– Гештальт, – вмешалась Мифани испуганно.
«Неужели Гештальт собирается убить его на глазах у всех? – подумала она. – Неужели это нормально? Что это, черт побери, за организация такая?»
– Прекрати. – Все внимание переключилось на нее. Она ощущала на себе эти три пары красивых, но безумных и озверевших голубых глаз. – Хотя я не сомневаюсь в таланте доктора Криспа, мне кажется, он едва ли сумел бы заставить этого человека самовозгореться. Верно ведь, доктор Крисп? – Мужчина, извивавшийся в хватке державшей его за горло руки, поспешно кивнул. – На него подействовало что-то, чего мы не видим. Поэтому давайте будем вести себя разумно и поставим доктора на землю.
«Ты псих!»
Мифани увидела, что во все три лица вернулось самообладание. Криспа отпустили.
– Есть у кого-нибудь оригинальные предположения? – спросило тело-Роберт неожиданно спокойным тоном.
Близнецы развернулись и зашагали назад к лифту. Доктор Крисп лежал на полу, пытаясь восстановить дыхание, а все остальные выжидающе смотрели на Мифани. Вероятно, они считали, что ее, случись что, Гештальту захочется придушить меньше всех.
– Итак, ладья Томас, что вы предлагаете?
– Есть у меня пара мыслей, – протянула она как могла медленно, чтобы успеть придумать что-нибудь на ходу. Затем открыла свой блокнот и пролистала несколько страниц, слегка сдвинув брови, будто искала некую информацию. А потом вдруг что-то вспомнила. – Мне интересно, что Ван Сьок закричал в конце. Доктор Крисп, вы согласны с тем, что наш субъект был принужден вам отвечать?
Доктор еще сидел на полу, втягивая ртом воздух, но сумел-таки кивнуть.
– Да, ладья Томас, – проговорил он хрипло. – Что бы он ни пытался сказать, он не лгал. Я бы это понял.
– В таком случае… – начала она, но была перебита Перри, который, похоже, смотрел на все это весьма скептически.
– Кхм. Я не сомневаюсь, что мы ценим предположение Мифани, но слишком хвататься за эту идею – опасно. Ведь всем, кто обладает опытом в подобных операциях, ясно, что этот человек… – он указал на обмякшее тело Ван Сьока за стеклом, – попросту реагировал на острую боль. Я понимаю, почему вас это могло испугать, – сказал он Мифани, похлопав ее по плечу, – но можете быть уверены: в таких обстоятельствах это совершенно нормально. – Его покровительственный тон действовал Мифани на нервы.
– И в самом деле, – ответила ладья, не сводя с Перри глаз. – Хвала небесам, у нас есть вы, чтобы сообщить нам, когда слушать ваше начальство, а когда игнорировать. – Она увидела, как у него вспыхнули щеки и округлились глаза. – Вынуждена признаться, Перри, я не припоминаю, чтобы среди ваших полномочий было подобное, но вы, похоже, занимаетесь этим бесплатно на благо общества.
Теперь внимание присутствующих было направлено на него. В этот момент Перри так загорелся красным, что с легкостью остановил бы движение на перекрестке.
– В любом случае, – она снисходительно махнула рукой, – следовало бы выяснить, что этот Ван Сьок пытался сказать.
Краешком глаза она заметила, что дворецкий повернулся к пешке и выслал его прочь, вероятно, чтобы привести какого-нибудь эксперта.
«Как обнадеживающе», – подумала она про себя и сделала приличный глоток кофе.
– Также мне хотелось бы знать, почему тело дымится. Доктор Крисп, почему вы тогда одернули руку? – спросила она, изо всех сил стараясь не замечать отвисших челюстей вокруг себя. Крисп к этому времени уже смог подняться и пятился подальше от Гештальта.
– Э-э, мэм, я почувствовал, будто меня укусили. Будто что-то ухватило меня за пальцы, – проговорил он извиняющимся тоном.
– Позвольте мне взглянуть на ваши пальцы, – сказала Мифани, и он вытянул руки перед собой.
На них все еще были латексные перчатки, и она повернула его кисти ладонями вверх, чтобы хорошенько их рассмотреть. Пальцы у него были необычайно длинные, с крупными костяшками и суставами.
– Доктор Крисп, у вас на кончиках пальцев перчаток видны мелкие следы ожогов. Снимите их, пожалуйста.
Он снял перчатки, показал пальцы – те оказались похожи на какой-то розовый бамбук. Мифани потянулась к ним, но он одернул руку.
– Не глупите, я не собираюсь причинять вам боль, – заверила она, аккуратно обхватывая его руку своей. Его кисти оказались мягкими на ощупь и слегка присыпанными тальком из перчаток. Тем не менее она заметила на его пальцах крошечные следы сажи. – Удивительно! Нам стоит проанализировать и ваши перчатки, и руки. И конечно, покойного мистера Ван Сьока также понадобится осмотреть. Тщательным образом. – Оглянувшись, она увидела, что никто даже не шевелился. Все были слишком увлечены наблюдением за ней. Тогда она несколько раз щелкнула пальцами, и все разом встрепенулись. – Так, народ, давайте! Начинайте уже думать и дайте ладьям знать, когда что-нибудь придумаете. Ингрид, пойдем уже?
Секретарь поднялась с места, и они вдвоем направились к лифту.
– Ну и ну! – выдохнула Мифани с досадой, как только закрылись двери лифта. – Что это, черт возьми, было?
– Вероятно… – начала Ингрид, но тут же была прервана целой тирадой Мифани.
– Ну то есть, этот кретин Перри вдруг подваливает ко мне, а потом плюется мне в лицо! – воскликнула она, вновь утирая щеку, на этот раз рукавом. – А Гештальт – как он задирает нос! «Ой, вот твой девчачий бумажный пакетик, чтобы тебя могло элегантно вытошнить, если захочешь». И сам все смотрит на меня, будто ждет, когда мне станет плохо.
– Вообще хотя… – попыталась вставить Ингрид, но Мифани уже разошлась по полной и остановить ее было совершенно невозможно.
– Наверное, мне надо было просто молча на это смотреть, как все. Они-то так хорошо это умеют – это было видно, когда Гештальт стал душить Криспа.
Мифани размахивала в воздухе руками и так яростно трясла головой, что у нее совсем растрепались волосы. Ингрид вытянула руку и сняла с них повисшую заколку.
– Наглые недоумки! Спасибо, Ингрид. Кем они себя возомнили? – закончила Мифани.
– Ну, вообще они мнили себя руководителями отделов Ладейной, элитой, наиболее доверенными и способными среди всего персонала, – сухо ответила Ингрид. – Но вы, похоже, вывели их из этого заблуждения.
– Неважно, – сказала Мифани.
Ее пыл иссяк, и она, упершись рукой в стену, подалась вперед. Тяжело дыша и склонив голову, Мифани будто бы замерла в раздумьях.
– Конечно, это не совсем уж неожиданность, – тихо проговорила Ингрид.
Мифани, не меняя позы, подняла на нее взгляд.
– Прошу прощения?
Секретарь смотрела прямо перед собой, стараясь избегать зрительного контакта.
– Ладья Томас, вы же знаете, я никогда не комментировала ваше поведение, – начала Ингрид.
– О-о… э-э, да. Я всегда это ценила, – проговорила Мифани, пытаясь скрыть, что понятия не имела, насколько это правда.
– И конечно, вам известно, что я крайне высоко оцениваю ваши профессиональные умения. Поэтому прошу, не обижайтесь… – Ингрид сделала паузу, Мифани выжидающе молчала. – Прошу, не обижайтесь, если я скажу, что вы никогда не играли доминирующей роли в руководстве Шахами.
– О, только и всего? Боже, на это я уж точно не стану обижаться, – пренебрежительно ответила Мифани, когда открылись двери лифта.
– Вы
