Прекратившийся было к вечеру дождь вновь начал лить тонны воды на уставших нас. Опять поймал себя на мысли, что лучше бы не думал заранее. Говорил, что не хочу мокнуть, получай теперь. Был ли смысл вообще строить плот, если льет как из ведра? Шинель уже прилично намокла, когда мы ткнулись во вражеский берег реки. Секунду подумав, я скинул это пальто, оставшись в одной гимнастерке. Было не холодно, но зябко как-то. Плот пришлось вытаскивать на берег, а он тут крутой. Оставили средство для переправки на склоне этого обрыва и поднялись наверх. Мост в темноте, да еще и с расстояния в полкилометра, был не виден, просто далековато было, да и река текла не как стрела, где вы видели прямые реки? Медленно отойдя от берега, кинулись в сторону лесопосадки, что была невдалеке. Со стороны моста, а соответственно немцев, слышалось урчание моторов. Возятся фрицы, готовят что-то. Надо бы скорее уже дело делать. Возле рощи внезапно остановились. Я заметил движение, хоть и темно было. Чуть позже узнал, что это было. Закуривший на посту фашист, вот что. Трое в фельдграу сидели, забив на службу болт, и смолили свои кислые сигареты. Мы даже не сговаривались. Атаковали мгновенно, так как не видели никого, кто мог бы нам помешать. Фрицы даже сигареты выплюнуть не успели. Иван просто снес «своего» противника ударом в голову, я и Егор, зажав фрицам рты, слегка придушили «своих» противников. Спеленав фрицев, расстроились, немецкого никто из нас не знал. Переглянувшись, добили фашистов ножами.
– Теперь осторожнее, мало ли чего эти тут охраняли! – шепнул я парням. Ребята кивнули.
По окраине леса топали недолго. Впереди показался еще один пост, на этот раз с мотоциклами. Два байка с колясками, а возле них шесть солдат. Чуть в стороне стояла телега, мы ее и не заметили сначала, да конское ржание выдало повозку.
– Мороз, смотри, полицаи! – указал мне Егор. Четверо фашистских прихлебателей стояли рядом с немцами в услужливых позах. Ну а как еще назвать их позы, если во время дождя эти ханурики стояли и мокли рядом со своими господами, укрывшимися под накидками.
– Вижу, вот их бы для начала взять, – шепнул я в ответ.
Минут через пять «люди в черном», полицаи то есть, собрались и ушли к телеге. Видимо, распоряжение получили. Забравшись в свое средство передвижения, стеганули лошадку и покатили в сторону от нас.
– Бегом, по кромке, на фоне леса нас не заметят, надо их перехватить! – приказал я, и мы помчались. В лес заходить опасно, там тихо не пробежать, обязательно какой-нибудь сучок треснет под ногой. А так деревья у нас сбоку, фрицы в сотне метров, вряд ли увидят, да и они вон на мотики уселись и направились в сторону моста. Это хорошо, что туда, стало быть, вырезанных нами фрицев найдут не сейчас. Под близкий рокот мотоциклетных моторов мы безбоязненно догоняли предателей.
Полицаи на телеге тем временем уходили в противоположную от моста сторону. Через несколько минут стало ясно, куда они правят. Впереди показались тусклые и редкие огоньки какого-то населенного пункта, деревни, скорее всего. Мы поднажали и вскоре удалось обогнать телегу. Между нами и поселком оставалось метров триста, так что тишина наша жизнь. Еще на бегу мы договорились валить троих сразу, поговорить и с одним сможем. Встав на пути лошади из овражка, мы с ребятами одновременно метнули ножи. Мы это и ранее пробовали, убедившись, что все хоть немного это умеют, мы постоянно практиковались. Два полицая ткнулись мордами в сено на телеге, а один выпал назад. Оставшийся в живых ни фига не понял, лишь крутил башкой.
– Стой, сука, кишки выпущу! – крикнул я негромко. Нужно было привлечь его внимание, пока Ваня подходит к нему.
Счастливчик оказался проворным. Заорать не успел, но за винтовку схватился быстро. Большего сделать Иван ему не позволил, выключив сознание на раз.
– Ты его там не наглухо уработал? – с сомнением пощупав пульс полицая, спросил я у Бортника.
– Нормально, пускай чуток полежит, пока обратно к лесу отойдем. – Мы развернули телегу, правда, пришлось еще труп поднять и загрузить обратно, и направились к лесу. По пути обшмонали полицаев. Боялись только, что лошадь выдаст своим храпом, к покойничкам эти животные не больно расположены.
– Старшой, гляди! – Иван потряс зажатым в руке ППД.
– О блин, у нас их нет, а у полицаев есть! – удивился я. Это хорошо, автоматы не помешают. Правда, он и был-то всего один, да еще и без запасного диска, но и это хлеб. Так же при полицаях были три винтовки Мосина. Ни гранат, ни взрывчатки и в помине не было. Да и глупо было ожидать, что у них будет серьезный арсенал. Вот фрицев на бэтээре захватить, там бы дело было.
К лесу подъехали с уже очухавшимся пленником. Иван утащил его поглубже, начав работать, мы же с Егором накидывали трофейные шинельки. Из леса вылез Бортник, вытирая нож, подошел к нам.
– Чего, решил в деревню ехать? – спросил он меня.
– Не знаю, это ты сейчас расскажешь. Просто подумали с Егором, что в таком обличье проще будет.
– Правильно подумал. В деревне штаб немецкой артиллерийской батареи, сама батарея находится в стороне, в поле стоит. Нам ведь именно ее нужно отыскать?
– Чего они, под открытым небом солдат держат, когда можно было бы в домах разместить? – удивился Егор.
– Так там позиции, они с утра будут поддерживать наступление. Гаубицы, это ж не противотанковые пушки.
– Много знал предатель, – заключил я.
– Эти черти им жратву везли, надо поторопиться, ждут их там всерьез.
Быстренько приведя себя в порядок, заставили лошадку топать обратно к деревне. Та, все время оскальзываясь на размокшей дороге, медленно тащилась. На въезде в деревню был пост. Два солдата на мотоцикле, укутавшись в плащи, даже вылезать не стали, только крикнули что-то. Иван разговорил полицая легко, уж больно зверскую внешность имел, тот сообщил, что немцы даже пароля не спрашивают. Лишь бы господам арийцам жрать вовремя привозили. Фуражиры снуют туда-сюда беспрепятственно, чем мы и воспользовались. Сложнее было отыскать в деревне нужный дом. Но пленный не соврал, там действительно стоял бэтээр, заехавший прямо в огород, и светилось тусклым светом одно окно.
– Вань, ты в бэтээр, мы в дом, справишься?
– Сделаю, – сказал Бортник, – я автомат возьму?
– Стрелять бы не надо, но да, бери.
– Я и не буду,
