— Давай, я глаз с госпожи не спущу. — ответил второй, подмигнув первому.
И кучер пошел в лес на поиски колеса, которое сам же заблаговременно подкрутил, что бы оно свалилось с оси.
Прошло минут пятнадцать когда графиня вновь появилась в окошке кареты:
— Ну что, нашли колесо?
— Нет, леди, горд его ищет. — ответил Стефан, помощник кучера.
Графиня снова недовольно фыркнув скрылась в глубине кареты, но не прошло и десяти минут, как она вновь явила свой голос:
— Ну и где он? Сколько можно искать, оно не могло далеко укатится.
— Да кто ж его знает, госпожа графиня, может и не далеко, а может с пригорка так и вовсе в реку укатилось. — ответил кучер.
Время шло, терпение графини заканчивалось, а тут еще Стефан как раскричится:
— Горд! Горд, ты слышишь меня?
— Ты чего орешь? — гневно спросила Элеонора.
— Так уже больше получаса нет кучера, вот беспокоюсь, не дикие ли звери его поймали, да загрызли. — серьезно ответил помощник кучера.
— Так иди и посмотри, может колесо заодно найдешь, раз этот остолоп не может. — сказала Элеонора.
— Так я бы пошел, леди, ну а если звери к вам подойдут, как вы отбиваться то будете? — спросил Стефан.
— Так ладно, оставайся здесь. — сказала Элеонора.
А кучер Горд меж тем нашел давно колесо, и лежал теперь на солнечной полянке среди лесных ягод, и наслаждался их ароматом и вкусом. Все местные знали, что в этих лесах отродясь не было хищных зверей.
— И что нам теперь, до ночи тут стоять? — вновь за возмущалась графиня, которой все это уже изрядно надоело.
— Ну от чего же до ночи? Пока не поедет, какой ни будь экипаж, и не поможет нам. — сказал Стефан.
— Это возмутительно. Это немыслимо. — кричала графиня Марамолли.
— Да что же вы так разволновались, леди, вон Горд идет, и колесо несет! — сказал Стефан.
И вправду из-за деревьев показалась мужская фигура, которая спешно приближалась к карете.
— Ты где был? Быстрее искать не мог, бестолочь ты этакая? — вновь обрушился гнев леди Элеоноры на кучера.
— Простите нерадивого, госпожа графиня, я его по всюду искал, а оно на дереве было. — стал наигранно оправдываться кучер.
Графиня гневно посмотрев промолчала, видимо из-за злости кипевшей внутри она и слово вымолвить не смогла. Прошло еще какое-то время, прежде чем графиня вновь выглянула в окно, и увидела, что кучера так и стоят, ничего не делая:
— Остолопы, что вы все стоите? — крикнула графиня Марамолли.
— Так мы думаем, как вам сказать, что мы не можем сделать колесо пока вы находитесь в карете. — сказал кучер.
— Я что еще должна выйти? Вы вообще обнаглели? — Элеонора была шокирована.
— Просто понимаете леди, нас всего двое, а карета и так тяжелая, а тут еще Ваш вес, который к слову тоже немаленький. — сказал помощник кучера.
— Это ты что же, хочешь сказать, что я толстая? — произнесла ошарашенная такой наглостью графиня.
— Что вы госпожа, вовсе нет, он хотел сказать, что вы всего лишь пухлая. — с улыбкой во весь рот сказал Горд.
Элеонора была в бешенстве, но будучи умной женщиной, она понимала, что если эти двое не могут поднять карету, то не могут, и неоткуда лишняя сила не прибудет, а потому быстро вышла из кареты, что бы это все закончилось как можно скорее, отметив про себя забыть в этом месяце выплатить им жалование, которое она к слову и так урезала до минимума.
Экипаж дальше не поехал, графиня потеряла всякое настроение, а потому предпочла вернуться домой в свой замок, где ее уже ждал ужин.
— По вашему это можно есть? — голос графини эхом разлетался по всему замку.
— Все приготовлено как всегда, леди. — тихо роптала горничная.
— Как всегда, только в этот раз кухарка наверное высыпала всю баночку со специями. — раздувая ноздри говорила графиня Марамолли.
— Я выясню что случилось и доложу вам, графиня. — все так же роптала прислуга.
— Это лишнее. Передай кухарке, что я вычту это из ее жалования, что б в следующий раз была внимательнее. — ледяным тоном сказала Элеонора.
— Да, госпожа. — сделав книксен сказала горничная, которая уже ломала голову над тем, запомнила ли графиня, скольким она сегодня грозилась вычитать из жалования.
Часы переходили в дни, а дни в недели, а графиню по прежнему везде поджидали неприятности, отчего та даже подумала что навлекла на себя гнев драконов.
В королевском замке должен был состоятся бал, и его высочество Зимак Энерей отправил гонца с приглашением графине Марамолли, которого встретил дворецкий.
— У меня пригласительный для леди Элеоноры. — сказал гонец.
— Давай-те я передам. — сказал дворецкий.
— Это невозможно, у меня приказ лично в руки. — сказал гордо выпрямившись гонец.
— Боюсь тогда вам придется надолго тут задержаться. — сказал дворецкий. — Графиня Марамолли вместе с сыном отправилась в гости в салон, а вы наверное догадываетесь, насколько это затяжные мероприятия.
— А… А вы точно передадите ей письмо, как только она вернется? — спросил гонец, которому совсем не хотелось тут быть до ночи.
— Конечно-конечно, стоит только ее прекрасной ножке переступить через этот порог. — залепетал дворецкий.
Гонец не долго думая отдал письмо и был таков, даже не убедившись в правдивости слов дворецкого. А графиня меж тем принимала ванную этажом выше, и даже не подозревала о лжи дворецкого.
Согласно пригласительному бал должен был состояться через три дня, и три дня все слуги молчали, и только в день бала, горничная примчалась в комнату леди Элеоноры и принесла пригласительный, уверяя при этом, что гонец его только что принес, и все слуги это подтвердили.
Леди Элеонора была в бешенстве, до бала оставались считанные часы, а у нее нет ни платья, ни прически, она абсолютно не готова.
— Торопитесь, что вы как бестолочи! — визжала графиня на прислугу.
Но даже несмотря на столь короткое время, графине удалось собраться почти вовремя, и графиня довольная собой спускалась в холл, что бы покинуть замок. Но удача вновь отвернулась от нее, горничная что несла таз помоев споткнулась и опрокинула жидкость прямо на роскошное фиолетовое платье графини.
— Аааааааа…. - раздался пронзительный крик графини, чье платье было напрочь испорчено, а с прически стекали ручейки и лежали картофельные очистки.
Служанка поднималась с пола, наигранно извиняясь, ведь сие действо было заранее спланировано.
— Двадцать ударов плетьми. — холодно произнесла леди Элеонора. — И отправить работать на самую черную работу к скотине.
Горничная к слову вынесла все удары и не проболталась о замысле, так как понимала, если даст сейчас слабину, поймают всех, и тогда, справедливости уже точно не будет.
Графиня в тот вечер все же приехала на бал, но правда к его окончанию, а потому король был ей крайне недоволен.
— Вы опоздали, и хочу заметить довольно сильно. — сказал король.
— Прошу меня простить за дерзость, ваше высочество, но смею заметить, что всему виной ваш
