Нервно захихикав, я представила себе Безымянную на туманном троне, с ног до головы облитую совместным творением дочери правителя, студиозов и мелкой приблуды. Поверьте, святым кругом я осенила себя вполне искренне. Кто знает, как Безымянная воспримет появление в своих владениях помоев из мира живых, если духи действительно их туда отправили. Словно в подтверждение моим мыслям окна на мгновенье осветились и ударил гром. Я подскочила: неужели мое тупоголовое высочество умудрилось угадать?!
Думаю, никогда еще в этом доме хозяева не поднимались с такой скоростью на астрономическую башенку. Тяжело дыша и держась за сердце, я уставилась сквозь хрусталь окна на потоки воды, хлещущие с черного неба.
— С новым годом! — раздался голос мелкой у меня за спиной.
— Спасибо! — машинально отозвалась я, и только тут до меня дошло, что происходит.
Середина осени. Неделя гроз. В селениях считается, что это Создатели омывают мир от старого, чтобы дать место новому году. Глупость, конечно. По календарю новый год наступает в середине зимы. Но осенние грозы приходят каждый год с завидной регулярностью. Поэтому-то я чаще всего вспоминаю о своем высоком происхождении именно осенью: в сезон гроз тракт не самое гостеприимное место. И то, что происходит за окном, не кара Безымянной для одной тупой магички, а всего лишь ежегодное явление!
С облегчением выдохнув, я притянула к себе мелкую и погладила ее по лохматой голове.
— Пошли. Переоденешься, и будем ужинать.
— А во что? — тут же потребовала конкретики приблуда, подтягивая сползший рукав халата. — Я свое постирала, но оно еще мокрое. В доме повесить негде, а на двор я дверь открыть не смогла.
— Есть во что, — усмехнулась я. — Не переживай. А старье твое духи выбросят.
Оставив Оли копаться в мешке с тряпками, который так и валялся в прихожей рядом с порталом, я отправилась в библиотеку. Надо все-таки разобраться с дурацким ученичеством. Если там что-то не так, то глупые слухи стоило пресечь раньше, чем они дойдут до ушей моего драгоценного Па.
Но добраться до книжных полок мне в очередной раз не дали: по холлу прокатился удар колокола. Я удивленно глянула на часы. Гости? В такое время? А самое главное… Здесь?! Мой дом — моя крепость. Для моего потрепанного трактом высочества это не пустые слова. Тех, кто знает, чей это дом, очень мало. А уж тех, кого я рада увидеть на пороге, и вовсе можно пересчитать по пальцам одной руки. Еще и лишние останутся. Штук пять…
Тихо ругаясь сквозь зубы, я выглянула в потайное окошко. Но у ворот никого не оказалось. Мало того, даже сканирующее плетение не нашло позднего гостя. Не считать же гостем здоровенную вазу, из которой торчал какой-то цветочный веник. Не раздумывая, я прямо из окошка пульнула по ней слабым огненным шариком.
— На нас напали, да? — восторженно прошептала неслышно подошедшая Оли.
— Угу, — проворчала я, не оборачиваясь. — Очень агрессивный букет. Прям и не знаю, как удалось с ним справиться.
— Букет? — явно опешила приблуда.
— Шучу, — отмахнулось мое недоверчивое высочество. — Это известная уловка городских воров. Оставят под дверью какую-нибудь заговоренную дрянь, и если глупые хозяева заберут подарочек в дом, то ночью их ждет крепкий и здоровый сон. Только проснутся они гораздо беднее, чем засыпали.
— Понятно.
— Ладно. Вряд ли они сегодня еще сунутся, — пробормотала я, в последний раз окинув взглядом пустынную улицу, и обернулась. И чуть не села прямо на пол. — Ты переоделась…
— Ага, — поморщилась Оли, зябко поводя плечами, и тут же, спохватившись, добавила: — Мне нравится. Красиво, но…
Она примолкла, видимо, решая, стоит ли высказывать свои претензии непредсказуемой хозяйке. Сама же хозяйка давилась еле сдерживаемым смехом.
— Но… — подбодрила я, загоняя неприличный хохот обратно в горло.
— Но юбка кривая: тут длиннее, там короче. Я на этот хвост наступаю постоянно. И накидка сверху неудобная. Хоть бы дырки какие для рук… А без нее — спина мерзнет.
Я еще раз окинула девчонку быстрым взглядом. Да уж. Платье со шлейфом надеть задом наперед, это еще полбеды, но использовать вместо пелеринки полупрозрачную нижнюю юбку…
— Так… — мое побагровевшее высочество прикусило губу.
— Я что-то не так сделала? — насторожилась приблуда.
Я мысленно отвесила себе оплеуху: ну откуда сельской сироте знать, как надевать подобные вещи?
— Все нормально. А тебе самой нравится?
— Да, — она опустила голову и уставилась в пол. Ну что ж. Врать мой найденыш пока не научился и, будем надеяться, не научится.
— А если честно?
— Платье красивое, честно! Только можно я потом свои портки надену? — выпалила она и с опаской глянула в мою сторону.
— А среди обновок… порток не было?
— Были. Токмо они срамные: короткие, белые и все в бантиках-кружавчиках. А ну как зацеплюсь за что?
Вздохнув, я искоркой подняла приблуду в воздух: непонятно, как девчонка не пересчитала носом все ступеньки, поднимаясь сюда, и мне совсем не хотелось, чтоб она сделала это, спускаясь. Неожиданно взлетев, Оли охнула, но на лице отразился скорее восторг, чем страх.
В холле у портала мое окончательно развеселившееся высочество переворошило полтора десятка различных тряпок, в большинстве своем еще менее практичных, чем та, что нацепила приблуда. Судя по этой подборке, о детях мой услужливый ассистент имел еще более смутное представление, чем я сама. Впрочем, портниха, пожалуй, дала бы фору нам обоим. Какому идиоту могло прийти в голову шить на десятилетнюю девчонку платья со шлейфом и застежкой-шнуровкой на спине?! Это же неудобно! А тут таких было целых три, не считая того, что на Оли. Мало того. Все они были с обширным декольте! Что такое может уложить в это декольте моя приблуда? Два апельсина?
Тихо сатанея, я отбрасывала в сторону одну бесполезную тряпку за другой. Наконец, попалось что-то приемлемое: темно-зеленая амазонка для верховой езды. Кожаные брючки и замшевый жакет до середины бедра. Выбрав из кучи салатовую блузу, я секущим плетением укоротила рукава до приемлемой длины: никогда не понимала моду на манжеты из
