Что мог чувствовать Серебан за секунды до штурма их апартаментов? Ненависть? Страх? Уныние из-за нахлынувших воспоминаний о пережитых унижениях? Или радость в предвкушении вернуть должок? Наверное, всего понемногу, но, судя по горящим глазам, злобной улыбке и дрожащей руке, державшей раритетный ножичек лезвием вниз, он по большей части испытывал последнее.
Одному из заместителей я специально отстрелил ноги по колено и на всякий случай правую руку по локоть, дабы он не навредил коротышке, пока тот будет извращаться над его высокопородистым телом. А начальнику, выходившему из уборной и застегивающему нижнюю молнию на полосатом золотисто-красном комбинезоне, я нанес трансформировавшейся рукой удар в чересчур выпирающее брюхо. Тот улетел обратно в уборную и, рухнув на пол, завизжал во всю глотку.
Да только не знал бедолага, что помощи ждать неоткуда. Все, на кого он мог положиться в здании, были мертвы, включая и второго заместителя, которого ребятки застали купающимся голышом в бассейне. Тот лишь успел из него вылезти, но, ступив на дорожку, был мгновенно изрешечен из четырех креплатеров.
Начальник заткнулся, когда я направил на него горынизатор. Он даже встал на четвереньки и склонил голову. Неожиданно, конечно, лестно, но мне в ту минуту было как-то не до «реверансов». Я легонько стукнул его по темени, и тот без чувств распластался у моих ног.
Глава 26
Помазанник Изратикона
Заведя долговязому начальнику руки за спину, бородатый и Кирилл надели на них двое наручников, но Давиду показалось этого недостаточно. Приказав заковать ноги, он собственноручно согнул их в коленях и сцепил между собой оковы на ногах и руках еще одними наручниками. В этот момент долговязый очнулся. Злобно оскалившись и окинув нас прищуренным взглядом, он судорожно задергался, пытаясь высвободиться.
– Утихомирься, тварь! – заорал Давид и нанес несколько ударов ногой в область груди и живота. – Утихомирься! Или я из тебя сейчас все дерьмо выбью!
Тварь утихомирилась, пустила слезу и что-то прошептала.
– А где это наш переводчик запропастился? – Кирилл посмотрел по сторонам. – Было бы неплохо узнать, что он там бормочет.
– Верно. Серебан, бегом сюда!
Держа в одной руке нож, испачканный голубой кровью, а в другой горынизатор, коротышка прибежал через пару секунд.
– Тьфу ты, перепугали! Думал уже, что неладное что-то случилось. – Вытирая рукавом пятнышки крови на щеке и шее, Серебан протянул Давиду горынизатор: – Оружие достойное командующего.
– Ух ты! Где нашел?
– У него в кабинете. – Серебан врезал носком ботинка по колену долговязого. Тот дернулся и застонал. – В ящике стола.
Давид прикоснулся пальцами к горынизатору, но тут же отдернул руку.
– Пусть пока у тебя побудет. Позже примерю.
– Как скажешь, командующий.
– Серебаныч, дружище, мы хотели, чтобы ты перевел скулеж этого поганца. Сделаешь?
– Да запросто! – Теперь у того пострадало второе колено. – Норс-япу-руп!..
Долговязый завизжал, задергался, но, поймав на себе грозный взгляд Давида, сразу же угомонился и, не сдерживая слез, жалобно протянул:
– Ширт-тян-сун-тунтун-сии…
– Умоляет не убивать его. Говорит, что располагает ценной информацией для нас, для мятежников, и безвозмездно готов ею поделиться.
– Даже так? – ухмыльнулся Давид. – Ладно, поверим на слово и пока повременим с линчеванием. Но передай этой твари, что если он попытается нас одурачить, то я лично вырву ему язык, выколю глаза, отрежу ноги, руки, а напоследок вспорю брюхо и налью туда кислоты.
В ответ на громогласную речь коротышки, долговязый нервно задергал головой и заверил, что даже не помышляет об обмане. После чего мы пинками затолкали его в лифт и, спустившись на первый этаж, вытащили на улицу.
– Изратикон! – радостно вскрикнул Серебан и бросился навстречу существу, поднимавшемуся по ступеням на скальную площадку.
По моему телу пробежала дрожь.
«Дьявол поднимается к нам из преисподней!» – первое, что пришло мне в голову, как только я его увидел.
При росте в четыре с лишним метра и весе не менее двух с половиной центнеров, Изратикон находился в отличной физической форме. Широкие плечи, узкая талия, невысокий процент подкожного жира и впечатляющие мышечные объемы. По телосложению – копия Серебана, только многократно увеличенная.
У него была ярко-красная кожа, которая для шестисотлетнего старца тоже неплохо сохранилась. По крайней мере, на его продолговатом лице, не особо отличающемся от человеческого, обилия морщин не наблюдалось. Сбрей он желтую пышную бороду, достающую до груди, выглядел бы не старше Давида.
Из головы, покрытой короткими густыми волосами того же цвета, что и борода, торчали три черных рога: два ближе ко лбу, третий к макушке. Загибаясь слегка назад, они были около двадцати сантиметров в длину и десяти в обхвате у снования.
– Матерь Божья! – как-то само по себе вырвалось у меня.
Назар и бородатый промямлили что-то невнятное, а Кирилл положил мне руку на плечо и изрек пару матерных словечек на английском.
– Ё-моё… – прошептал Давид, отступая на шаг. – Это что, и есть тот самый старец?
Взойдя на площадку, Изратикон наклонился к коротышке и погладил его по голове.
Ко мне вдруг пришло осознание, что вокруг стоит гробовая тишина, и я невольно перевел взгляд на пустырь. Трудяг на нем прибавилось в разы, но ни один из них больше не гнул спину на благо лантисофурийской империи. Все они поверили в пришествие мессии и в возможность обрести долгожданную свободу. Все они сделали свой выбор, послав к черту каторжный труд и убив надсмотрщиков. И сейчас они стояли там, внизу, молча, не шевелясь, будто остолбеневшие, и с упованием смотрели на Изратикона и на нас. Они ждали его вердикт.
Изратикон подошел к нам вместе с коротышкой и, опустившись на колено, поманил нас рукой. Немного поколебавшись, мы приблизились. Зато он не медлил ни секунды. Начав с Назара, Изратикон принялся заглядывать в глаза каждому из нас.
Я в очереди оказался предпоследним. Встретившись со мной взглядом, черные глазные яблоки, имеющие горизонтальные зрачки различного цвета – белого и янтарного, – замерли на две-три секунды, а затем, словно взбесившись, забегали в разные стороны. Через несколько секунд они вновь замерли и переключились на последнего претендента. На Давида.
Закончив «сканирование», Изратикон резко схватил его за руку и повел за собой к обрыву.
– Э, э, гражданин, вы чего?!. – Испугавшись за Давида, я нацелил горынизатор провидцу в спину.
Изратикон даже не обернулся.
– У тебя что, извилины закоротило?! – Встав напротив меня, коротышка помахал руками у себя над головой. – Опусти его! Немедленно! Дай Изратикону спокойно возвести на престол того, кому это предназначено судьбой!
– Престол? Давид избранный?
Я медленно опустил руку, и Серебан отошел в сторону.
– Да. И ему предстоит исполнить пророчество.
– Охренеть, – протянул Кирилл.
– Охренеть, – повторил я.
Они остановились в полуметре от обрыва. Встав на колено, Изратикон, как рефери на ринге, объявляющий победителя, прокричал
