– Это… хорошо, – проговорил Опрятный.
– Да, но давайте перейдем к делам. – К счастью, Томас оставила ей план встречи с Гештальтом, и Мифани могла теперь пройтись по списку. – Так, посмотрим… – Она покопалась в бумагах.
– Я полагаю, у вас есть кое-какие документы, которые нам нужно подписать, – сказал Дерзкий.
– Ага, – коротко подтвердила она и нашла стопку именно там, где ту для нее оставили. – Так, э-э, вам нужно подписать эти… бумаги… которые я сама, кажется, уже подписала. – Она быстро их пролистала и увидела подписи Мифани Томас. – Да, я уже подписала, теперь вы. Так, а вот это письмо… премьер-министру… Великобритании, где говорится, что у нас нет никакой информации, которую ему следовало бы знать.
Мифани передала документы близнецам, и те принялись их подписывать. Она завороженно наблюдала, как они одновременно выводили одинаковые подписи, один левой рукой, другой – правой.
– Ты здесь пропустила, – заметил Опрятный, вручая ей контракт.
Она приняла его, и ее охватил ужас от осознания своего положения.
«Черт. Правда надо подписать. Какая же была подпись у Томас?»
Она видела ее минуту назад, и эта же подпись стояла по меньшей мере на одном письме Томас к ней, но она не особенно ее рассматривала и не пыталась запомнить. Теперь это представлялось серьезной ошибкой.
«О боже».
Сделав глубокий вдох, она заметила, что Опрятный не сводит с нее глаз. Она натянуто улыбнулась и вывела подпись.
«Вроде так? Выглядит похоже».
Но ни одного из близнецов, похоже, не интересовала ее подпись. Ни один не пытался сравнивать ее со старыми.
– Хорошо, спасибо. Я возьму эти бумаги и отнесу… куда полагается. А теперь, – продолжила Мифани, – посмотрим план на неделю. Так, похоже, у меня будет довольно много встреч с бухгалтерами по поводу… Вы в порядке? – спросила она. Оба близнеца Гештальта пустыми взглядами уставились в никуда.
«Выглядит жутко».
– Я собираюсь войти в штаб культа, – хором сообщили близнецы. – Хочешь, будем комментировать?
– Э-э, да, конечно, – ответила Мифани. – Мне записывать?
– Необязательно, – ответил Гештальт сразу двумя ртами. – У отрядов есть записывающие устройства. Мы собираемся у двери, и пешка Киркман заглядывает сквозь нее. Дает сигнал: с той стороны трое, и они вооружены. «Купер, как только Мени выбьет дверь, бросай светошумовую гранату».
Мифани удивленно подняла глаза – голоса близнецов изменились, стали выше и напряженнее. Она поняла, что это был голос их сестры, которая отдавала приказ.
– Начинаю отсчет. Три! Два! Один!
Левые руки близнецов слегка дернулись, очевидно, отзеркаливая движения сестры, находящейся на расстоянии двухсот миль от них.
– Мени выбил дверь, и мы отступили, чтобы нас не контузило. Уже заходим, передо мной пятеро. Они прикрывали фойе и… «взять его! Взять!». Так, один, с рогами, убит. «Первая группа, держите фойе. Вторая и третья – заходите дальше. Только, народ, помните: нам не нужно много смертей. Старайтесь их оглушать». Киркман сканирует ближайшие комнаты. «Вы четверо – охраняйте эту комнату. Двигаемся дальше».
И следующие сорок пять минут Мифани внимательно слушала, как Гештальт руководило штурмом. Солдаты получали указания, раздавались команды, культистов задерживали или отпускали (в зависимости от степени их преданности делу). Ей предоставили подробнейший отчет – о том, как женщина-Гештальт встретила неожиданное нападение, как ее охранников проткнули зубцами верховные жрецы. Мифани наблюдала, как напрягались мышцы близнецов, когда их сестра пнула что-то ногой, крутанулась и взмахнула кулаком, издавая при этом резкие возгласы. Наконец, после пронзительного «киЙЯЯ!», они откинулись на спинки, тяжело дыша, и объяснили, что Элиза только что сломала шею лидеру оленьего культа и весь комплекс оказался под контролем Шахов.
– Вау, круто, – проговорила Мифани. – Отлично проделано.
– Хм-м, – проговорил Опрятный рассеянно. – У Элизы кровь на ботинках.
– Это чудесно, Гештальт, – сказала Мифани, стараясь сохранять самообладание. – Еще кофе? И апельсинового сока? Нет? Тогда я, пожалуй, попрошу Ингрид принести вам пару влажных салфеток.
Как только близнецы ушли (все еще немного покачиваясь при ходьбе), Мифани села за стол и попыталась уложить все увиденное у себя в голове. После того как прокомментировали штурм, близнецы не могли сосредоточиться на оставшихся вопросах встречи и согласились отложить их обсуждение на потом. Видя, как они были довольны ходом атаки, и слыша репортаж их сестры, Мифани и сама ощущала в мышцах напряжение. Синяки на ее теле болели, и было легко вообразить, будто близнецы ее избивали, а их глаза горели в пылу насилия.
«Я не могу встречаться с каждым членом Правления и каждый раз предполагать, что это и есть тот самый предатель, – решила она. – Вполне возможно, что Гештальт не приказывал нападать на Томас и что я всю эту встречу обливалась потом по пустякам. Но кто же отдал приказ?»
Мифани откинулась в кресле и запустила пальцы в волосы.
«Слишком много вопросов. И я к тому же не знаю всего, что знала Томас. Пока что. Но скоро узнаю».
Она потянулась к фиолетовой папке.
Ладьи
Первые несколько столетий существования Шахов ладьи исполняли роль военачальников. То есть руководили всеми военными действиями. Традиционно занимаемая представителями дворянского сословия, эта должность требовала энциклопедических знаний тактики и стратегии, а также кое-чего еще. И если пешки были клинком, что заносили Шахи, то ладьи – были рукоятью.
Старые руководители Шахов видели в ладьях оружие и ничего более. Это были сущие охотничьи псы, и будь они даже во главе стаи – они оставались всего лишь псами. В 1702 году именно ладьи возглавили нападение на Бригадун и сожгли там все строения. Некоторые жители были казнены, остальные – высланы в Уэльс, где их принудили добывать свинец. Особенности свинцовых шахт не давали никому из этих удивительных людей шансов на бегство, и все они погибли в плену. (В конце 1960-х, однако, появился некто, объявивший себя «последним сыном Бригадуна» и посеявший хаос, воцарившийся на несколько лет, пока не был полностью подавлен.)
Одного печально известного ладью, Руперта Чемберлена, продержали скованным цепью в склепе под Белой башней, пока в нем имелась необходимость, а потом перевели в клетку в соответствующее место и спустили на несчастную жертву, определенную руководством. И за время такой службы он уничтожил: герцога Нортумберленда, послов Франции и Италии, архидиакона и одного из своих коллег-ладей.
Позднее, в 1788 году, положение кардинально изменилось. Радикальное перераспределение власти привело к тому, что ладьи получили новый статус. Вместо того чтобы быть военными генералами, они были поставлены руководить внутренними делами. Ладьи стали стражами тыла Соединенного Королевства. И теперь, если на Британских островах случается что-нибудь странное, с этим разбираются ладьи. Мы – управленцы, и хотя до сих пор время от времени применяем силу, то делаем это посредством делегирования. Мы не пачкаем руки, если сами того не хотим. Я, к примеру, предпочитаю работать у себя в кабинете, хотя ладья Гештальт, похоже, больше любит участвовать в операциях.
Твоя главная забота будет состоять в
