неприятелем орудий и вступили в рукопашную: вблизи монстры оказались не столь проворны, и ратники, окружив каждого впятером — вшестером, успешно орудовали копьями и мечами. Наступавшие в задних рядах приспешники Нергала теперь были лишены возможности метать топоры, дабы не задеть своих же сотоварищей, а шедшие впереди бестолково кружили на месте, отмахиваясь от пеших ратников секирами и закрывая путь к наступлению тем, кто был за их спинами.
Пока шла эта сеча, копьеносцы фаллийцев установили вдоль рва три заградительных ряда, между которыми стояли наготове лучники. К деревянным мосткам выдвинулась конница и стала переправляться на ту сторону.
— Если мне будет позволено заметить, государыня, — сказал Железная Рука королеве, — я бы послал вперед конных рыцарей, а не пехоту. Эти хвостатые отродья слишком сильны, хоть и неуклюжи.
— Вот и пусть окончательно уверятся в своей силе, — сказала Матген, покусывая нижнюю губу. — Мне жаль погибших, но война без жертв не бывает. Эти герои, погибнув, сделают большое дело…
Первый ряд монстров оказался почти полностью вырубленным: клинки фаллийцев и наконечники их копий находили щели между роговыми пластинами и разили уродливую плоть — потоки черной крови заливали изрытую землю. Но эта небольшая победа далась дорогой ценой: из авангарда фаллийцев уцелели немногие. Как только следующий ряд воинов Нергала получил возможность метнуть свои смертоносные ору — дня, судьба передового отряда была решена: он был полностью уничтожен.
Победный рев монстров прокатился над полем взметнулись металлические стяги, и темное воинство устремилось вперед, перейдя на тяжелый галоп. «Слава, Нергал! Слава!» — оглашали воздух хриплые вопли, и под лучами стоявшего уже почти в зените солнца сверкали тысячи огромных секир…
Тем временем фаллийская конница, переправившись через ров, занимала позиции, растягиваясь широкой цепью вдоль чернеющей полосы, оставленной ударом небесной плети. Здесь были рыцари Лейнстера, Улада, Коннахта и Мунстера — плюмажи на их шлемах играли всеми цветами радуги, пестрые значки развевались на копьях; рядом гарцевали оруженосцы, и каждый из этих юношей был едва ли не столь же искусен в бою, как и его господин.
Какой-то всадник в желтом плаще занял место перед линией конников и, привстав в стременах, взмахнул мечом. В грохоте, издаваемом наступающим воинством Аримана, тонули все звуки, но, кажется, всадник что-то пел, высоко поднимая круглый щит с изображением золотой птицы.
— Это Тилмфер, Скала Олламов, — сказала Матген, заметив, что лишь вежливость удерживает Дагеклана от готового сорваться с губ вопроса. — Наш лучший поэт и певец. Его голос воодушевляет воинов…
Было видно, как Тилмфер высоко подкинул меч и снова поймал его. Рыцари подхватили за ним слова песни, закончившейся громогласным боевым кличем: «Айэ-э! Вперед, сыны фенеев!» Скала Олламов в последний раз подбросил и поймал меч, прочно опустился в седло и ударил в бока лошади серебряными шпорами. Выстраиваясь на ходу клином, всадники устремили коней навстречу темному воинству.
Монстры тоже перестроились, образовав широкий треугольник. Впереди огромными прыжками несся военачальник с длинным алым рогом на макушке. Он размахивал металлическим знаменем и что-то вопил, широко открывая рот.
Два клина быстро сближались. Рыцари наклонили копья и мчали во весь опор, готовые, казалось, своротить горьк Собственно, это им и предстояло: грузные тела чудовищ, покрытые роговыми пластинами, были тяжелы, как утесы, а, сбившись в плотную стаю, порождения Нергала образовали настоящую движущуюся крепость.
— Неужели они сойдутся лоб в лоб?! — тревожно спросил кампанарий. — Простительно ли мне будет заметить, о королева, что сия атака не совсем разумна? Следовало бы разделить конницу на два отряда и ударить с флангов…
— Всему свое время, — откликнулась Матген, внимательно наблюдая за разворачивающейся внизу картиной. — У воинов Нергала большие сильные тела, но разума повелитель Серых Равнин оставил им ровно столько, чтобы они умели метать топоры и копья, орудовать секирами и прошибать лбом стены. Нергал использует эти создания для охраны Нижнего Мира, а там, в его владениях, излишней сообразительности не требуется. Ариман позаимствовал Лишенных Сердца не от хорошей жизни: будучи заключен в Железный Замок, он не мог собрать себе войско из живых героев, о чем так мечтал… И мечтает до сих пор, надеясь вновь обрести Сердце, а значит — свободу.
Теперь Дагеклан вспомнил, о чем договаривались на военном совете в Медовом Покое: Матген уже тогда предполагала, что без творений повелителя Серых Равнин на поле брани не обойдется. И королева предложила обратить силу Лишенных Сердца в их слабость…
Широкий клин рыцарей и лавина монстров сшиблись с таким грохотом, словно рушились скалы. Тилмфер на всем скаку вонзил копье в глаз знаменосцу с красным рогом и, выпустив древко, наотмашь рубанул его мечом. Предводитель выпустил шест с металличес — ним полотнищем, повалился на спину и принялся с воем кататься по земле, пытаясь вырвать копье из глазницы. Черная кровь хлестала из огромной раны на лице монстра, но он все еще не желал возвращаться на Серые Равнины…
Фаллийские рыцари хорошо владели копьями: несколько десятков монстров были сражены и рухнули под ноги бежавшим сзади. Спотыкаясь о повергнутые тела, задние ряды падали, образуя огромную копошащуюся кучу. Всадники носились вокруг, рубя мечами, крепкие копыта лошадей, снабженные специальными шипастыми браслетами, топтали и крошили костяные пластины, проламывали черепа, ломали крепкие кости чудовищ. «Ай-э-э! Слава, сыны фенеев!» — неслось над полем.
И все же монстры не были столь уж безмозглы: память о прежних сражениях, сохранившаяся в глубинах их сознания, помогла командирам выстроить темное воинство в новый боевой порядок. Заработали огромные секиры, и черная кровь чудовищ смешалась с алой, человеческой: мощные удары кололи щиты рыцарей, как скорлупу ореха, рассекали бронь и шлемы, повергали наземь всадников и лошадей.
Казалось, сражение вот-вот превратится в бойню, но тут затрубил рог, приказывая рыцарям отступать. Развернув коней, фаллийцы понеслись обратно ко рву. Позади всех скакал Тилмфер: желтый его плащ превратился в лохмотья, шлем исчез, кровь заливала лицо, но Скала Олламов все так же подбрасывал и ловил меч, словно поддразнивая преследующих его монстров.
«С нами Нергал!» — ревели Лишенные Сердца, устремившись огромными прыжками вслед за отступавшими фаллийцами. Только спины врага видели они в этот момент, и всепоглощающая жажда убийства полностью владела ими. Монстры накатывались грозной лавиной, казалось, ничто не может устоять у них на пути…
На всем скаку всадники перемахнули ров, ряды копейщиков разомкнулись, и рыцари вихрем пронеслись через эти проемы в живом заграждении. Лучники послали в наступавших град стрел, копейщики заняли свои места, прикрывшись высокими щитами и опустив блестящие наконечники, — казалось, они приготовились умереть, но не пропустить врага.
Орущая лавина монстров достигла рва… и не смогла сдержать стремительный бег. Первые воины Нергала рухнули вниз, на них повалились следующие, давя и калеча тела сотоварищей своей огромной массой… Груда тел заполнила ров, и по ней, приканчивая тех, кто еще подавал признаки жизни, прошагали задние порядки, все так же размахивая секирами и победно вопя…
Их оставалось еще много, слишком много, чтобы тройной ряд копейщиков и лучников мог сдержать наступление Лишенных Сердца хоть на миг. Но заградительный отряд и не думал вступать в схватку: сохраняя полный порядок, ратники развернулись и бегом устремились к своим войскам. Монстры метнули топоры — слишком поздно, лишь два или три попали в цель.
Рогатые командиры отчаянно ревели, выстраивая неповоротливых вояк клином, готовясь обрушить всю мощь темного воинства на основные силы фаллийцев.
И тогда четыре короля во главе своих войск вступили в битву.
Ряды лейнстерцев и уладцев, стоявших в центре, молча, без боевых криков двинулись вперед. Ратники катили перед собой окованные крепким металлом заградительные щиты на высоких колесах, призванные защитить их от метательных топоров. В окружении блестящей гвардии неторопливо следовали за ними блистающие золотом и драгоценностями колесницы властителей. Реяли стяги, ветер трепал плащи и плюмажи рыцарей, бряцало готовое к бою оружие, негромко ржали кони…
Это медленное движение подействовало на монстров завораживающе. Словно подчиняясь новому, навязанному им ритму, они топтались на месте, неуверенно вздымая и вновь опуская секиры. Казалось,
