– Утка ничего мне не сказала! – прокричал он.
На какое-то мгновение все застыли от ужаса. Леди Фарриер, появившаяся за спиной Хендерсона, судя по своему виду, готова была вывернуть желудок наизнанку, а сэр Генри держался обеими руками за голову. Хендерсон сделал глубокий вдох и снова заговорил, только на этот раз гораздо тише.
– Утка ничего мне не сказала.
– И вы посчитали необходимым ее убить? – сухо спросил слон Алрич.
Хендерсон взглянул на слона, руки у него тряслись. Он сделал шаг в сторону Алрича, но затем, впервые за вечер сумев предвидеть будущее, решил на этом остановиться.
– Что вы сделали с уткой? – спросил Гештальт с нажимом.
– Я действовал согласно протоколу, – ответил Хендерсон. – Использовал стерильное лезвие. Призвал все благосклонные стихии…
– Вы вскрыли утку? – взвизгнула я.
– А как еще можно осмотреть внутренности? – рявкнул он.
– Как насчет МРТ? – предложил Экхарт, поджигая сигарету.
Хендерсон стрельнул в него взглядом.
– Предсказания открываются только в случае смерти существа, – ответил Хендерсон.
– Или нет, как мы видим, – сказал Алрич.
– Я не понимаю, – признался Хендерсон. – Все было сделано как предписано. Все, что нужно для получения информации от водоплавающей птицы.
– Неимоверный кретин, – произнес Гештальт. – Мы уже выяснили, что утка способна давать точные ответы на вопросы, которые ей задают вслух.
– Что? – слабым голосом спросил Хендерсон.
– Что? – повторил Уоттлмен, поднимая голову.
– Я в это не верю, – заявила Фарриер.
– Нам его убить? – поинтересовался Экхарт.
– Пожалуй, стоит, – задумчиво произнесла Фарриер. – Слон Алрич?
– Я уже поужинал, – пробормотал тот.
– Мы думаем убить его, а не выпить из него всю кровь, – сказал Экхарт.
– А потом, может быть, изучим его внутренности? – предложил Грантчестер.
– Так, погодите-ка! – крикнул Уоттлмен. – Да, произошла чудовищная ошибка, но что сделано, то сделано, и нам необходимо приспособиться к новым обстоятельствам. – Он говорил уверенно, стараясь вложить в слова весь свой авторитет. В эту минуту он был не просто человеком, у которого на глазах только что глупо и бездарно погибла мечта многих десятилетий. Он был генералом. Предводителем. Признаюсь, это выглядело впечатляюще, и мы предусмотрительно отодвинулись подальше. Хендерсон тайком утер своей мешковиной пот со лба.
– Так что… убивать, значит, не будем? – спросил Экхарт.
Я хихикнула, и все посмотрели на меня.
– Простите, – произнесла я едва слышно.
– Мистер Хендерсон, – произнес Уоттлмен (я заметила, что он перестал называть его «мастером»), – дал все необходимые подписки о неразглашении. В свете случившейся неудачи мы наложим на него дополнительные ограничения. Ладья Томас, я знаю, вы с этим справитесь.
– Да, сэр Генри, – отозвалась я, поморщившись от того, что он назвал меня ладьей.
Я не знала, как много было известно Хендерсону, но использование при нем званий Шахов могло только лишний раз заверить его в нашей странности. Даже на фоне всех взаимодействий с вещей уткой. И нашего явного желания его убить.
И даже парня с кондором на голове, только что прошедшего мимо открытого проема, оставленного кем-то из официантов.
– Умница, – проговорил Уоттлмен и вышел из зала. Остальные члены Правления последовали за ним.
Мне оставалось провести Хендерсона в свой кабинет и дать ему подписать необходимые формы, чтобы убедиться, что он никому не расскажет ни о Шахах, ни об утке, ни о чем-либо еще увиденном здесь.
Такой вот выдался день. Я вынуждена признать, что хотя мне жалко эту утку, еще больше я расстроена за саму себя. Теперь я знаю, как мало у меня осталось времени, а в делах еще и просвета не видно.
С любовью,
Я
35
– Хоть у кого-то же должен быть долбаный аспирин! – простонала Мифани. – Я же читала, что такие фургоны оборудованы так, что можно даже восстановить ткани людей, растворенных в кислоте.
– Ну, вообще, я думаю… – начал Сайрус, но Мифани сделала ему знак заткнуться.
– Мне все равно, все равно! – отрезала Мифани. – У меня перед глазами пятна, и если это не прекратится, то очень скоро вы все тоже будете их видеть. Кто-нибудь, дайте мне аспирин, ну пожалуйста!
Когда Мифани провели к трейлеру, несколько прислужников разбежались выполнять приказ. Тусклый солнечный свет слепил Мифани глаза, и она прикрыла их руками, позволив Ингрид и одному из охранников вести себя.
Чем ближе они подходили к полицейскому участку, тем сильнее становилась боль. Ощущения были схожи с тем, что она испытывала при встрече с безкожим бельгийцем, когда тот воздействовал на нее своим извращенным естеством.
«Это явно дело рук Правщиков», – горько подумала она.
Однако если встреча в той машине всколыхнула ее нутро, то сейчас, что бы ни было здесь на участке, оно буквально вгрызалось в ее мысли.
– Ладья Томас? – услышала она неуверенный, но звучный голос, эхом отразившийся внутри ее черепной коробки. Рука телохранителя, лежавшая на ее плече, сжалась крепче.
– А? – гаркнула она.
Мифани выглянула сквозь собственные руки и увидела огромные пальцы в перчатках.
– Меня зовут пешка Стил, – послышался робкий голос.
Несмотря на головную боль, это имя всколыхнуло что-то у Мифани в памяти.
– Пешка Стил? Ты был в Бате, верно? Это ты вошел с бензопилой и срезал грибок в подвале.
Мифани хорошо его запомнила. Здоровяк, чьи предки явно попали в Англию на кораблях с драконами на носах. Поскольку сегодняшнее общество не одобряло такое семейное ремесло, как грабительство, его привлекли в Шахи, где его потенциал в создании хаоса оценили по достоинству.
– Да, сэр.
– Чем могу быть полезна? – спросила она, не обращая внимание на «сэра».
– Не знаю, заметили вы или нет, но здесь такой же запах, как тогда в Бате, – сообщил Стил.
– Запах? Нет, не заметила.
– Просто у меня одна из способностей – усиленное обоняние, – признался Стил.
– Правда? А ну возьми меня за руку, – сказала Мифани, пригибая голову от солнца.
Ощутив кожей его пальцы, она прикоснулась к нему и мысленным взором. В центр обоняния ее мозга тут же проник запах химикатов и грибка.
– Ну да, такой же. («Как же его называла Шонте?») Похоже на гигантский белый гриб, только здесь его будто замочили в формальдегиде.
– Именно, – сказал Стил. – А это… это у вас так голова болит?
Мифани спешно разорвала контакт.
– Прости, – сказала она. – Да, запах тот же, и эти случаи связаны между собой. Но я буду благодарна, если ты оставишь эту информацию при себе.
– Без проблем, ладья Томас. Но я подумал, если хотите, я могу войти в участок. Я мог бы надеть броню и вытащить оттуда людей. – Он был полон энтузиазма, и Мифани даже несмотря на свою боль чувствовала, как у него учащенно бьется сердце от предвкушения задуманной вылазки.
– Я понимаю, о чем ты, пешка Стил, но даже думать об этом не смей.
– Да, черт возьми! Уже в пути! Подождите, что?
– Извини, Стил, но в последней моей операции было съедено три наши группы, включая баргестов, а когда я вошла туда сама, у меня мозг чуть не лопнул от этих удобрений. Сейчас от этого участка у меня чертовски раскалывается голова, поэтому я
