Если, конечно, задумываться о такой ерунде, как чувства профессионалки.
– Мне хорошо! Не останавливайся! Еще! Еще!
Орсон подцепил женщину в баре, в обычном, кстати, не из тех, где ищут платных спутниц на ночь или час. Женщина сидела в углу, ни к кому не приставала, не делала знаков, даже не глядела на посетителей, но Бен сразу понял, чем занимается рыжая: он ведь военный, последний год – одинокий военный, и обладал наметанным взглядом. Орсон предложил свою компанию, завязал непринужденный разговор, убедился, что не ошибся, и пригласил отправиться к нему. Двойной ценник, разумеется, потому что над его головой краснели цифры «42» и нужно доплатить за риск.
По дороге попросил не использовать во время секса дешевых фраз, но, видимо, у женщины сработала давным-давно заученная программа, она знала, что должна не только стонать, но и кричать, и кричала то, что привыкла.
Дешевые и пошлые фразы.
– Сделай меня! Сильнее! Мне нравится! Мне нравится!
Но закричала она не сразу, а ближе к финалу, когда Орку, если честно, стало все равно. Бен завелся – неожиданно для себя – и пропускал пошлые вопли мимо ушей. А завелся, потому что женщина напомнила ему Сару. Собственно, поэтому Орк и обратил на проститутку внимание. Келли – это имя она назвала – так сильно походила на Сару, что могла оказаться ее младшей сестрой: прямые рыжие волосы, зеленые глаза, полные губы, стройная фигура… Глаза, правда, усталые, несмотря на искусственный блеск наноэкрана, но такова плата за общение с профессионалками: их глаза всегда усталые, потому что видели слишком много.
В финале Келли закричала. Орсон – тоже. Заорал, как в юности, когда эмоции еще не притупились, заорал не стесняясь, в голос, а потом долго лежал на спине, бездумно глядя на светлый потолок и прислушиваясь к прерывистому, постепенно успокаивающемуся дыханию женщины.
– Ты не против? – отдышавшись, Келли достала из сумочки «steamsmoker» и портсигар с капсулами.
«Хороший портсигар, – машинально отметил Бенджамин, – не пластиковая дешевка, а из настоящего дерева».
– Только не кури наркотики, – попросил он, подкладывая под спину подушку и забрасывая левую руку за голову.
– Боишься, что мне снесет крышу? – улыбнулась она, выбирая розовую капсулу.
– Не люблю, когда при мне принимают наркоту.
– Как же ты живешь? – хихикнула Келли. – Все принимают наркоту… – А в следующий миг ойкнула и добавила: – Разрешенную, разумеется. – И посмотрела на Орка виновато: – Ты полицейский?
– Нет, военный. – Он помолчал и добавил: – Бывший. – Хотя мог бы и не объяснять – красные цифры «42» над его головой говорили о том, что впредь этому человеку государство оружие не доверит, и не важно, кем он был: полицейским или военным. Цифры накладывала глобальная OS[13], которая знала о каждом чипе все, и стереть или замаскировать их не было никакой возможности: если ты в ar/G и достиг возраста suMpa, над тобой всегда будут цифры. А ты в ar/G всегда.
– Мне странно видеть, что здесь почти все под кайфом.
Не совсем все, конечно: полицейские, как успел заметить Орк, даже разрешенными наркотиками не злоупотребляли, а вот обычные граждане сполна наслаждались правами, обретенными по федеральному закону «О профилактике психических расстройств».
– В армии не так?
– В армии по-разному, – не стал врать Бен. – Но там ты идешь в бой, тебя хотят убить, и многие парни принимают наркоту, чтобы не сойти с ума.
– Тебя везде хотят убить, – неожиданно резко бросила Келли. – Весь этот чертов мир хочет тебя убить, и если ты справляешься без наркоты, то ты настоящий, мать его, герой, правда, я таких не видела. А вояки, ты уж извини, глотают дурь, как не в себя.
– Но я говорил о своем подразделении, – кротко ответил Орк, уходя от спора. Он прекрасно понимал, о чем говорит женщина, и не собирался защищать всех солдат мира.
– У тебя было свое подразделение? – Келли глубоко затянулась и пустила к потолку облако пахнущего вишней дыма.
– Да.
– Офицер?
– Да.
Говорить о своем прошлом и уж тем более об отставке Орк не хотел, но обрывать разговор не стал – ему нравилось общаться с этой женщиной, поэтому решил сменить тему:
– Келли, ответишь на вопрос? Только мне нужен честный ответ.
– Я могу сначала услышать вопрос?
«Она не дура…»
Бен уже понял, что проститутка ему досталась необычная, слишком умная для профессии, причем именно умная, а не набравшаяся опыта и житейской хитрости. Такие женщины выходили на панель только в результате очень страшных, ломающих жизнь обстоятельств.
– Я вижу твое лицо или «обложку»?
Высококлассное военное приложение, позволяющее смотреть сквозь дополненную реальность, у Орсона стерли после увольнения, а гражданские версии не отличались особым качеством и «вскрывали» далеко не все наложения. А Бен привык к правде.
– В действительности у меня чуть больше морщин, чем ты видишь, спасибо продвинутому craft(art), но лицо – мое, – спокойно ответила женщина. – Оно мне нравится.
– Мне тоже.
Келли улыбнулась, и у Бена защемило в груди: он узнал манеру чуть поднимать уголки губ, не улыбаться, а лишь обозначать улыбку, чтобы она – тень улыбки – освещала лицо. Так когда-то улыбалась Сара.
– Кого я тебе напомнила? – неожиданно спросила проститутка.
Настолько неожиданно, настолько точно выбрав момент, что Орсон вздрогнул и сбился.
«А ты умеешь влезть в душу…»
– Почему ты решила, что напомнила мне кого-то? – ровно поинтересовался Бен, взяв себя в руки.
Но чтобы успокоиться, ему потребовалось почти десять секунд, и они стали ответом на вопрос.
– Я не первый год в бизнесе и вижу клиентов насквозь.
– Меня тоже?
– Разве я ошиблась?
– Ты напомнила мне жену, – выдохнул Орк, сняв с языка ругательство, которым почти собрался оскорбить женщину.
– Она умерла, – с прежней проницательностью продолжила Келли. – Сочувствую.
– Я уже свыкся с тем, что ее нет.
– Почему никого не завел?
– Видишь цифры над моей головой? – улыбнулся Бен. – Кто захочет что-нибудь со мной заводить?
– Те, у кого над головой такие же цифры.
– Мы боимся друг друга.
И понял, что сказал нечто для Келли новое, нечто такое, что никогда не приходило ей в голову.
– Я об этом не думала, – призналась женщина, пыхнув своей химической курительницей. – Хотя предположение логичное и многое объясняет.
– Что именно?
– Почему олдбаги держатся особняком.
– Не в каждом олдбаге взрывается suMpa.
– Но каждый олдбаг думает о том, что в нем может взорваться suMpa, – резанула Келли, и ее глаза блеснули. По-настоящему блеснули. – И постепенно превращается в параноика.
– Да, – помолчав, признал Бен. – Все так. Точнее, возможно.
Они помолчали, стараясь не смотреть друг на друга, затем Келли убрала «steamsmoker» и спросила:
– У тебя есть душ?
– Да.
Квартира у Орсона была небольшой: спальня да кухня-гостиная, но уютной и очень хорошо оборудованной. В свое время, еще до того, как
