Пока в зал провожали одну из дочерей Медведей, Айя проскользнула мимо заинтересованных взглядов в поисках уголка, где окажется как можно меньше словоохотливых собеседников. Ноги привели ее в северный коридор, который большую часть жаркого дня был в тени. Единственное не закрытое цветным стеклом окно пропускало знойный воздух; принцесса остановилась рядом с Глубиной и облокотилась на каменный подоконник. От рук ее охранника по стене полз ощутимый холодок. Чувствуя, как остывает воздух вокруг, Айя в очередной раз обрадовалась тому, что Долор не выносит жару.
Они простояли в тишине некоторое время, наблюдая, как медленно двигаются тени по зеленой траве. Окно выходило на внутренний дворик между двумя корпусами школы, где приютились теплицы, закрытые месяц назад. Недавно во внешнем дворе построили новые; а эти, старые и маленькие, с потрескавшимися откосами и мутными стеклами, теперь были местом сборищ школьников, прогуливающих уроки. Сейчас в теплицах было пусто, и Айе нестерпимо захотелось спуститься вниз, открыть одну из перекошенных дверец и уснуть на старой деревянной скамье у входа. В тишине, покое, среди запаха тех растений, которым не нашлось места в новых теплицах.
Замечтавшись, принцесса не сразу заметила протянутую к ней руку. Глубина, казалось, прочитал ее мысли – в его раскрытой ладони лежал медный ключ.
– От теплиц, – пояснил он, и глаза наследницы просветлели. – Там тебя искать не будут, – пообещал мужчина, наблюдая, как смыкаются пальцы над его ладонью. Руки Айи всегда были горячими, как разворошенные угли, однако сейчас казались едва теплее его кожи.
– Украл? – поинтересовалась принцесса, польщенная предусмотрительностью своего охранника.
На ее вопрос Глубина лишь загадочно улыбнулся.
«Чудеса, да и только», – подумала Айя, завороженная нежданной улыбкой. Долор редко улыбался – такие случаи можно было пересчитать по пальцам. Более того, он не стал допытываться у нее о произошедшем в донуме, видно, понимая, что она устала. Охранник был сам не свой: пусть он и выглядел спокойным, но Айя чувствовала, что это напускное. Ей казалось, Глубина ожидает чего-то. Пытаясь угадать, что у Долора на уме, принцесса направилась к лестнице, но замерла, едва услышала:
– Медальон, что ты дала Джонасу, мы уничтожили. Он продолжал передавать твою магию и после того, как Дракон вышел из донума, только не ему. Сила растекалась вокруг школы, никем не контролируемая. Ее последствия ты увидишь, когда окажешься внизу.
Легкость в теле тут же исчезла, и Айя, перескакивая через одну ступеньку, влетела в закрытый дворик, остановившись перед теплицами. С высоты четвертого этажа сложно было понять, что имел в виду охранник, однако загадка решилась сама, стоило принцессе спуститься. Земля между теплицами была черной. Похоже, огонь бушевал под слоем грунта. Стены теплиц уцелели, но, всмотревшись в мутные окна, орлиная наследница увидела горсти пепла там, где некогда были растения.
– Я поняла, – прошептала она, отворяя теплицу. Запах гари отмел все сомнения, и принцесса захлопнула дверь, чувствуя, как дрожат руки.
Сожаление не могло изменить содеянного – оставалось только принять ущерб. Восстановить растения было несложно, однако Айе очень повезло, что в теплицах не оказалось людей. Глубина указывал на ее беспечность – дочь короля не подумала о том, что, пытаясь помочь другу, могла невольно причинить вред другим.
«Не верь тем, кому однажды перешла дорогу, – всплыл в голове принцессы совет матери. – А от тех, кому путь перешла дважды, – беги».
* * *Никто не знал, когда оживет статуя победителя, но многовековая практика показывала, что результатов стоило ждать не раньше вечера. Интерес, с которым поначалу собирались люди у каменных статуй, угасал к полудню и возрождался только ко времени, когда солнце касалось земли. Маги, весь день развлекаясь в саду, к заходу солнца теряли чувство обособленности, и границы между приверженцами того или иного рода стирались.
Чтобы неравнодушные слуги короны не скучали, еще в полдень в сад городской школы приехали артисты. На лужайках вокруг главного корпуса разместились певицы в пышных юбках, зазывалы с блестящими глазами и иллюзионисты с ярким реквизитом. Последним вообще отдавало предпочтение большинство присутствующих: взрослые наряду с детьми засовывали головы в большие мыльные пузыри, рассматривая прячущиеся в них миражи. В одном пузыре можно было наблюдать за табуном лошадей с огненной гривой, а в другом – уже оказаться в топком болоте по соседству с жабой, которая вот-вот прыгнет на голову.
Торговцы, верно чуя наживу, активно предлагали свой товар, шастая между восхищенными гостями. Их зычные голоса порой перекрикивали даже громких певиц, и столкновения интересов неизменно заканчивались руганью, изрядно забавлявшей народ. Жители столицы привыкли к разнообразию кудесников в большой праздник, а потому уже не удивлялись масштабам, которые принял нынешний день Представления. Не чахнуть же в ожидании тем, кого не пускают дальше сада.
Антея, утром заняв ближайшую к статуе Орла скамью, все еще сидела на ней, подобрав под себя ноги. Однообразное ожидание гасило в зародыше любой всполох веселья – девочка игнорировала и зазывал, и певиц, и местные склоки, стараясь не сводить глаз с глыбы камня, которой уже давно пора было ожить.
«Вот сейчас, – думала она, боясь даже моргнуть. – Сейча-а-ас…»
– Антея, – протянул за спиной знакомый голос. На кудрявую голову опустилась чужая ладонь, путаясь в непослушных волосах. Перед лицом возникли наглая одноклассница, с которой дружба никак не вязалась, и более слабые девочки, хвостиком вьющиеся за своей предводительницей.
– Все ждешь? Будь орел живым, он улетел бы в страхе! Принцесса-то от тебя тоже бегает, – с издевкой протянула ненавистная знакомая. Антея, пряча пунцовые щеки за волосами, сделала вид, что последних слов не слышала:
– Жду. Немного осталось. – В ее голосе явно слышался вызов.
– Она все знает, – прошептала одна из девочек, картинно прижимая руку ко рту. Ее подруга, втягиваясь в игру, с такой же издевкой в голосе ответила:
– Потому что чувствует!
И обе залились звонким смехом.
Антея сжала в руках свой браслет из трав, жалея, что запястья ее недругов украшали схожие плетения. Землей землю побороть крайне сложно, да и любая драка в школе каралась по всей строгости вне зависимости от праздника.
Громкий окрик слева от статуи Орла заставил ее забыть о желании постоять за себя. Пожилой человек неподалеку указал тростью в сторону суетящейся толпы и огорченно возвестил:
– Грядет смена короны.
Проследив за его рукой, Антея выронила травяной браслет и испуганно прижала ладони к груди. Она не хотела верить собственным глазам. Пока статуя Орла оставалась недвижной, каменный дракон ожил. Извиваясь всем телом, он с громоподобным ревом устремил пасть к небу. Каменные крылья поднялись, и поток воздуха, закружив пыль и листву, ринулся от земли ввысь. Женщины придерживали свои юбки, а дети хватались за родителей. Прогремело имя победителя. За минуту оно облетело присутствующих; кто-то произнес его со страхом, кто-то с обожанием и надеждой. Но как бы ни относились маги к Орлам или Драконам, перемены главенствующего рода пугали всех.
* * *Карета подпрыгнула на ухабе, и Айя очнулась от воспоминаний. От усталости, сдавившей виски, не осталось и следа. Первый шаг к решению проблемы она сделала, заручившись поддержкой главы рода Драконов; остальное решит, как только вернется в отчий дом, где ее ждет мать. Разговора с ней принцесса опасалась куда больше угрозы в лице Мейсона.
* * *Айя давно перестала считать королевский замок своим домом. Орлы жили в нем всего столетие, оставив свое поместье на попечение побочных ветвей семьи. Замок ничуть не походил на тихое родовое гнездо – скорее, на открытый мешок с сахаром, куда слетались разноцветные мухи. Гости,
