Северный флот, в отличие от возвращающейся армии, ещё только выдвигался в поход. Корабли медленно вытягивались из Кольского залива и выстраивались в походный ордер уже на продуваемых всеми ветрами просторах Баренцева моря. «Кузнецов» всё ещё находился на ремонте, поэтому роль лидера взял на себя тяжёлый атомный ракетный крейсер «Пётр Великий». Кораблей в этот раз собралось необычайно много: большие противолодочные и большие десантные корабли, эсминец «Адмирал Ушаков» и фрегат «Адмирал флота Советского Союза Горшков», малые противолодочные и малые ракетные корабли, тральщики. Из-под воды корабельную группировку прикрывали АПЛ «Северодвинск», «Воронеж», «Смоленск», «Орёл», а также все три оставшихся на ходу АПЛ «Кошачьей серии» («Пантера», «Тигр», «Гепард»), традиционно специализирующиеся на выслеживании и нейтрализации лодок-убийц типов «Сивульф» и «Вирджиния».
Из Баренцева моря флот направлялся в Норвежское, потом, обогнув Скандинавский полуостров, в Северное. Там (не доходя до пролива Ла-Манш) планировалось рандеву с корабельной группировкой французского флота, после чего должна была последовать высадка совместных десантов в Великобритании. Островному королевству уже немало досталось от термоядерных ударов трёх противников, а также от цунами. Теперь десантникам 61-й бригады морской пехоты Северного флота России и трём отрядам «командос марин» французских ВМС предстояло добить гидру в логове, выдрав у неё атомное жало и ядовитые железы. Ну и отловить для доставки в трибунал хоть кого-нибудь из верховного руководства. Но не подряд, а только тех, кто непосредственно отдавал приказы. Специалистов по «экстренному потрошению» с собой взяли вполне достаточно для задуманного, поэтому первичную селекцию вполне можно будет осуществить на месте.
Тотально грабить поверженного льва никто не планировал. Золотой запас, разумеется, нужно было забрать, ядерное оружие ликвидировать прямо в местах обнаружения, предприятия ядерной индустрии и химические лаборатории специальной направленности – сровнять с землёй. Нечего с отравляющими веществами баловаться. Ну и, естественно, требовалось зачистить остатки ВВС и военно-морского флота. В особенности подводного. Больше Британия не будет править морями. Дисквалифицирована. И ядерные технологии для неё отныне под запретом. Вот и всё, в принципе. А народ пусть живёт на Британских островах, как и раньше. К народу никаких претензий нет, и никто его специально геноцидить не собирается. Могут даже, при желании, себе новую королеву выбрать. Если, конечно, старую не откопают. По идее, её должны были заблаговременно эвакуировать, но успели это сделать или нет, пока было неизвестно. Радиоразведка подобными данными не располагала. Но это, опять же, внутреннее дело самих англичан. Как говорится, чем бы дитя ни тешилось, лишь бы другим жить не мешало.
В США пока решили не вторгаться. Как минимум до весны. Там уже почти на всей территории воцарилась зима, непрерывно дующие с океанов ветры активно перемешивали тысячи кубокилометров пепла с десятками тысяч кубокилометров снега, да и уровень радиации зашкаливал. О том, что даже после окончания извержения гигантское пятно медленно остывающей лавы ещё некоторое время будет затягивать влажный океанский воздух к центру континента, кардинально изменив привычную розу ветров, ранее никто не задумывался. Ну, не было ещё катаклизмов подобного масштаба в описываемой истории. Поэтому на первое время ограничились морской блокадой побережья, осуществляемой подводными лодками. Русские взяли на себя атлантическое побережье, а китайцы – тихоокеанское. С заселением Аляски тоже решили обождать до весны, справедливо полагая, что к этому времени её американское население должно уменьшиться.
* * *Лавров писал речь для Пекинского трибунала. Суд над разжигателями Третьей мировой войны державы-победительницы решили провести именно там. Большая часть четвёртого по величине города планеты была разрушена, но уцелевшей инфраструктуры вполне хватало для организации и проведения международного трибунала. Уровень радиации, разумеется, превышал норму, но в меньшей степени, чем в Москве, например. Выбор Китая в качестве места для проведения трибунала был обусловлен, в первую очередь, его законодательством, допускающим смертную казнь в качестве исключительной меры наказания. Не последнюю роль сыграло и то, что ущерб, нанесённый Китаю, был выше, чем всем остальным вместе взятым странам-победительницам и, соответственно, он имел первоочередное право на сатисфакцию.
Слушания решено было провести открытыми, с максимальным допуском на заседания представителей прессы. Выступать в качестве одного из обвинителей Лавров собирался лично, не передоверяя эту историческую миссию никому из своих помощников. И сейчас, прежде чем изложить на бумаге окончательный вариант обвинения, ему нужно было хорошенько подумать. Сосредоточиваться Лавров умел как никто. Ему не мешали ни песни советских композиторов, доносившиеся с улицы через приоткрытую форточку, ни лёгкая пикировка Шойгу с Ириной во время уже третьего за сегодняшний день чаепития, происходившего в их общей приёмной, ни мерное тиканье часов на стене. Истинному профессионалу подобные вещи никогда не мешают.
Часть 4. Генерал Мороз
Наст держал хорошо, благо лыжи были не спортивные, а широкие, более приспособленные для ходьбы по зимнему лесу. Когда торишь лыжню по целине – обычно не до бега. В лучшем случае – немножко проезжаешь на каждом шаге. Сейчас это получалось. Лыжи врезались в снег неглубоко, и шаг получался широкий. Большего, кстати, и не требовалось. Догнать волка в лесу – это даже для биатлониста не реально. А Павел биатлоном никогда не занимался. Лыжи любил, стрелять умел неплохо, но как-то не совмещал. И на волков раньше никогда не охотился. А тут пришлось иметь дело с целой стаей. Олега он в этот раз с собой не взял. Аховый из него был лыжник. Никакой попросту. Да и откуда взяться таким навыкам у черноморского морпеха? По накатанной лыжне его ещё можно было отпустить одного в Октябрьское. Или в коттеджный посёлок, например. Будучи крепким выносливым мужиком, он пёр по лыжне как трактор. Но торить лыжню в лесу…
Среди эвакуированных из Санкт-Петербурга было несколько человек, уверенно чувствующих себя на лыжне, но никого из них выпустить даже против одного волка Павел бы никогда не согласился. Волк – это вам не собака. И охотник, который этого не воспринимает, легко может сам превратиться в дичь. А белорусы, двое из которых имели немалый охотничий опыт, уже уехали домой. С оказией. Роль оказии сыграл военный транспорт из 138-й бригады. За работу с белорусами расплатились натурой. Тушёнки выдали, рыбных консервов, сахара, кое-какого обмундирования с армейского склада. Не бог весть что, конечно, но всяко лучше, чем ничего. Зато доставка за армейский счёт почти до самого дома.
Вот так и получилось, что когда окрестности начала терроризировать волчья стая, пришедшая, по всей видимости, из Финляндии, выбирать оказалось не из кого. Ещё повезло, что это произошло не осенью, когда перемешанный с пеплом снег валил
