— Уйди.
— Хах, меня нельзя ударить, я же тень — Девушка подошла к капельнице и провела по ней рукой.
— Что ты задумала?
— Ничего особенного, все обычно и банально. До свидания. — Девушка открыла окно и в смехе выпрыгнула.
Элис была напугана, она не знала, что делать. Если скажет кому-то, подумают чокнутая, а не скажет, может умереть. Живот крутило и он ужасно болел. Ребенок тоже находился в волнении и от этого вертелся как юла. Элис так и не смогла уснуть и малыш тоже. Они оба переживали и боялись.
Днем приехал Майкл, а Элис была на столько уставшая, что и языком еле ворочила.
— Элис, что с тобой такое? Бледная как поганка и руки такие холодные.
— Нормально все, просто не выспалась.
— Почему ты плохо спала?
— Малыш все никак не мог успокоиться и пенал меня всю ночь.
— Вот же проказник. — Майкл опустился к животику — Здравствуй мартышка, почему ты не даешь маме спать?
— Что, мартышка? Ахах.
Около часа они говорили и Майклу снова надо было уходить. День прошел так же как и вчера.
Снова ночь. Элис просто вырубило от усталости. Примерно в тоже время, она снова проснулась, только не от шума, а от боли.
Все вены словно жгло, тело горело и дрожало, руки начинали неметь. Она хотела позвать на помощь, но не вышло. Женская тонкая рука раньше упала ей на рот.
— И снова здравствуй. Ой, тебе плохо? Как жаль тебя и твоего щенка. Ну ничего не поделаешь. Чувствуешь жар, боль, анемию — это еще цветочки. Скоро все это заменит дикая боль и твой мерзкий гаденыш, вылезет из тебя трупом. Ха-ха, какая ты жалкая и слабая сейчас. Видел бы это твой пресмыкающийся баран. — Элис рассмешила эта фраза.
— Ты тупая, бараны не пресмыкающиеся.
— Ты мне тут еще поговори. Ничего, скоро твои мерзкие слова, заменят душераздирающие крики… Вот тогда я реально буду довольна…
Тело Элис резко начало трястись и гореть еще сильнее. Ужасная острая боль охватила её. Ей было на столько больно, что даже вдох, мог сравниться с тысячью ножей, вонзившихся в её тело…
— Аааааа… — Жуткий крик раздался в палате.
— О да, как сладок он в твоем исполнении девочка, но это только начало…
====== Часть 37 ======
Элис кричала не своим голосом от боли. Её просто разрывало изнутри в прямом смысле. Руки, ноги, шея, хребет, все болело и горело. Из носа пошла кровь и опухла внутренняя часть горла и тем самым закрыла проход воздуху. Элис задыхалась.
В коридоре послышался шум и её так сказать тень, покинула палату через окно. Набежали врачи, включили свет.
Кровь застыла в их жилах от увиденного. Пастель в крови, Кожные покровы, а кровоточащих язвах и ранах, их носа, ушей и рта, текла кровь. Ужасное зрелище. Элис уже не дышала и не двигалась.
Прибежал хирург и сделал прокол в области адамового яблока (это ямочка в районе ключицы). Продел трубку и дыхание восстановилось. Кричать Элис уже не могла, но по её лицу было видно, что ее пробивает жуткая боль. Никто из врачей не понимал, что происходит, пока один из них не посмотрел на капельницу. Все это время в вену Элис вводится яд. Никто не понял как он попал в капельницу, но они быстро приняли решение и ввели противоядие.
Как бы они не старались сохранить малыша, ничего не получилось и им пришлось сделать кесарево. Он тоже получил сильное отравление.
Большие последствия понесет за собой это вещество. Возможно даже, что Элис останется бесплодной, может даже придется пересаживать почки, а возможно, что все будет хуже и она умрет. Слишком большая доза была введена в её организм, а противоядие поступило поздно.
Элис перевели в реанимацию и всю ночь врачи боролись за её жизнь. В итоге пришлось искусственно ввести ее в кому, чтобы выиграть немного времени.
Утром по всем новостям трезвонили о Элис и Майкл как раз из телевизора узнал, что случилось этой ночью с его девушкой и малышом. Он тут же сорвался с места и помчался в больницу. Клэр поняла, что если бы не ее слова, Элис не попала бы в больницу и этого не случилось.
Майкл прибыл в больницу и просто накинулся на врачей с криками. На, что врачи сказали, что и понятия не имеют как это могло произойти. Майкл сел на кушетку и закрыл лицо руками. Куча журналистов окружали его и фанаты тоже, он сидел и не двигался, ему было все рано на их вопросы, фразы и все остальное.
Всех разогнали. Майкл встал и вытер лицо от слез. К нему подошел врач.
— Боюсь мне не чем Вас обрадовать. Её состояние тяжелое и мы ввели ее в кому, нужна пересадка почки и кожи в некоторых местах.
— Прошу Вас, делайте все, что только возможно, я оплачу все, дам столько денег, сколько скажете, только спасите ее. Я умоляю. — Пока он говорил, он несколько раз переходил на плач и его голос ужасно дрожал.
— Да, денег тут уйдет не мало. Ну вроде все, к ней сейчас нельзя, Вам этого лучше не видеть. Через неделю, мы сделаем пересадку кожи, вот тогда…
— Боюсь спросить, а ребенок?
— Мы не знаем как такое возможно, но Ваш сын выжил. Он тоже пострадал, но не так сильно. Мы сделали ему переливание и он сейчас в хорошем самочувствии. Так как ребенок шестимесячный, мы поместили его в специальный аппарат, который заменит материнский утроб, так сказать. Придется Вашему сыночку там побыть три месяца, а после заберете. Но могу Вам точно сказать, что его жизни уже ничего не угрожает.
— Спасибо. А можно на него посмотреть.
— Конечно, пойдемте со мной.
Врач привел Майкла в специальную комнату где стоял тот аппарат. Майкл подошел ближе и когда увидел своего сыночка, то заплакал от счастья.
— Боже доктор, это такое чудо. Он так на нее похож, носик, ручки, ножки. А вот бровки и глазки мои и подбородок тоже, а губы вроде ее или мои. Жаль я не могу его взять на ручки.
— Потерпите три месяца…
— А как на счет Элис и пересадки почек?
— Требуется одна, левая. Мы найдем донора и пересадим.
— А я, я не подойду как донор.?
— Мистер Джексон, Вы уверены, что готовы отдать ей свою почку?
— Да.
— Хорошо, мы возьмем у Вас соответствующие анализы и скажем возможна пересадка или нет. Но Вы знаете, возможно получится так, что никакая пересадка и не понадобится.
— Это как?
— Если нам удастся сделать то, что мы задумали, то только кожу пересадим и все. Её левая почка уже почти отказала, но еще не совсем и есть надежда, что мы сможем привести ее в нормальное действие и вылечить.
— Это было бы прекрасно. Я
