Белль быстро повернула голову и посмотрела отцу в глаза. В следующий миг ее охватило чувство вины: она догадалась, что произошло.
– Это я просила привезти мне розу, – чуть слышно проговорила она.
– Белль… – грустно сказал Морис, подтверждая ее догадку. Отец сорвал розу только потому, что она просила привезти ей такой подарок. И теперь отец сидит в клетке из-за нее – это полностью ее вина.
– Наказывай меня, а не его, – сказала Белль, заставляя себя отвести глаза от отца и обращаясь к невидимому собеседнику.
– Нет! – отчаянно закричал Морис. – Он собирается держать меня в заточении вечно. Очевидно, здесь так поступают со всяким, кто осмелится сорвать цветок.
Белль нахмурилась.
– Пожизненное заключение из-за одной розы? – спросила она у теней, надеясь, что отец ошибается.
– Я получил вечное проклятие из-за розы, – ответил ей голос из тьмы. – А твоего отца я просто держу взаперти. – Последовала пауза, как если бы обладатель голоса отвлекся, думая о чем-то неприятном. Затем голос зазвучал снова, на этот раз холоднее. – Итак… ты по-прежнему желаешь занять место отца?
Белль устала разговаривать с воздухом, ей требовалось увидеть того, с кем она заключала сделку ценой в жизнь.
– Выйди на свет, – потребовала она.
У нее за спиной отец пробормотал «нет!» и отшатнулся к дальней стене камеры. Голос не отвечал. Белль протянула руку, схватила канделябр, оставленный на полу рядом с камерой, и подняла его повыше. На какой-то краткий миг свет ее ослепил, но потом глаза вновь обрели возможность нормально видеть, и Белль ахнула.
Перед ней стояло огромное существо, подобного которому Белль в жизни не видела. На голове его росли большие рога, нижняя челюсть выдавалась вперед, мускулистое тело покрывал золотисто-коричневый мех. Белль не смогла определить, велики ли передние лапы существа, сжатые в кулаки, но задние были широкие и длинные, а пальцы на них заканчивались острыми когтями. При виде этого существа в сознании Белль всплыло слово «чудовище». Тварь из кошмаров, воплощенное зло из страшных сказок, которые она читала в детстве.
Но подняв взгляд и посмотрев в глаза Чудовища, она с удивлением обнаружила, что они смотрят совсем по-человечески и в них притаилась боль. Синие, как небо поутру, они смотрели с тревогой. Белль стало почти жаль это огромное создание. А затем…
– Выбирай! – прорычало Чудовище, обнажив острые клыки.
Все чувства, кроме ужаса и отвращения, испарились. Белль снова посмотрела на отца – тот умолял ее не совершать необдуманных поступков.
– Но ты же умрешь здесь, – проговорила девушка, понимая, что так оно и есть.
– Я СКАЗАЛ, ВЫБИРАЙ! – снова прорычало Чудовище.
– Нет, Белль! – воскликнул Морис, пытаясь образумить упрямую дочь. – Я не смог спасти твою мать, но могу спасти тебя. Уходи отсюда! – Тут его скрутил сильный приступ кашля. Кашель сотрясал все тело отца. Сердце Белль обливалось кровью.
– Хорошо, папа, я уйду, – сказала девушка, чтобы успокоить Мориса, надеясь, что это поможет ему перестать кашлять. Потом повернулась к Чудовищу. – Открой дверь, мне нужна минутка, чтобы попрощаться с отцом. – Она подождала, но огромнее существо ничего не сделало. – Пожалуйста! – Чудовище проигнорировало ее просьбу. В душе Белль снова всколыхнулась горячая ярость. – Неужели ты такой бесчувственный, что даже не позволишь дочери поцеловать отца на прощание? Мы же больше никогда не увидимся!
Белль тяжело дышала, ожидая ответ Чудовища. Одно долгое, напряженное мгновение существо просто смотрело на девушку холодным, жестким взглядом, и Белль испугалась, что зашла слишком далеко. Потом Чудовище шагнуло к ней и протянуло огромную лапу. Девушка зажмурилась, думая, что оно сейчас ее ударит.
Раздалось звяканье металла. Открыв глаза, Белль увидела, что Чудовище распахнуло дверь тюремной камеры. Оно знаком велело ей войти внутрь.
– Когда эта дверь закроется, – предупредило оно, глядя, как Белль заходит внутрь, – я ее больше не открою.
Белль не колебалась: бросилась внутрь и обняла отца.
– Прости, папа, – прорыдала она. – Мне следовало отправиться вместе с тобой!
Морис положил ладони на плечи Белль и осторожно отодвинул от себя, чтобы посмотреть ей в глаза.
– Это моя вина, – сказал он, качая головой. Потом погладил дочь по щеке, как делал, когда она была маленькой девочкой. В те времена это всегда ее успокаивало, теперь же она лишь зарыдала горше. Морис снова заговорил, и его голос дрожал от переживаний:
– Послушай, Белль, забудь обо мне. Я прожил жизнь…
– Забыть о тебе? – недоверчиво повторила Белль. – Как же я могу? Все, что у меня есть, это ты.
Слова Белль обрушились на Мориса, как удар в живот. Даже сейчас, в такой отчаянный и грустный час, дочь пыталась его поддержать, пыталась быть сильной. Глядя на молодую женщину, которой она стала, Морис одновременно видел девочку, которой она когда-то была. Не выдержав, старый мастер заплакал.
– Довольно, – рыкнуло Чудовище, и от звука его грубого голоса отец и дочь вздрогнули. – Пусть она уходит.
Белль и Морис крепко обнялись.
– Сейчас же! – снова зарычало Чудовище.
– Я люблю тебя, Белль, – сказал Морис. – Не бойся.
– Я люблю тебя, папа. И я не боюсь, – ответила Белль, нежно целуя отца в щеку. Одновременно она повернулась так, чтобы встать спиной к камере и положила руки отцу на плечи. Затем прошептала еле слышно: – И я убегу. Обещаю…
Прежде чем Морис успел остановить дочь, Белль сильно его толкнула, а сама рванулась назад, в камеру. Морис вылетел в дверь камеры, и Чудовище захлопнуло ее у него за спиной. Морис упал на пол и отчаянно закричал, осознав, что его дочь только что пожертвовала собой ради его спасения.
Похоже, поступок Белль потряс и Чудовище, но если Мориса он безмерно огорчил, то Чудовище просто удивилось.
– Ты заняла его место? – спросило оно у Белль. – Почему?
– Он мой отец, – не раздумывая ответила девушка.
– Он глуп, – возразило Чудовище. – Как и ты.
Не говоря больше ни слова, оно схватило мастера за рубашку и потащило за собой.
Белль подавила рыдание, уже готовое вырваться из груди. Она молча наблюдала, как отец вслед за Чудовищем исчезает на лестнице. Девушка подождала, прислушиваясь к смолкающим звукам шагов на лестнице. Наконец в башне стало тихо, и тогда Белль обессиленно осела на пол; по ее щекам потекли слезы, холодные, обжигающие, как начавшийся снег за окном. Девушка могла думать только об одном: что теперь с ней будет?
Глава VI
Чудовище страшно устало – устало и растерялось. Оно до сих пор не понимало, почему у него в темнице сидит красивая молодая женщина, в то время как настоящий вор, ее отец, едет в замковом экипаже обратно в свой уютный дом. Бессмыслица какая-то.
С другой стороны, подумало оно, распахивая двойные замковые двери, в его жизни уже давным-давно нет никакого смысла.
Ворвавшись в фойе, Чудовище едва не столкнулось с Люмьером и Когсвортом. Канделябр и часы с тревогой ждали его возвращения.
– Хозяин, – начал Люмьер. – Раз уж девушка поживет с нами какое-то время…
– И, я надеюсь, «навсегда» – это было преувеличение, – сказал Когсворт
