– Снегелина, – через пять минут мне открыл Игнат, – Проходи. Я сегодня в роли… А фиг его знает в какой я сегодня роли. Мне сказали – будь дома, вот я и тут собственно. Необычно выглядишь или я старый такой, – последнее мужчина уже бормотал себе под нос.
– Игнат, там у Рины опять началось, – на улицу вышел Воропаев и я даже замерла на миг. В животе резко запорхали бабочки, во рту пересохло и ладошки даже вспотели. Что он тут делает?
А он… Он смотрел прямо на меня, и кажется, правый глаз у него задёргался.
– Здравствуйте, Макс Викторович, – пискнула я, мечтая удрать подальше.
– Что ты с собой сделала? – сдержанно спросил он.
Его руки, сложенные на груди говорили о явном недовольстве. Собственно, как и голос, и взгляд… Футболка натянулась на груди мужчины и я вздохнула. Хорош. Ничего не скажешь.
– Вот Игнат сказал, что я стала необычной или же он резко постарел. Выбирайте вариант! А я себе кажусь лапочкой.
Широко улыбнулась.
– Игнат, вот пирог к чаю, а я, пожалуй, пойду, – прошептала я.
Шевцов вздохнул.
– Если бы супруга не расстроилась из-за этого, то сам бы отвёз… Она готовила, старалась и сейчас я побежал помогать держать волосы и переживать токсикоз.
Мужчину, как ветром сдуло, оставляя меня со статуей, на которую был сейчас похож Макс. Если он ещё начнёт учить, как одеваться и стричься, то точно пошлю. Культурно, но надолго.
– Ничего себе! У оргазма не бывает срока годности! – через минуту на улицу выскочила радостная Марианна, – Игнат, мотай на ус! Чего я такого сказала? И да, мне тоже нужна такая футболочка.
– Там ещё была “Тонкий или толстый? Главное, маневренность»! – расхохотавшись выпалила я, наслаждаясь непосредственной реакцией Марианны, рядом с которой стоял муж и закатывал глаза.
– Вот это да! Тактика и стратегия в труднодоступные места! – заголосила женщина.
– Главное, чтобы карту наизусть знали, а то знаешь, что бывает, когда…
– Все за стол! – не выдержав гаркнул Игнат, – Развели тут… Палисадник извращений.
– Это вы у нас на работе не были, – почему-то заметила я, боясь смотреть на Макса, взгляд которого я чувствовала каждой клеточкой тела. Напряженный такой. Тяжёлый даже.
Наверное, мысленно меня душит. Как пить дать!
– Бог миловал, – Шевцов подтолкнул жену в дом, шепча той что-то на ушко.
– Эммм, – потянула я, – А у вас тут нет чёрного входа?
– Девочка, а девочка? Я тебя сейчас съем, – Воропаев оскалился.
– На мне тонна парфюма, парафина и вообще, свинью откормить сначала надо, прежде чем на убой вести, – с милой улыбкой ответила я.
– Белоснежка хочет яблочко?
– Баран его хочет, а Белоснежка к семи гномам.
Шутка про сказочного персонажа конкретно уже подзадолбала.
– С ней тут принц флиртует, а она нос воротит, – хмыкнул Воропаев.
– Где?
Я по озиралась по сторонам и посмотрела на мужчину.
– Только гоблина вижу. Озабоченного.
За дверью раздался звонкий смех Марианны.
– Я же тебе говорила, – следом последовала фраза.
О чём говорила беременяшка я не знала и не пылала желанием это сделать. А вот Макс явно о чём-то догадался и направился к горячо любимой подруге выяснять отношения и это незамысловато брошенную фразу. Я зашустрила следом, потому что потом идти сзади не хотелось. Боялась за пятую точку. Сильно.
Я вошла в дом и облизнула донельзя пересохшие губы. Марианна с Максом ушли, оставив меня наедине с Шевцовым, который выглядел каким-то нахохлившимся.
– Могу чем-то помочь? – участливо спросила я, разуваясь.
В некоторых домах не принято переобуваться, да это и правильно: зачем грязь разводить? Хотя вот у Регины для уборки был целый штат прислуги, которая денно и нощно натирала полы и канделябры. Между прочим, антиквариат. Стоят, как машина.
Сняв туфли, окунула ножки в мягкие домашние тапочки розового цвета, которые мне любезно выдал хозяин дома. Без каблуков я ощутила себя маленькой девочкой. Ну, зато, может Воропаев меньше на ноги будет пялиться.
– Да, жени на себе Макса, – хмуро потянул он, а я немного офигела.
– Нет, спасибо. Обойдётся, – скривилась я.
Шевцов ревновал жену, причём беременную его близнецами. Да она светилась счастьем! Одним словом: мужики.
– Идём, провожу в столовую.
Стол скажу, накрыли знатный. Варёный картофель, посыпанный укропом, селёдка в масле и с лимоном, запечённый цыплёнок до хрустящей корочки… И ещё по мелочи: оливки, маслины, овощной салат, сок в графине.
– Это вы меня на обед позвали? – покачала головой, – Хотя Людмила Константиновна тоже много готовит, но там ртов…
– Да, один Вадя чего стоит, – хохотнул Игнат, – Что-то, а покушать Абрамовы все любят. Приготовь как-нибудь Воропаеву ужин, пусть насладится.
– Не любите вы его совсем, Игнат Иванович, – широко улыбнулась, не обижаясь на явный намёк на моё неумение готовить.
– Он просто слишком много времени проводит с моей женой.
– Потому что мы друзья, – Марианна подошла к мужу и поцеловала того в щеку, – Не ревнуй, у меня всё схвачено.
– Марианна, побоюсь даже спрашивать…
– Ты ей нравишься, а я не пристроенный, – Макс встал рядом со мной, – На каблуках ноги длиннее и даже не видно, что кривые.
Подняла ногу и со всей силы наступила ему на пальцы.
– Зато удар, что надо, – сдавленно прохрипел Макс.
– Тридцать пять, баба ягодка опять, – пробормотала я, – Может тебе ноги мои не нравятся, зато остальные ничего против не имеют. Маринна, – переключила внимание на хозяйку дома, которая так мило улыбалась, что у меня едва попа не слиплась, – Всё тут так красиво и выглядит вкусно. А я такая голодная после длительной прогулки и салона.
– Отдыхать – не работать, – язвительно заметил Воропаев.
– Но это тоже часть жизни. К слову, у Вас, Макс Викторович сегодня должна быть Ярцева, – лелейно пропела я, подойдя к столу.
– Во второй половине…
– Вообще-то в половине одиннадцатого, – широко улыбнулась, – И вообще, когда у меня зарплата будет?
– А что, Вадичка тебя не кормит?
Так бы и заехала тебе по морде, зараза такая.
– И Костечка, и Стасик, и Дениска, и Модя, и Влас и даже, не поверишь, Рома, – села за стол.
Сексолог-смертник сел рядом со мной.
– Я же говорю, что отношения у вас ненормальные.
Заскрежетала зубами.
– Ма-а-а-акс, отстань от девушки, – Марианна строго на него посмотрела, – Лин, накладывай, что душе угодно. А я вот сразу бы к пирогу приступила.
Молча с ней согласилась и положила себе немного картошки,
