Стритрейсер понимал, для того чтобы отработать пятьдесят пять миллионов, а именно в эту сумму в итоге оценили ущерб, двух лет ему точно не хватит. Занимаясь сборкой электрических чайников и тостеров на предприятии в колонии, ему понадобилось бы для этого как минимум девятьсот лет. Проще было отсидеть семь. От осознания всей грусти сложившейся ситуации Серёга пал духом.
На следующий день после оглашения приговора свежеосуждённый стритрейсер лежал на нарах в СИЗО, ожидая своего распределения. Ему было по большому счёту всё равно, куда его отправят. Он понимал, за семь лет в колонии случиться может всякое и пришёл к печальному выводу, что предстоящий переезд к месту отбывания наказания вполне мог оказаться последним его путешествием в этой жизни.
Серёга лежал и смотрел то в потолок, то на соседа по камере, который занимался тем, что тренировал какие-то лихие карточные трюки. Открылась дверь, и уставший голос надзирателя произнёс:
– Кротков! На выход! С вещами!
Свежеосуждённого, к его большому удивлению, повели к начальнику тюрьмы.
– Осуждённый Кротков доставлен! – отрапортовал конвоир, едва они с Серёгой вошли в кабинет, где помимо его хозяина находился ещё худой невысокий мужчина лет пятидесяти.
Господин этот был одет в строгий серый и явно очень дорогой костюм, сидел на стульчике и с любопытством смотрел на пришедших.
– Свободен! – бросил конвоиру начальник, и тот быстро удалился.
Серёга с недоверием оглядел присутствующих в кабинете.
– Кротков, – начальник тюрьмы заговорил каким-то неестественно милым тоном. – Хочешь сгнить в колонии?
Этот невысокий лысый подполковник выглядел очень уставшим и злобным, поэтому радостно-заискивающие нотки в его словах Серёгу сразу же насторожили. Он ничего не ответил, а начальник усмехнулся.
– Я думаю, что нет. А есть желание через год-полтора стать свободным? – подполковник выдержал паузу и добавил. – Вижу, что есть!
– Конечно, есть, – согласился Серёга.
– Ну тогда тебе повезло! – начальник тюрьмы улыбнулся и обратился к мужчине в сером костюме. – Филипп Петрович, он ваш!
Через полчаса горе-стритрейсер уже ехал на заднем сидении дорогого представительского автомобиля по разбитой загородной дороге в неизвестном направлении. Серёга не имел ни малейшего представления, куда его везут, но был уверен, что в любом случае это лучше, чем отправится по этапу. Ему пообещали, что не заставят работать на износ и не разберут на органы, этого было достаточно.
Ещё примерно через два часа автомобиль подъехал к одиноко стоящему на опушке леса зданию, которое походило на смесь современного бизнес-центра и средневекового замка. Трёхэтажное строение в стиле хай-тек украшали причудливые, не подходившие ему по стилю, балкончики, башни и ставни с решётками.
«Эклектика, – подумал Серёга, вспомнив точное определение увиденному. – Похоже на родовой замок президента корпорации «Дорого и безвкусно».
Не успел убийца дорогих иномарок насладиться видом замка-офиса, как автомобиль подъехал к огромным железным воротам, на которые были наварены изготовленные из чугуна различные геральдические знаки. Как показалось Серёге, сделано это было безо всякой логики и чувства меры.
Ворота открылись, машина заехала внутрь и остановилась возле массивного каменного крыльца. Почти сразу же дверцу открыл здоровенный мужик в униформе, видимо, сотрудник ЧОПа, и кивком пригласил Серёгу на выход. Тот два раза себя просить не заставил и быстро выбрался из салона. Следом за ним автомобиль покинул тот самый худой господин в дорогом костюме, всю дорогу ехавший на переднем сидении рядом с водителем.
– Пойдём! – сказал он Серёге и, не дожидаясь, стритрейсера-неудачника, отправился внутрь дома первым.
Недавний постоялец СИЗО вновь не заставил себя уговаривать и быстро поспешил следом. За ним пошли двое охранников. Войдя в здание, все прошли через большой холл и по крытому переходу попали в соседнее строение. Там поднялись на второй этаж и сразу оказались перед большой деревянной дверью. Мужчина в дорогом костюме осторожно толкнул её, и все вошли внутрь.
Серёга сразу же остановился как вкопанный, внутренне убранство комнаты разительно отличалось от помещений, через которые они прошли. Если все коридоры и холлы были выдержаны в псевдо-средневековом стиле, то кабинет, в который они вошли, ослеплял хай-теком. Он был большим, имел овальную форму, огромные окна и освещался непонятно как. Казалось, что свет шёл отовсюду.
В центре кабинета под стать ему стоял большой овальный стол, сделанный то ли из редкого сплава, то ли из какого-то непонятного пластика. В стену напротив окна был вмонтирован большой монитор. С одной стороны стола стояли пять стульев, на которых сидели трое мужчин: помятый толстяк уставшего вида примерно сорока пяти – пятидесяти лет, лощёный красавчик, которому можно было дать не больше тридцати, тоже немного помятый и какой-то хмурый уголовник, покрытый татуировками, выглядевший лет на тридцать пять. Два стула пустовали. С другой стороны стола стояли три кресла, на которых никто не сидел. При этом кресло, стоявшее по центру, было массивнее и выглядело богаче, чем соседние.
Сидевшие на стульях тут же посмотрели на вошедшего. Сделали они это по-разному: татуированный мужик посмотрел оценивающе, толстяк настороженно, а красавчик равнодушно.
– Присаживайся! – сказал охранник и показал на свободные стулья.
Серёга сел рядом с красавчиком, и возле него осталось ещё одно свободное место. Но пустовало оно недолго. Не успел Серёга толком разложить локти на столе, как в комнату ввели молодую женщину. Лет ей на вид было около двадцати пяти, и она была очень красива. Серёга даже отметил, что не столько красива, сколько сексуальна. Но тут же передумал. Женщина была и красива, и сексуальна одновременно. Точёная фигура, большие чёрные глаза, ухоженные волосы, собранные в аккуратный хвост, и чувственные губы приковали внимание всех находящихся в комнате.
Серёга радостно отметил, красавица сядет около него, что та незамедлительно и сделала. А пока она садилась на стул, Серёга ей подмигнул. Вышло глупо и пошло, он не собирался этого делать, но как-то само собой получилось. Женщина посмотрела на стритрейсера-неудачника, но даже не задержала на нём взгляда. Хотя он успел заметить, насколько пронзительным и умным этот взгляд был. И ещё презрительным и высокомерным.
– Это тик, – пробормотал Серёга, чем лишь усугубил ситуацию.
«И так посмотрела как на полное ничтожество, а теперь ещё будет думать, что я идиот. Ладно, потом как-нибудь реабилитируюсь, если будет возможность», – и Серёга
