сильно повздорила с мачехой, собрала вещи и уехала. Лишь бы от неё подальше.
– А принц?
Горько улыбнулась.
– Я не верю в сказки, потому что живу в реальности. Родители у меня состоятельные и признаки внимания проявляли только те, кто хотел за счёт меня пополнить свой кошелёк. Так что, Кать, я тебя понимаю.
– Давление, наверное, слишком большое, да? – Марианна поднялась со скамьи и поддалась вправо, выкидывая палочку от мороженого в урну.
Ты и не представляешь… Как только можно было отправить меня в интернат, она уговорила отца это сделать. И праздники я проводила одна или с подружками по несчастью, получая подарок курьером или круглой суммой на пластиковой карточке.
Кивнула, не желая говорить больше.
Я стала есть мороженое, а девчонки щебетать по поводу работы. Оказалось, что, Катя тоже работает бухгалтером на какой-то государственном предприятии.
На улице ещё было светло и народ только-только начал вылезать из скорлупы рабочей бытности. Я заметила приближающихся к нам молодых парней. Знаете, из ряда «Реальные пацаны». У одного чуть спущенные штаны а-ля, мама я обделался, футболка ярко-оранжевого цвета и красная бандана. Во рту сигарета, а в руке пиво. Как собственно и остальных трёх, которые элегантностью и стилем не отличались. Ничего интересного и примечательного.
– Девушки, вы такие красивые и одни, – начал обкакыш.
Я удержалась от закатывания глаз.
– Одни, и вообще мы лесби, так что не мешайте нашему трио, – отмахнулась Катерина, – Да, Линочка? Мы же не хотим принимать в нашу компанию мужиков?
Что она несёт?
– Ага, это точно, – вздохнула я.
– Ммммм, будет интересно посмотреть, как вы лижетесь. Ну, парни, это же круто!
– Их бы в купальнике и в грязь… Красота.
– Зачем в грязь! – возмутилась Катя, – Лучше в желе. Так вкуснее хотя бы будет. Сладко, липко и обалденно.
Приколистка блин.
– Вот ты и ты, – третий примитив пальцем ткнул в нас – Горько!
– Идём отсюда, – шепнула я, понимая, что вокруг никого, кроме нас нет и нужно сваливать.
– Сами целуйтесь, идиоты, – фыркнула Катя, вставая.
Я попыталась пройти, но меня схватили за руку.
– Сядь, – отчеканил парень, – Как будто мы не поняли, что вы издеваетесь. Вот ты можешь идти, стара уж больно.
– И на том спасибо, – Марианна окинула нас паническим взглядом и, почти побежала из парка.
– Дебил, – обкакыш влепил затрещину другу, – Она сейчас сюда мусоров вызовет.
Ага, мужа. Поверьте, это страшнее.
Третий же пацан с нас с Катей не сводил глаз. Подвинулась к девушке.
– Она сейчас мужу позвонит. Надо подождать и время потянуть, – прошептала я еле слышно.
Катерина кивнула.
– Вы хотели познакомиться? Так может, представитесь хотя бы? И нам дома нужно быть в девять часов, а то родители ругаться будут. В школу завтра…
– Они что, несовершеннолетние? Вы рехнулись?
– Слав, молчи. Никто не заставлял тебя виа-гру пить.
– Вы дебилы? – вырвалось у меня, – Хотя, чего это я спрашиваю, ответ и так очевиден. То есть вы решили наглотаться дряни, и пойти на изнасилование? Тюрьма вас не беспокоит? Потому что поверьте, наши родители обо всём узнают, как и полиция. Представляете,
